Эрик Поладов - Битва за землю

– Уже?

– Да. А что? – с недоумением спросил Пабло.

– Да нет. Просто мне только что звонил Марко. Мы договорились, что нам поменяют билеты на следующий рейс. Он на два часа позже.

– Ах так. Тогда можешь не торопиться.

– Но, ты, это… поднимайся. Я сейчас поставлю кофе.

– Ладно. Сейчас буду.

Из-за чрезмерной загрузки персонала Марко Кастелацци набрал номер единственного свободного корреспондента, который годился для этой работы. Через три с половиной часа у Джоаны и Пабло был рейс до Брюсселя, где им предстоит провести репортаж о предотвращении теракта и поимке члена ИГИЛ.

Тот день был ужасен. Настолько, что полутора годовалый малютка Лоран ещё несколько недель разрывался от плача из-за того, что его на руки не брали ни мама, ни папа. Соседей по лестничной площадке попросили посидеть с мальчиком пару дней, пока Николя и Мадлен Жакар – родители Лорана, ездили на похороны дяди Мадлен.

Уже третий день никто из родителей не звонил в дверь, чтобы забрать мальчика. Ближе к вечеру пришли двое мужчин. Один был в штатском, а на другом была одета чёрная осенняя куртка с красной повязкой на правом рукаве с надписью «ПОЛИЦИЯ». Этот визит принёс соседям новость о том, что молодая пара супругов по фамилии Жакар попала в автокатастрофу при въезде в Париж. Их машина была раздавлена грузовиком, у которого отказали тормоза. Мадлен получила тяжёлые ушибы в правом виске и скончалась до прибытия бригады скорой помощи. Сердце Николя остановилось на операционном столе, когда хирурги пытались извлечь из груди фрагменты искорёженного металла от покромсанного кузова. Ему было двадцать семь лет, а Мадлен – двадцать шесть. Их малыш Лоран остался один. Совсем один. Вечно холостой дядя Ксавье́ – на похороны к которому они ездили, был последним из близких родственников. Позаботиться о мальчике было некому.

Полутора годовалый Лоран подростком узнал о том, как он потерял родителей, лица которых он даже не помнил. Но точно также он не помнил и того дня, когда в квартиру к их соседям постучались комиссар с инспектором, которые принесли дурные вести.

Лоран был оформлен в детский приют. Он стал одним из тех, кто понятия не имел, какого жить с папой и мамой. Его первые воспоминания в пять лет уже были связаны именно с приютом, его стенами, воспитателями и остальными сиротами. Жизнь в приюте он воспринимал, как норму. Лишь изредка его заботил вопрос о том, придёт ли тот день, когда в детский дом придут люди, готовые заменить ему родных папу с мамой. Этот день так и не наступил. Но он его особо и не ждал. Так что расстраиваться особого повода не было. Но ему горько было из-за того, что порой усыновляли его лучших друзей, с которыми он не просто интересно проводил время, а засыпал и просыпался вместе с ними в одной комнате на соседних кроватях. Усыновлённых детей, можно сказать, никто из приёмных родителей не хотел приводить обратно в приют, чтобы те могли повидаться со своими друзьями.

Но как-то появилась молодая пара, которой не удавалось завести собственных детей. Они решили взять приёмного ребёнка. Первым, кто им приглянулся, был именно Лоран. Тогда он переживал пятый годик. Тот мальчуган показался им очень симпатичным и забавным. Но было одно НО! Никто так и не знал откуда, но в пять лет Лоран уже во всю практиковал в разговоре красноречивые матерные словечки, и на вопрос потенциальной мамочки «А что ты это рисуешь?», мальчик ответил «Узкоглазую желтозадую Анабель». Так звали одну из девочек в приюте, которая была на половину вьетнамских кровей. Девочки постоянно обзывали Лорана «Пьер-Ноэль» 9. Так его дразнили из-за того, что на нём постоянно был одет какой-нибудь головной убор. Это могла быть летняя кепка или зимняя шапка. Не важно. Но его голова всё время была чем-нибудь прикрыта. Он привык к тому, что к волосам постоянно прилегает какая-нибудь ткань и без неё уже не мог. И чаще остальных его обзывала Анабель, которая была на два года старше.

Эй, Пьер-Ноэль, когда подарки будешь раздавать?

Пьер-Ноэль, принеси мне на рождество велосипед. А мне «Барби».

Пьер-Ноэль, смотри, не прыгай через дымоход.

Его дразнили как могли. На фоне этого у него развилась ярко выраженная ненависть к девочкам, которая не покидала его до той поры, пока с возрастом он не начал испытывать влечение к противоположному полу на инстинктивном уровне. А до того особенную неприязнь он испытывал к Анабель.

После того, как Лоран ответил на вопрос незнакомой тёти, он озадаченно спросил, почёсывая карандашом в своём затылке «А вы что-то хотели?».

Очевидно, после такого резкого старта в диалоге мадам уже ничего не хотела. По крайней мере от Лорана.

В скором времени учёные далеко продвинулись в вопросах искусственного оплодотворения и лечения бесплодия, как женского, так и мужского. С тех пор приюты практически перестали посещать бездетные супружеские пары.

Когда Лорану исполнилось четырнадцать, один состоятельный филантроп решил подарить приюту четыре десятка ноутбуков и столько же сенсорных панелей с прозрачным экраном, которые выпускала его компания по производству бытовой техники. Помимо этого, мультимиллионер распорядился подарить каждому воспитаннику детского дома последнюю моделью смартфона iPhone – 17S. Всю технику детвора разобрала и утащила в комнаты, где гаджеты хранились около кровати с личными вещами.

На крыше здания был установлен маршрутизатор с широким радиусом действия, предоставлявший выход в сеть. За доступ к интернету до конца года заплатил всё тот же филантроп, и перечислял деньги на счёт провайдера ежегодно в последних числах декабря, продлевая услугу ещё на двенадцать месяцев.

Несмотря на то, что Лоран сильно преуспевал в изучении иностранных языков на школьных занятиях (а по-английски он уже свободно трещал к четырнадцати годам), он отбросил мысли о том, чтобы стать переводчиком. Когда в руки попался такой технический арсенал, грех этим не воспользоваться и сделать карьеру отменного взломщика информационных систем.

Пока девочки использовали предоставленные компьютеры для развлечений, мальчики, изучив основы программирования на уроках, приступили к развитию себя, как небольшой, но очень перспективной хакерской ячейки. Большинство из того, что они скачивали из интернета, были программы для взлома паролей на чужих устройствах и получения доступа к данным, хранящимся на взломанном компьютере или телефоне.

Кто-то из неназванных героев хакнул сервер Агентства национальной безопасности США и слямзил образцы программ для тотальной слежки за рядовыми гражданами. Существовали закрытые сайты, на которые попадали только те, кто имел блестящую репутацию грязного пользователя. Это было как некое братство, членство в котором нужно было заслужить, совершая противозаконные деяния в сети, приносящие громкую славу в определённых кругах. Например, кто-то из пользователей совершал проникновение в телефон какой-нибудь известной личности, скачивал личную переписку с другими знаменитостями и выкладывал на всеобщее обозрение, после чего неминуемо раздувался громкий скандал. И в закрытых кругах становилось известно имя, а точнее прозвище того пользователя, который провернул это грязноватое дельце. Такие хакеры завоёвывали себе репутацию, их принимали в тайные группы, где находились только лучшие ITшники, и получали доступ к программам, которые открывали горизонт для широких возможностей.