Сергей Никонович - Алькурд Пардес I. День Мира.

В сердце будто бы вонзается раскалённая игла, заставляя застонать от боли. Ноги подкашиваются, отказываясь повиноваться. Альберт Тунг пытается ухватиться за край стола, но рука лишь скользит по столешнице, задевая стакан. Звон разбитого стекла последнее, что слышит угасающий разум Альберта Тунга.

Это было нечто большее, чем просто “нехорошее предчувствие”. Это было осознание, даже знание в чистом его виде, пришедшее словно бы и ниоткуда. Мысль: “Произошло страшное”. С каждым метром, который Кела пробегала по коридору, это осознание лишь усиливалась, словно черно-белая картинка, стремительно наполняющаяся цветом. Когда до дверей жилых апартаментов Альберта Тунга оставалось меньше десятка метров в голове девушки пульсировало повторяемое вновь и вновь одно и тоже слово.

Опоздала.

Опоздала…

Опоздала!

Автоматические двери оказались незапертыми и распахнулись в сами, впуская девушку внутрь. Кела замерла на пороге часто и тяжело дыша — марш-бросок по нескольким корпусам дался ей нелегко. Каждый вдох отдавался болью. Воздух с морозным холодом врывался в уставшие легкие. Ноги дрожали — то ли от напряжения, то ли от страшной картины, представшей перед девушкой.

Посреди своих апартаментов на полу лежал Альберт Тунг. В руках он сжимал раскрытый пластиковый пузырёк — белые кругляшки таблеток разлетелись в разные стороны, изображая на тёмном ковре пародию ночного звездного неба.

Кела сделала шажок вперед, покачнулась, опираясь о стену, и сползла по ней, обхватывая руками колени.

Её учитель и наставник, профессор в области международной политики и практической дипломатии, лауреат многочисленных премий, автор огромного количества научных работ и учебных пособий лежал бездыханным посреди собственной комнаты.

Альберт Тунг был мёртв.

Жужжащий гул, заполняющий обширное помещение, сошёл на нет, стоило ноге инструктора переступить порог одной из самых больших потоковых аудиторий Академии. Лекции здесь проводились не часто, зато собирали целую толпу учащихся, объединяя сразу все группы одного курса или даже несколько курсов. Вдоль стен аудитории висели колонки — без усиления голоса с помощью микрофона преподаватель рисковал оказаться не услышанным далее второго-третьего ряда амфитеатром уходящих вверх парт, волнами расплескавшимися в изящном изгибе по всей длине аудитории.

Больше всего они напоминали гигантские подковы разных диаметров разложенных друг за другом по порядку — начиная с самой маленькой — за которой умещалось не более пятнадцати человек, и заканчивая самой большой — полукругом опоясывающей все остальные парты.

Не смотря на внушительные размеры и впечатляющую вместимость — аудитория способна была принять более тысячи человек — на данном занятии присутствовало раз в десять меньше слушателей.

Подобно молекулам воздуха, что с легкостью увеличивают расстояние, меж собой, заполняя весь доступный объём пространства, студенты практически равномерно распределились по аудитории. Но даже хотя бы иллюзией какой-нибудь заполненности помещения и не пахло. Были компании по пять-шесть человек, сидящих рядом, но в основном контингент присутствующих составляли одиночки, отделившиеся от ближайшего соседа десятком стульев — благо размеры аудитории это позволяли.

Никро скользнул безразличным взглядом по вошедшей — а инструктором оказалась именно женщина. Украдкой снайпер отметил и реакцию остальных окружающих его студентов, особенно отмечая заинтересованные взгляды парней.

Женщине было слегка за тридцать, судя по внешнему виду. Никро не считал себя знатоком внешности противоположного пола, но если бы с таким субъективным понятием, как “красота” можно было поспорить, то однозначно и безоговорочно инструктора можно было бы назвать “эффектной”.

Стройная, высокая — наверное, даже немного выше Никро, инструктор просто светилась уверенностью в себе. Яркий макияж, прямой, вызывающий взгляд, кислотный маникюр и длинные спускающиеся до талии шелковой лентой каштановые волосы. Даже миротворческая форма сидела на ней привлекательно и женственно.

Инструктор сделала несколько звонких шагов, подходя к трибуне-кафедре. Встав за неё, женщина отбила барабанную дробь, пробежавшись пальцами по деревянной крышке. Другой рукой — легким летящим движением забрала за ухо прядь волос, обличая висевшее на нём наушник, спаренный с микрофоном.

— Я рада приветствовать вас на факультативе, посвященном основам пара-магических явлений, — грянул со всех сторон, слегка изменённый вплетённой колонками металлической ноткой, голос инструктора. — Меня зовут Руина Донелли.

По мнению Локка, подобное приветствие было немного напыщенно и неуместно торжественно. Основы пара-магических явлений был курсом лекций, который учащиеся могли посещать по желанию, в свободное от остальных занятий время, как правило, по вечерам. В прошлом году Никро успешно проигнорировал эту возможность. Курс состоял из всего-то десяти занятий и давал лишь общие представления о предмете пара-магических явлений — практически то же, что можно узнать самостоятельно из Сети или книг. А после “процедуры” и пробуждения протектора миротворец в любом случае должен был пройти обязательную подготовку, длящуюся полгода. Тогда-то всю сущность пара-магии и сил протекторов раскрывали в полном объёме, и более того — учили эти силы контролировать. В просиживании же штанов на урезанных теоретических лекциях, Никро не видел абсолютно никакого смысла, уверенный в том, что наверстает всё это с легкостью, после сдачи экзаменов на звание миротворца. К сожалению, оставшиеся на второй год не могли самостоятельно выбирать предметы и составлять программу обучения, а потому снайпер был “приговорён” к посещению всех имеющихся факультативов.

В аудитории присутствовали и другие второгодники — как правило, все те, кто забился на самый верх. Среди прочих находился и Сторл. Трайбл лежал на парте, подложив под щеку руку и закрыв глаза. Его совершенно не волновало происходящее вокруг. Остальные учащиеся группы № 36, хоть и в урезанном составе, но всё-таки проявили интерес к факультативной дисциплине. Среди прочих за партами сидели Шики Дильс, Зиг Заннинс, Найа Эспринтенсо, Полли Смит и как ни странно — Рен Траст.