Георгий Краснов - Треснутая трубка

Напоследок Саша задумался еще об одном из своих одноклассников. Он долго колебался, брать или не брать его в свой оперативный отряд, но наконец соображения, что этот Никон-Ника очень может им пригодиться, взяли верх. Правда, Саша никогда не дружил с ним по-настоящему, но не раз заступался, когда ребята начинали обижать его, хиленького и несмелого.

А мог он очень пригодиться потому, что мать Никона часто ходит к жене лесника, о чем Саша хорошо знает. Да и тетя Агафья, бывая в поселке, всегда заходит к матери Никона. Так что Никон запросто сможет узнавать что-нибудь о происходящем на кордоне. Это им могло бы здорово помочь! Ведь взрослые часто разговаривают между собой о том, что, по их мнению, совершенно не интересует детей…

Перебрав в уме все кандидатуры, Саша обрадовался. Восемь человек — это уже сила! С такой силой можно решать любые задачи. А тайна треснутой трубки, что ни говори, посложнее даже любой алгебраической задачи.

Саша облегченно вздохнул, вышел из-под навеса и, поднявшись снова на крыльцо, сел на перильца. Теперь ему не терпелось дождаться Ромаша.

…В овраге, что между поселком и лесом, чуть повыше дощатого перехода, любимое место купания ребят. В одиннадцать часов к речке спустилась группа ребят, но эти не поспешили скинуть с себя одежду и нырнуть в воду, а медленно перешли через овраг, поднялись на противоположный берег и расселись на лужайке. Проходящий мимо них наверняка обратил бы внимание, что ребята эти и одеты-то совсем не по-купальному, что на шее у них алеют галстуки. А приглядевшись повнимательнее, он наверняка заметил бы, что все они, в том числе и девчонка, перевязавшая косички широким синим бантом, не сводят глаз с мальчика, стоящего на коленях в середине круга. Кончик носа у этого мальчишки совсем обгорел на солнце и облупился, и кажется, что сам он вот-вот вскочит на ноги и, опередив других, бросится в воду, но он не двигается с места, а его большие чёрные глаза смотрят на товарищей серьезно и внимательно.

— Ну, зачем ты, Саша, притащил нас сюда, чтобы помолчать, что ли? — не выдержал, наконец, один из братьев-близнецов, кажется, Гена.

— И то — стоит и смотрит! — поддержал его второй, — выходит, Гера, если первый был Гена.

Саша почесал свой облупленный нос, поправил галстук и взглянул на Никона. «Нет, зря его не любят ребята — смотри, какие у него глаза умные», — мелькнула в голове мысль. И порывисто выдохнул:

— Я вас не шутки ради собрал сюда, ребята. С галстуком не шутят… Мы с Ромашем хотим попросить вас помочь нам в одном деле…

Ребята насторожились. А когда Саша попросил всех вспомнить содержание книг Аркадия Гайдара «На графских развалинах», «Тимур я его команда», «Судьба барабанщика» и других, когда он заговорил, что рядом с ними тоже вполне может действовать враг и что пионеры всегда должны быть начеку, все навострили уши и затаили дыхание.

— Мы назвали свою операцию «Треструб»…

— Как, как? — переспросил кто-то из ребят.

— Потом все поймете, не мешай… Так вот, если мы сможем ее провести успешно, то сделаем большое дело. Кто хочет принять в ней участие, пусть поднимет руку…

Руки подняли все.

— Но это еще не все, — продолжил Саша. — Для того, чтобы в наш отряд не попали трусы, все желающие вступить в него должны пройти испытание. Ну, показать свою смелость. Что должен сделать каждый, я скажу, если вы согласны.

— Согласны!

— Конечно!

После этого все поднялись и вслед за Сашей спустились по склону к переходу через речку.

— Первая проверка — перейти по настилу, не держась за перила, прыгая на одной ноге! — объявил Ромаш. — Сейчас Саша покажет, как это делается.

Саша подошел к переходу, поднял правую ногу, попрыгал на левой, пробуя свою устойчивость, и запрыгнул на доску мостика. До половины он допрыгал хорошо, но тут взглянул вниз и покачнулся… Но тут же, сжав зубы, удержал равновесие, двинулся вперед и уверенно доскакал до конца настила.

Вторым через мостик пропрыгал Ромаш.

За ним ступил на мостик один из близнецов — кажется, Гена, — но, видно, и тут поторопился, заспешил, как всегда, и, чуть не сорвавшись в воду, обеими руками вцепился в перильца. Лидка, увидев это, засмеялась.

— Эх, еще в разведчики хочет! Гляди, как это делается!

Гена, покраснев от стыда и злости на себя, как рак, сошел с настила. А Лидка проскакала по доске так легко, будто играла в классики на асфальте.

— Ну, не злишься теперь? — подошла она к Ромашу, поблескивая глазами.

— Ладно уж, — буркнул тот, не смея смотреть в ее озорные глаза. — Злился бы — и в отряд бы тебя не позвал.

Саша, услышав его слова, про себя улыбнулся: еще вчера вечером Ромаш даже слышать не хотел о том, чтобы принять в отряд Лидку и Никона, и еще утром сегодня возражал так горячо, а сейчас — смотри-ка…

— Ого! Что я вижу! — прервал его мысль голос Ромаша.

По мостику скакал Никон. Вот он добрался до середины, покачнулся и как ни в чем не бывало двинулся вперед.

— Молодец! — не удержался от похвалы Саша, почему-то очень уж обрадовавшись тому, что Никон так уверенно выдержал испытание.

Во второй раз Гена пропрыгал осторожно, но не покачнувшись ни разу. Не отстал от него и Гера. А вот за скульптора пришлось поволноваться и попереживать всем: ведь он плохо видел без очков, а во время прыжков они могли запросто слететь. Начали кричать, чтобы он перешел мост просто так, не прыгая, но он, не обращая ни на что внимания, прыгнул на доску и через полминуты был уже около ребят.

Вслед за скульптором подошла очередь Захарки. Он пропрыгал по настилу так же неторопливо и уверенно, как и ходил. А самым последним через мостик перебежал любимец Захарки, лохматый Васька. На самой середине он вдруг остановился и сделал «стойку», чем очень развеселил ребят.

После этого состоялось второе испытание. Раздевшись, по очереди сидели под водой, пока стоявшие на берегу считали до двадцати. Только Лидка здесь сначала оконфузилась, просидев под водой всего до восемнадцати, но потом нырнула так решительно, что просидела там аж до двадцати трех.

На этом проверка закончилась. Все восемь человек были включены в отряд. Командиром единодушно выбрали Сашу, его помощником — Ромаша. И только после этого Саша рассказал о сути операции «Треснутая трубка» и принял от всех клятву о сохранении тайны.

За один день Никон изменился неузнаваемо. На лице его нет-нет да появится улыбка, он весь как-то подтянулся и, вроде бы, даже ростом стал повыше. Еще бы! Ведь его приняли в свой отряд самые храбрые в поселке ребята. Со вчерашнего дня Никон — равный среди них. Больше он не будет сторониться их, потому что проскакал по доскам, висящим высоко над водой, лучше, чем сами Генка и Гера. Даже Ромаш, который всегда подсмеивался над ним, ничего не смог сказать против того, чтобы принять Никона в отряд. И вообще, теперь он накрепко связан с ребятами. Связан общей тайной.