Януш Цыран - Голос Лема

Вечером компрессор отказал во второй раз, и Глеб уже хотел телеграфировать на «Геркулес» с просьбой одолжить механика, но Чабо нашел прохудившийся подшипник, под которым собралось солидное озерцо масла. В час ночи компрессор починили, и Глеб поставил подпись на отчете о ремонте. Можно было идти спать. Остальные проверки предстояли завтра.

В десять утра через трюм прошли таможенники, в одиннадцать Глеб отвез оставшиеся бумаги в портовое управление, в двенадцать с башни передали подтверждение старта, и можно было отдать приказ о начале предстартовой подготовки. У них оставалось еще два часа, и вдруг всем стало скучно. Глеб как-то сказал, что с закрытыми глазами поднимет корабль с земли, и это была не пустая похвальба: за кривой тяги и коридором следил автомат, пилотам с штурманом оставалось лишь следить за параметрами и за тем, чтобы стрелки приборов оставались в зеленом поле. А после полутора десятков стартов на одной и той же жестянке все прекрасно знали, что и когда будут показывать приборы.

Все собрались на мостике. Уилсон разогревал реактор, как обычно чуть ниже разгонной кривой — официальное требование, с тех пор как стал обязательным холодный старт. Но Глебу это не нравилось: для реактора есть оптимальные параметры, зачем от них отступать? Радист болтал с башней — пришло подтверждение о резервировании коридора и выделении эллипса. Чабо, зевая, включал агрегаты в соответствии с контрольным списком, снизу доносился нарастающий вой компрессоров. Крамер сидел, напряженно вглядываясь в индикаторы тангажа в трюме, показывавшие, естественно, ноль целых ноль десятых; пилоты возились с навигационным калькулятором, рассчитывая поправку на ветер. За десять минут до старта с башни пришло разрешение. Глеб откашлялся.

— Старт на счет «ноль». Шестьсот, — он включил автомат отсчета.

Уилсон:

— Реактор на стартовой мощности.

— Холодная тяга на полную мощность на счет «ноль», — Чабо включил автоматику бустеров, и к механическому голосу, отсчитывающему секунды, контрапунктом добавилось попискивание.

Первый пилот:

— Гравиметрия для выхода на кривую без отклонений.

Второй пилот:

— Курсовые поправки введены.

— Ремни, маски!

Щелкнули замки ремней, все потянулись к боковинам кресел за снежно-белыми скорлупками. Лязгнули застежки и крепления кислородных масок.

Автомат досчитал до двухсот двадцати. Штурман снял с шеи маленький ключик, вставил его в замок на своем пульте и повернул. Откинулась крышка, обнажив красную кнопку. Он видел, как то же самое делают у себя пилоты. Нажав на кнопку, он слегка ее придержал.

— Есть зажигание, старт на счет «ноль».

— Есть зажигание.

— Есть зажигание.

Попискивание автомата зажигания сменило тон. На счет «сто двадцать» снизу донесся нарастающий шум, переходящий в грохот.

— Зажигание по плану.

— Пятьдесят.

— Температура сопел в норме.

На счет «тридцать» корабль начало сильно бросать вверх и вниз. Чабо прибавил давление в амортизаторах, ненадолго утихомирив тряску. Кресла откинулись сами.

— Ноль.

Снизу оглушительно загрохотало, несмотря на шумоподавители в шлемах. Корабль взмыл и уже больше не опускался. Глеб смотрел на высотомер и гравиметр. Они шли в коридоре при четырех G, а Земля исчезала внизу. Через шесть минут они пересекли «зеленую границу» атмосферы, автомат выключил бустеры, и грохот смолк.

— Главная тяга, по нарастающей. Дайте одно G.

Пилоты потянулись к своим консолям. Извивающиеся в воздухе провода вновь обмякли, будто лишенные жизни щупальца.

— Распределитель на крейсерскую.

Предохранительные крышки вернулись на свои места, ключики переместились в замки на панелях с множеством черных переключателей — теперь к пилотам присоединился Чабо. Защелкали, поворачиваясь, бакелитовые рукоятки.

— Распределитель на крейсерской.

— Есть крейсерская.

— Есть крейсерская.

— Есть крейсерская.

— Старт завершен. Есть эллипс?

— Будет через восемь минут.

— Что с Полярным?

— Не могу пробиться, на навигационной частоте страшное столпотворение.

— Пробуй, импульсным тоже. Сколько у нас времени до перехода на лунную?

— Час двадцать.

Вновь наступила невесомость. Глеб отхлебнул через трубочку кофе из пристегнутого к креслу термоса.

— Есть Полярный. Подтверждение и разрешение получено.

— Хорошо. Уилсон, выключи стояночный. Конец маневров, следующие через час. — Глеб расстегнул верхнюю пряжку ремней. — Попов остается на вахте, Вишневский у радио. Спрошу Мюллера, что он успеет за это время приготовить.

Садиться на Луну они могли даже на автоматике — на космодроме «Имбриум-2» в Море Дождей имелся полный комплект аппаратуры наведения. Однако, когда они уже были на нисходящей траектории, из диспетчерской пришло распоряжение о посадке на старом космодроме номер один, в десяти километрах от главного терминала. Требовалось быстро рассчитать и ввести курсовую поправку. Все прошло удачно, хотя садиться приходилось только по курсографу и гравиметрам — системы наведения на старом космодроме не было.

После посадки, несмотря на радионапоминания, им пришлось ждать почти три часа, прежде чем с терминала приехала платформа за грузом. Крамер разгерметизировал трюм и начал разгрузку. Стальной паук ловко снял сверху первый контейнер, но остановился на втором — на пульте загорелся сигнал ошибки. Крамер раздраженно ударил ладонью по пульту.

— Опять то же самое!

— Что случилось?

— Тот же контейнер, что и в прошлый раз, — автомат не читает номер, хотя в перечне грузов он есть!

Крамер рывком передвинул кресло к клавиатуре, стукнул по переключателю выбора функции и начал вводить номер контейнера. Глеб склонился над монитором.

— Погодите, может, стоит взглянуть внимательнее. Спустимся вниз, заодно поможете мне вытащить «таратайку».

Спустившись на среднюю палубу, они надели скафандры и перешли во внутренний шлюз. В трюме царил мрак — Солнце освещало корабль с другой стороны. Включив яркие натриевые фонари, казавшиеся слабыми огоньками по сравнению с пылающей белизной скал, бившей в глаза через открытый погрузочный люк, они осторожно протиснулись в зарешеченную кабину. Маленький внутренний лифт остановился на высоте злополучного контейнера.

— Габариты в норме. Только номер не сходится.

Глеб нажал кнопку, и вся колонна лифта двинулась вбок, подъехав к контейнеру.

— Может, радиоактивный? Помехи при считывании?

— Следовые значения. В спецификации груза есть какой-то источник питания, но если бы он так светил, тревогу поднял бы еще кран при погрузке, в нем ведь есть датчики излучения.

— Надо бы открыть.