Алексей Лебедев - Рассказы

— Да, мы тоже изучили этот вопрос. Человек он был незаурядный. Из аристократического рода, но со средой своей порвал и ушел в подполье. Принадлежал к секте азимовцев. Эти деятели верили в то, что писания Азимова обладают пророческой силой и пришла пора воплотить их в жизнь. После краха Империи и образования Содружества секта распалась: кто-то ушел в политику, кто-то — в бизнес. Овертон из числа последних.

— Значит, он решил воплотить свои идеи в одной отдельно взятой фирме…

— Вроде того. Но я еще раз скажу: никакой мистики. Просто псевдорелигиозная болтовня и фокусы с голографией для поднятия корпоративного духа. Производительность труда от этого растет…

Бизнес есть бизнес, все как водится.

— Спасибо за разъяснения.

— Пожалуйста. Ну, за встречу…

Спустя некоторое время Ивин счел возможным задать вопрос:

— Как вы думаете, если я раскопаю что-нибудь против «ОверФонда», ваш генерал будет рад или пошлет куда подальше?

— Синицин-то? Конечно, обрадуется. Но для виду может и послать. Он такой, себе на уме.

Живьем Карлос Франко выглядел еще лучше, чем на экране.

Кроме того, гость был сама любезность и очарование. Пил мало и со вкусом; говорил много, но не надоедал. Казалось, у Франко в запасе сколько угодно историй о космических приключениях, связанных с его работой: загадочных, опасных или смешных. Рядом с ним Иштра чувствовала себя наивной провинциалкой. Она начинала сожалеть о том, что никогда не решалась покинуть пределы родной планеты, следуя вековым предрассудкам своего народа. А там, на звездах, столько интересного… Хонст просто параноик с его предупреждениями против инопланетян, а предсказания колдунов — чушь собачья! Карлос так мил…

— А что насчет подарка? — протянула слегка захмелевшая Иштра. — Или это вы и есть?

— О, извините, — спохватился пришелец. — Я совсем забыл, за разговором. Мне поручено передать вам это колье…

Он достал из дипломата небольшую черную коробку и открыл ее. У Иштры захватило дыхание: огромные камни необычной огранки переливались радужным сиянием, идущим откуда-то изнутри. Их игра завораживала, тянула в сладкую бездну миражей…

— Вы разрешите мне надеть его вам? — проговорил Франко.

— Так и быть, разрешаю, — кокетливо отвечала богиня.

Они подошли к зеркалу. Карлос осторожным движением застегнул колье на шее Иштры. Лицо его, прежде сиявшее улыбкой, стало холодным и сосредоточенным. Иштра так и не успела понять смысла этой перемены. Она падала в воронку радужного сияния, и падение это было бесконечным…

— Лев? — человек на экране был явно удивлен.

— Да, это я, капитан. Как ваши дела?

— Нормально.

Фридрих Шторм, капитан звездолета «Тензор», мало изменился за прошедшие годы. Разве что волосы стали совсем седыми. После того, как Ивин оставил практику странствующего детектива, команда «Тензора» вернулась к обычному для таких судов бизнесу: мелким торговым и туристическим перевозкам. Больших прибылей это не приносило, но помогало держаться на плаву. В глубине души Ивин испытывал чувство вины за то, что когда-то ворвался в жизнь этих людей, сделав ее обеспеченной и увлекательной, а затем бросил на произвол судьбы, в тяжкие объятия серых будней. Хотя если бы об этом узнали сами звездоплаватели, они сильно бы удивились: ни капитану Шторму, ни технику Дэниэлу Хиллу никогда и в голову не приходило в чем-либо обвинять своего бывшего шефа.

— Я хотел попросить вас об услуге, — сказал Ивин. — Мне нужно совершить один рейс в пределах Солнечной Системы частным порядком. Узнал, что вы здесь, и решил обратиться…

— О чем речь, Лев. Мы готовы. Куда лететь?

— На Харон.

Капитан пожевал усы. На лице его читалось сомнение.

— Это гиблое место. К тому же там окопалась какая-то межзвездная корпорация. Вы едете к ним в гости?

— В некотором смысле. Если хотите, я заплачу по особому тарифу — за риск.

— Дело не в деньгах. Мы и так вам многим обязаны. Ладно, я поговорю с Дэниэлом.

Ивин вновь ощутил угрызения совести. После разговора с капитаном ему не сразу удалось взять себя в руки и продолжить думать о деле, ключ к разгадке которого он надеялся найти на спутнике Плутона.

Да, Харон был куплен «ОверФондом» со всеми потрохами. На первый взгляд это казалось странным — ведь недвижимость в окрестностях Солнца всегда стоила немалых денег. Но система Плутона относилась к разряду бросовых земель. Холодные и темные миры, скованные метановыми ледниками, наводили на мысли о Дантовом аде. К тому же там не нашли никаких полезных ископаемых, а навигация была затруднена близостью компонентов системы, образующих двойную планету. Так что когда оверфондовцы подали заявку, других претендентов не было, и Харон был продан за гроши. Именно там, в царстве вечной ночи, по информации Ивина, творились странные дела и исполнялись экзотические культы. Там, внутри объекта, именуемого в секретных документах «Мавзолеем», был установлен суперкомпьютер, в логических цепях которого когда-то растворился Джозеф Овертон. Там же покоились его замороженные останки в ожидании грядущего воскрешения.

Ивин невесело усмехнулся: если и не удастся сокрушить неприятельскую крепость, то хоть в двери постучаться стоит.

Том Стокер, адепт первой ступени, чувствовал, что теряет веру. Веру не в Силу, которой он служит, но в ее благость. Еще недавно причастность к тайнам предназначения и великому делу вызывала благоговение и священный трепет. Ныне же все чаще душа наполнялась безотчетной тоской и страхом.

Должно быть, Синклит ошибся, доверив ему работу хранителя Мавзолея — даже как временную работу. День за днем Стокер следил за приборами, не зная, кто кого контролирует, бродил по залитым электрическим светом пустым залам, прислушиваясь к гудению машин, в котором ему слышались голоса, или растворялся взглядом в сером мерцании ледника под черно-звездным небом. От всего этого можно было свихнуться. Эх, дождаться бы сменщика…

Когда на орбите появился звездолет «ОверФонда» Том принял это как избавление, но ожидания его были обмануты. Затевалось новая авантюра, и руководил ею Карлос Франко, адепт третьей ступени, человек ловкий и беспощадный. Прибыл он не один. С восхищением Том рассматривал ту, которую сразу же окрестил про себя Спящей Красавицей.

— Нравится? — плотоядно ухмыльнулся Франко. — Закончим операцию, потом решим, что с ней делать. А пока она послужит наживкой. Самой сладкой наживкой на свете, для одной большой, но глупой рыбы.

— Какой рыбы? — не понял Стокер.

— Мутант, — выплюнул слово Карлос. — Божок-недоучка. Такие, как он, опасны для нашего дела. И потому должны быть уничтожены.

Но прежде этот ублюдок должен послужить Основанию, поэтому нужно взять его живым.