Януш Цыран - Голос Лема

— И речи быть не может — таможенники нам голову оторвут. Сделайте снимки для документации, занесем их в журнал и в разгрузочную ведомость.

— Сделано. А теперь — «таратайка»?

— Таратайка.

Спустившись на дно трюма, они освободили от креплений плоскую алюминиевую паутину вездехода, установили на нем дуги, переставили большие сетчатые колеса в ходовое положение и с помощью маленького крана опустили его на поверхность Луны.

Автоматическая платформа забрала двадцать контейнеров уже пять часов назад, а исходящий груз не появлялся. В конце концов Глеб взял Крамера и поехал с ним на «таратайке» в портовое управление.

В большом «грибе», торчавшем на двести метров из похожей на картофелину глыбы базы, царил хаос. В портовом управлении ничего не знали о грузе для «Сарацина», в конторе торгового советника они лишь выяснили, что транспорт идет, но в ответ на вопрос, когда он будет, собеседник лишь пожал плечами. Мол, сейчас он где-то посреди Моря Спокойствия. Самое большее — неделя. Неделя!

Еле сдерживая злость, Глеб отправился в гостиницу на минус первом уровне, забронировал три номера за счет судовладельца и как раз выходил из отделения связи, где отправил сообщение Попову, чтобы тот составил график суточных увольнений и прислал на отдых первую смену, когда вдруг увидел девушку.

Большой зал у подножия «гриба» сверху вниз пронизывали шесть мощных пилонов, внутри которых ходили лифты на все восемнадцать уровней. По периметру, за пилонами, зал делился пятиметровыми стеклянными перегородками на небольшие боксы — отделение местной связи, билетные кассы транспортных компаний, ресторан, несколько бюро путешествий, представительство «Луна-транспорта», сувенирная лавка для туристов и цветочный магазин. Именно из цветочного магазина выходила девушка, выглядевшая точно так же, как Джульетта с космодрома, но теперь на ней было обтягивающее блестящее черное платье-костюм, а в руке она держала большой букет дорогих гидропонных орхидей и хризантем в прозрачной белой коробке. Ее волосы были зачесаны назад и заплетены в плотный узел, но это была она.

Глеб уже хотел догнать ее, схватить за плечо, но остановился. Это не могла быть она, а если даже она — что он ей скажет? Что он о ней думал? Что поздравляет ее с исполнением мечты, возможностью вырваться с Земли?

Он замер на половине лунного шага. Девушка исчезала в туннеле, ведущем к шлюзам. «Ну давай, сделай что-нибудь! Позови ее, догони! Что-нибудь!» Но он не мог.

В конце концов поборов внезапный упадок сил, Глеб метнулся вглубь коридора — как раз в тот момент, когда над средним шлюзом загорелся красный сигнал выхода. Найдя шкафчик, в котором оставил свой скафандр, он какое-то время возился с дверцей, пока наконец не вытащил его. Пожалуй, ему никогда еще не удавалось облачиться в скафандр так быстро. Под воротником загорелись зеленые огоньки — герметичность в норме, кислород в норме, питание в норме, охлаждение в норме. Он прыжком заскочил в свободный шлюз, едва не стукнувшись шлемом о выходной люк, и машинально потянулся к рычагу — но это же Имбриум, здесь все автоматическое! Глеб ударил рукой в перчатке по большой светящейся красной кнопке. Внутренний люк медленно закрылся, и он почувствовал, как комбинезон надувается от давления изнутри.

Глеб вылетел наружу по большой дуге, как новичок, неспособный оценить силу собственных шагов. Поверхности он коснулся лишь через полминуты, но на вершине параболы успел заметить фигуру в скафандре, которая небольшими изящными прыжками перемещалась к припаркованному в тени похожего на картофелину купола вездеходу. А где же его «таратайка»? По другую сторону, за опорой. Добравшись до нее тремя большими прыжками, он вскочил в кресло водителя, пристегнулся, включил питание и радио и бросился в погоню. Ибо это была погоня, хотя он сам не знал, за чем.

Девушка вела машину весьма умело — прежде чем он выехал на равнину, она успела преодолеть примерно полкилометра. Опыт имелся и у Глеба — во время учебы он бывал на практике на Луне и вместе с другими устраивал гонки по Морю Спокойствия, пока их не поймал командир базы. Однако девушка ехала быстрее, чем отважился бы он сам, а может, просто вездеход у нее был получше. Через двадцать километров пути на юг она опередила его почти на полтора километра — он видел ее, лишь когда она поднималась на возвышенности, да и то ему приходилось помогать себе слабым монокуляром, приспособленным для использования в скафандре.

Местность становилась все более гористой — они приближались к плато Грабау. Наезженная дорога сворачивала, поднимаясь по крутому склону. На вершине он остановился и окинул взглядом полосу изрытой колесами лунной пыли, тянувшейся до самой границы плато. Девушки нигде не было видно.

Глеб медленно двинулся дальше, чувствуя себя полным идиотом. Зачем он, собственно, сюда приехал? Наверняка она уже уехала за край. Почему он не стал вызывать ее по радио или?..

И тут он увидел съезжающие с дороги следы. Остановившись, повел вокруг монокуляром. След извивался между маленькими кратерами, внезапно обрываясь. Глеб подправил резкость. Маленькая искорка вездехода въезжала по невысокому перевалу в тень кольца цирка Сэмпсона. Но ведь там ничего нет! Никакой базы, ничего. Толкнув рычаг, он свернул в сторону, по следу.

Теперь езда требовала внимания — приходилось объезжать торчащие из пыли камни и возникшие из-за тысячелетней эрозии микрократеры. Щербатое кольцо Сэмпсона постепенно росло, пока не заслонило четверть неба, а позади него, вдали медленно рос иззубренный гребень крутого утеса. Въехав в тень кратера, Глеб опустил на глаза темное стекло и включил фары, но толку от этого почти не было — настолько его ослепили пылающие скалы. Он еще замедлил ход, двигаясь почти вслепую, а когда в наушниках раздался сигнал тревоги, вдавил тормоз до конца. Вездеход с заблокированными колесами проскользил еще несколько метров, подняв облако пыли.

Тревогу подавал не скафандр и не вездеход — все лампочки светились зеленым. Это был басистый сигнал внешней тревоги. Штурман прищурился и огляделся вокруг.

В нескольких десятках метров, за границей света, торчал алюминиевый шест, воткнутый в похожее на гребень скалистое ребро кратера. На высоте двух метров бросалась в глаза квадратная табличка с желтым «листком клевера» и надписью «ЗАРАЖЕННАЯ ЗОНА» на шести языках. Выше чернели крылья солнечных батарей и ящик передатчика. Следы первого вездехода взбегали на ребро и исчезали.

Глеб осторожно подъехал под склон ребра и, остановившись, поднял монокуляр. Брошенный вездеход стоял в трехстах метрах, перед очередной каменной стеной. Девушки не было видно. Он медленно подвел свой вездеход ближе. На полпути в воротнике вспыхнула предупреждающая лампочка, в наушниках затрещало. Радиоактивное излучение.