Януш Цыран - Голос Лема

Жара увеличивалась с каждой секундой. Туман исчезал. В тридцати шагах перед Паскалем вырастала граница между мхом и лесом. Ее обозначали почерневшие, умершие обрубки деревьев; некоторые из них еще тлели, истекая редким дымом. Дальше лес густел и здоровел, превращаясь в скрывающую все зеленую, буйную чащу.

Паскаль приблизился к сожженным деревьям и заметил между ними звериные скелеты, выступающие над ковром мха. Впереди, среди зеленой гущи что-то шевельнулось. Между листьями показалось худое, продолговатое лицо цвета меди. Мальчик остановился. Индеец высунулся из зарослей и оскалил красные зубы.

Сзади раздался скрип металла. Паскаль отвернулся и заметил в стене большие ворота. Они раскрылись и стали неподвижными. В них появился мушкетер и побежал в его сторону широкими прыжками. Мальчик почувствовал резкую боль и с удивлением взглянул на свой бок, из которого торчала стрела. Снова повернулся в сторону странного человека: тот уже не скалился, а натягивал лук, выпуская вторую стрелу, после чего, взглянув в сторону, откуда быстро приближался мушкетер, исчез за завесой листьев.

Паскаль ухватился за луч второй стрелы, торчащей из его груди, покачнулся, а потом упал на колени. Мох вокруг него нервно подрагивал, волновался, вставал дыбом. Мальчик медленно открыл дверки клетки и вытряхнул птицу наружу. Попугай неуверенно встал на мху, осмотрелся и пошел назад, в свою маленькую тюрьму. Паскаль схватил клетку и отбросил ее прочь; та упала чуть дальше, в треске электрических разрядов. Мальчик захрипел и опрокинулся.

Когда мушкетер добежал до него, птица громко закричала и отлетела на несколько шагов. Гвардеец поднял мальчика и, держа его на руках, быстро зашагал к воротам.

Заросли шевельнулись. Индеец смотрел на удаляющегося гвардейца, пока тот не исчез в воротах. Наконец вход затворился в скрежете металла.

Солнце неумолимо поднималось все выше. Птица нервно дернула за выпрямляющиеся вокруг нее нити мха — те становились длиннее.

— Паскаль!

Индеец минуту-другую смотрел на таинственную стену, которую еще никто из настоящих людей не сумел пока перейти, а затем отправился в обратный путь.

— Надеюсь, все подготовили свои «лемианы» согласно инструкции? — спросил крупье.

В ответ раздался одобрительный радостный гул и шелест нескольких сотен конвертов, извлекаемых туристами из своих карманов.

— Закон штата Невада запрещает мне проверять содержимое конвертов, но обязывает убедиться в том, что все клиенты приготовили конверты и правильно разместили их в белых контейнерах.

— Я принесла семь, надеюсь, поместятся? — сказала полнотелая румяная женщина с сильным южным акцентом.

— В контейнере пять отделений, но можно вложить несколько конвертов в одно. Только я прошу сильно не задумываться, чтобы это как можно слабее записалось в вашей кратковременной памяти, — ответил крупье, который объяснял все это уже не один раз.

— Поможешь мне, парень? — зацепила меня сидящая рядом одинокая брюнетка с изящной татуировкой на щеках. — Если я правильно понимаю, что касается этой памяти, будет лучше, если кто-то другой спрячет мои «лемианы».

— Прошу прощения, но, к сожалению, регламент казино это запрещает, — вмешался крупье. — Каждый должен сделать это сам. Иначе откуда вы будете знать, что проснулись?

— Я старалась в этом разобраться, читая инструкцию, но так и не поняла, о чем идет речь с «лемианами», — пожаловалась румяная женщина с юга.

— Дело в том, что казино имеет доступ к вашей кратковременной памяти, что следует из самой идеи виртуальной реальности, — ответил крупье. — А долговременная память нам недоступна. Правильный «лемиан» должен содержать нечто, о чем мы помним годами, но давно не видели, и после выхода из виртуала это позволит убедиться, действительно ли мы из него вышли. Поэтому вы должны выбрать «лемиан» и спрятать его сами, чтобы быть уверенными, что по пути никто ничего не подменил.

— Но я же буду знать, нахожусь я в Нью-Йорке в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году или в Лас-Вегасе сегодня? — Женщина не была уверена.

— Да, но, если мы сможем создать совершенную иллюзию Нью-Йорка, сможем искусственно создать и Лас-Вегас. Вам будет казаться, что это конец имитации, вы будто бы вернетесь в свой настоящий номер отеля, зарегистрируетесь в сети, выполните какие-нибудь денежные переводы, и мы узнаем ваши пароли и коды, — объяснил крупье.

— О, боже, я не знала, что это такой риск! — Женщина с юга на самом деле выглядела удивленной.

Крупье тотчас ответил успокаивающим тоном:

— Вам ничего не грозит. Наше казино предлагает виртуальные услуги шесть лет, и еще не было никаких жалоб. Однако юристы силой своей безграничной мудрости хотят защитить всех клиентов казино, в том числе и менее порядочных…

— Мафиозных? — бросил кто-то с противоположной стороны.

Гости рассмеялись, некоторые, пожалуй, немного натянуто. Я не смеялся. Я знал, что хотя хозяева Лас-Вегаса очень хотят вселить в своих клиентов чувство уверенности, что вместе с переходом от рулетки и блекджека к азарту в виртуальной реальности организованная преступность ушла в прошлое, это неправда. Спрос на мои услуги этому противоречил.

— Мафия, дорогой мистер, свое отжила, — крупье делано усмехнулся. Наверняка он много раз отвечал на подобные вопросы и имел в запасе готовую формулировку. — В рамках закона мы будем продавать вам за настоящие деньги виртуальные стейки с виртуальным вином, беря пятьдесят долларов за что-то, чего не существует. Какая мафия может конкурировать с подобным?

Смех за столом теперь звучал более натурально.

— А откуда название «лемиан»? — спросил кто-то другой.

— От фамилии русского инженера, который придумал эту систему, — объяснил крупье.

Я чуть не подпрыгнул на стуле, желая опровергнуть этот бред, но прикусил себе язык. Человек моей профессии должен держаться незаметно и заботиться о том, чтобы не записаться у персонала казино ни в какой памяти — ни долго- ни кратковременной.

К счастью, от необходимости опровергать этот бред меня избавил полный юноша, в котором чувствовалась сильная зависимость от виртуальных игр.

— Это был не инженер, а писатель научной фантастики, — сказал он. — Дело в том, что в научной фантастике ситуацию, когда люди не знают, вышли они из имитации или нет, издавна называют «филдикианом». Русский писатель Станли Лем размышлял над этим в своем романе Sum of Technologies и написал, что виртуальная реальность никогда не выйдет на рынок, пока эта проблема не будет разрешена. Отсюда название «станлемиан» данной имитации, в которой невозможен «филдикиан». Сокращенно «лемиан».