Януш Цыран - Голос Лема

Мысленители Конгломерата являются более действенным оружием, чем туча его штурмовиков.

Через миг уже есть результаты. После сопоставления выгод и потерь получается изрядный остаток. Истинно необъяснимые сингулярности редки, обладают изрядным познавательным потенциалом. Конгломерат учреждает подробную экспертизу.

Третье сканирование начинается совсем скоро, а его результат приводит аналитиков в замешательство. Все сердечники говорят об одном: ошибка измерения, невозможность.

Повторяют сканирование — снова такой же результат.

Недоверие. Страх.

Теперь все корабли начинают передавать информацию друг другу. Пустота поет каждым своим лоскутом, от нейтрино до ультрафиолета. Варден видит, как вокруг Конгломерата вспухает многоцветное эхо испуга.

Приглашение приходит вскоре после этого.

Варден неожиданно попадает в группу, которая должна анализировать находку. Ему дают несколько секунд, чтобы усвоить очередные данные от сенсоров разных подразделений. Все указывает на одно и то же: выжженная гробница не мертва, как они полагали. На Земле существует жизнь, точнее — единственная форма жизни, и не на поверхности, а глубоко под нею, в самом ядре планеты, пористом и холодном шаре железа.

Форма невелика, а шесть тысяч километров камня и металла не облегчают исследования; пока видна лишь термическая точка. Температура объекта — между 10 и 50 градусами Цельсия, в пределах медианы форм жизни, базирующихся на жидкой воде. Температура окружающей среды — несколько десятых градуса в районе абсолютного нуля.

Чтобы узнать больше, необходимо послать в коридоры зонды. Имурисама послушно их производит. Те режут камень, словно масло. В межвременье мысленители создают виртуальные модели, пытаясь ответить на базовый вопрос: что может выжить в таких условиях?

Что-то у них получается, идеи весьма экзотичных, предельно экономных минералофагов или биологических существ, которые используют явления наподобие сферы оригиан. Но каждый раз в определенный момент симуляция рассыпается, выйти на устойчивое состояние не удается. Виртуальные минералофаги гибнут из-за дефицита или наоборот — при соответствующих постоянных сжирают изнутри всю планету. Биологии полиизмерений проваливаются в колодцы пространства-времени или выходят из системы в виде молодой межзвездной цивилизации.

К тому же форма жизни там — единственная. И этого мысленители никоим образом не могут понять.

Их вступительное решение: такое выживание невозможно.

Но результаты сканирования говорят о противоположном.

Тем временем зонды почти добираются до ядра. По дороге исследуют стены коридоров — вырезанные малыми орудиями, те создавались очень медленно, не больше нескольких метров в солнечный год. На стенах достаточно остатков органической материи (по мере прилива данных очередные модели рушатся; минералофаги, роя настолько медленно, умирают от голода, белковые показывают гигантский дефицит энергии — та, что необходима для рытья, в несколько сотен тысяч раз превышает ту, которую можно было бы получить из всех доступных источников).

Они все ближе к объекту, уже можно прикинуть его размеры, исключительно небольшие (очередные симуляции распадаются — столь маленький источник тепла растратил бы энергию за несколько секунд; остаются самые безумные и экзотические варианты). Первый зонд в нескольких поворотах от цели. Охлаждает фотонное сверло, чтобы не навредить объекту дыханием раскаленного воздуха. Активирует кинетические щиты и маленький пулемет антиматерии. Увидев его, Варден нервничает. Кто приказал? Стратег? По какому праву он вмешивается в проекты Имурисамы?

Члены тайного комитета напряженно следят за движениями зонда. Сейчас произойдет контакт, и хотя таковых уже было тысячи, всякий оказывался иным. Сенсоры отправляют наверх первые образы: гибкие формы, длинные конечности (мысленители бессильны, ничего не складывается — это не термосберегающая конструкция тела, ноль приспособленности к среде; один кричит об ошибке данных, другой пророчествует сбой реальности, остальные молчат, ждут). Варден чувствует биение странных, почти забытых эмоций, когда форма жизни начинает двигаться, реагировать на свет зонда.

Пара зеленых глаз смотрят прямо в сенсоры.

Они плетут планы.

Изъятие — наименьшая из проблем; объект выказывает следы разумности, он пойдет за зондом, если ему дадут знак. Но что затем? Стратегический сердечник требует бежать. Анализ существа, которое пережило красного карлика и миллионы лет абсолютного нуля порождает слишком явственный вектор потенциальных угроз. Теория гласит: не играй в игру, правил которой не знаешь. А в этот момент никто не в силах объяснить метаболизм объекта.

Варден высмеивает Стратега. Правда, его голос не имеет в Конгломерате серьезного веса. К счастью, множество думают так же. Однако Стратег продолжает сражаться и дает свое решение: проверить очередными итерациями все более совершенного оружия, можно ли навредить объекту. Начать от палки и закончить анигиляторами антиматерии. Если выкажет боль или малейший след повреждений — прервать попытки и начать исследования с пониманием, что он не сумеет нам навредить. Если ничего не подействует, оставить его на этой скале, поскольку он явно не обладает способностью к межзвездным перемещениям, если сидит здесь так давно. С точки зрения Стратега, Конгломерат не должен рисковать, контактируя с объектом, на потенциальную агрессию которого не сумеет результативно ответить.

Так говорит теория игр, так говорит логика.

Варден не соглашается, утверждает, что агрессивное поведение может отвратить объект от контакта или спровоцировать ответ. Множество с ним соглашаются. Некоторое время сталкиваются виртуальные модели, длится разговор на несколько сотен тысяч голосов. Варден сравнивает статистику последних дебатов: он может проиграть — со снижающимися энергетическими способностями коррелирует растущая осторожность членов совета. На графиках неприятие опасных решений взбухает зловещей кривой.

Варден чувствует, что его сторона проиграет.

Тогда отзываются Первые. Они не имеют особых прав, но их мнение уважают. Ведь они в Конгломерате с самого начала. Напоминают всем, для чего Конгломерат прибыл в рукав этой старой Галактики.

Говорят о значении познания. Об его влиянии на точность будущих моделей. О корме для голодных сердечников теоретических наук. Наконец, о спасении информации — самой деликатной структуры Вселенной — от энтропии. И от реоригинации, которая сожмет всю материю этой совокупности галактик к бесконечно малому, отрицательному пространству.