Александр Черченко - Сказание о системном администраторе

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас. А чего тянуть? Заодно бесплатное кино посмотрим.

Ужеля достал из-за пазухи свой золотистый «оживитель техники» (как я его прозвал) и налепил его прямо на экран, в левом нижнем углу. Телевизор задрожал, слегка дернулся, хотя был выключен. Экран покрылся мелкими капельками влаги.

— Ну, включай, чего ждешь? — Обратился ко мне дедуля, глядя снизу вверх.

Я, медленно, с легкой опаской протянул руку к кнопке и уже было дотронулся, как Ужеля вдруг гаркнул — «Бах!!!»

Словно от удара током я громко ойкнул, резко отдернул руку и отшатнулся. Домовенок повалился спиной на диван и заливаясь истерическим смехом, стал перекатываться с боку на бок. «Вот и бесплатное кино!» — Стонал пакостный старикашка.

Честно говоря, не ожидал я такого от Ужели.

— Ах ты бородатая бестия! Закричал я и попытался его схватить, но тут же, получил уже настоящий разряд тока в руку. Искры посыпались из моих глаз. Дернувшись и опять громко ойкнув я присел на диван. Никогда еще не видел дедулю таким веселым. «Пусть радуется, совсем одурел без Ладушки» — думал я, растирая ударенную током руку.

Насмеявшись, Ужеля стал приносить самые искренние извинения вперемешку с покашливаниями. Потом он громко и серьезно прокашлялся и объявил: «Домовой есть лицо неприкосновенное, а равно глубокоуважаемое!»

— Может хватит уже изгаляться, дедушка? — Перебил я его полушутя, но еще слегка сердито.

— Ладно, внучек, не серчай на старика, жми кнопку.

Я включил телевизор, который успел к этому времени адаптироваться к «оживителю». Экран вспыхнул и на нем возникла следующая картина:

За большим письменным столом сидит Яков. Голова его опущена так, что открывшаяся лысина блестит под светом люстры. Напротив Якова стоит неизвестный человек среднего роста с широким полным лицом, в серой неопределенной одежде и держит в руке блокнот. Помещение напоминает военный бункер повышенной комфортности, поскольку с металлической дверью толщиной в полметра и мощной вентиляционной системой соседствует мягкая мебель. На стенах, выкрашенных в цвет хаки, висят картины с золотыми рамками, на тяжелой тумбе в углу стоит военный спутниковый телефон, а рядом бронзовый ажурный подсвечник на шесть свечей. Окон нет вовсе. В одну из стен вмонтирован сейф. В сейфе содержится (на экране телевизора побежали полоской буквы информации) 22 миллиона долларов, девяти миллиметровый револьвер «Стечкина», три автомата системы «УЗИ», ядовитые таблетки и початая бутылка армянского коньяку.

На массивном столе перед Яковом лежит раскрытый ноутбук. Экран ноутбука показывает мою родную комнатку, диван и самого меня «спящего» на диване. Забавная получается ситуация — Яков следит за мной из бункера, и одновременно я, находясь в 23 километрах от бункера, сам наблюдаю за учителем из комнаты чужой дачи. Учитель, склонившись над столом, читает донесения. Его лысина направлена прямо в лицо стоящего напротив человека. Наконец, Яков отрывается от чтения и поднимает лицо…

Вот уже больше года как начальник личной контрразведки Якова, Щур ужасно раздражал своего босса. Яков ничего не мог с собой поделать — чувство раздражения росло и росло. «Что за жизнь! Не могу убить собственного заместителя», сокрушался Яков, «не могу даже пнуть ногой в эту свинячью наглую морду! А как бы хотелось! Нельзя. Пока не упадем на хвост Демьяну с его развратной потаскухой, пока не избавимся от Ставра и его группы, — Щур неприкасаем. Он профессионал с феноменальным чутьем ищейки, а таких людишек надо беречь. До поры до времени, конечно. Да, он надоел мне этим своим гнусавым тихим голосом, этим украинским акцентом, этим постоянным бахвальством, но худшее в другом. Больше всего раздражает его патологическая, маниакальная страсть к детализации, к подробностям, к мелочам. Тысячу раз просил его быть лаконичнее, выделять главное и как об стенку горохом! Каждый свой доклад он превращает в нудную, длинную, моральную пытку. Может, специально так делает, назло мне? Скотина!»

Яков оторвал взгляд от бумаги и поднял лицо на заместителя. Тот мгновенно раскрыл блокнот, достал простой карандаш и с видом услужливой готовности застыл у начальственного стола.

— Ну что ты рыло нарыло? — спросил Яков. Стиль его общения с сотрудниками и подчиненными соединял грубую простоту с тонкими, душевными изысками витиеватого эстета. Смотря, с кем имеешь дело. С Щуром можно было не церемониться. Это был мордатый, довольно крепкий холуй, с широким лбом и маленькими, проницательными глазками. Хотя интеллект у него был весьма ограниченный, однако интуиция, специальная выучка и большой опыт сыска компенсировали этот недостаток. В небольшой автономной организации Якова (который предпочитал звать ее просто «Фирма») Щур руководил исполнительным отделом.

«Фирма» Якова, его ближайшее постоянное рабочее окружение состояла из сорока пяти человек, среди которых пятеро были женщинами. По большей части все они вышли из разнообразных силовых структур и всю свою жизнь состояли на службе Его Величества Сыска. В штат «фирмы» входили бывшие криминалисты, ставшие частными детективами, бывшие спецназовцы, а ныне наемники-убийцы, многопрофильные эксперты, советники, два врача, личная охрана и обслуживающий персонал.

Когда я всмотрелся в эту маленькую секту, Д-2 показал мне еще кое-какие подробности, скрытые от большинства ее членов. К примеру, что повар Якова, холеный упитанный мужчина был не простой повар, а законспирированный телохранитель Якова, охраняющий хозяина уже от самой его же охраны. То же касалось и уборщицы — бывшей дзюдоистки и трех охранников, каждый из которых был готов перерезать своих коллег при первом же условном сигнале хозяина. Д-2 рассказал и о любовных связях, интригах внутри группы, о мелком воровстве, о сплетнях, в общем, о тех маленьких секретиках, что не ведомы даже самому боссу! Такого рода секретики можно весьма эффективно использовать при умелом обращении. Д-2 поведал об их оружии, всё, включая коллекцию ядов из аптечного сейфа и даже адреса складов вооружения и личные данные имевших доступ к этим складам.

Общая картина впечатляла! Яков и еще несколько десятков человек на земле существовали как бы вне государств. Им не нужны были паспорта для пересечения границ. У них не было ограничений в денежных средствах. Им не требовалось согласия президентов, министров или парламентов для их акций. Они были людьми мира, администраторами планеты, ограниченными только своим собственным планом действий. Таким образом, почти ничего невозможного не было для этого человека и его партнеров и мне предстояло играть с ними в смертельную игру.

Итак, Щур докладывал. Речь шла об исчезнувшем из поля зрения Ставре.