Георгий Краснов - Треснутая трубка

— Наверно, все ее знаете? — спросил Саша. — Это жена Садкова. Она недавно была у Никона дома. Давайте все вместе послушаем Никона и подумаем: может ли быть одним и тем же лицом Марк Апполонович и человек с желтым портфелем?

Никон со всеми подробностями пересказал подслушанный разговор между матерью и лесничихой, внимательно выслушал рассказ Лиды и решительно отрубил:

— Нет. Марк Апполонович должен быть старше лесника. А этот — совсем молодой.

Командир отряда задумался. Но, видно, ничего не придумал и неуверенно сказал:

— Что ж, подождем Захарку. Там посмотрим…

Но ребята не дождались Захарку. Тот не пришел из разведки, даже когда стемнело. Саша распустил отряд по домам, а сам, усевшись у окна так, чтобы его было видно издалека, решил дождаться Захарку во что бы то ни стало. Но ни он, ни спрятавшаяся за кустом сирени, сгорающая от любопытства Лида в тот день не дождались своего товарища.

Захарка видел все: и то, как на берегу Лиду дождался человек в шляпе, и то, как они дошли до кордона и вошли в избу. После этого он приказал Ваське лечь у ног, осторожно раздвинул кусты орешника и принялся терпеливо ждать. Прошло немного времени, и Лида появилась на дворовом крылечке вместе с длинноногой девчонкой ее лет. Потом Лида встала под дубом, недалеко от того места, где спрятались Захарка с Васькой. Захарка еле успел успокоить собаку, которая вскочила и ощетинилась, услышав треск сучьев под ногами Лиды. Давеча, получив задание сопровождать и охранять свою чересчур уж языкастую одноклассницу, он очень обрадовался, но встречаться с ней здесь не полагалось. И вообще… стеснялся ее Захарка.

Он до последнего слова слышал разговор девочек, которые сошлись под дубом. «Гм, спросила, как зовут собаку, — одобрил Лиду. — Для меня старается… Значит, Трезором зовут. Ладно…» Но позже, когда Лида сама уговорила племянницу лесника пойти за ягодами, он укорил ее. Разве можно идти за какими-то ягодами, когда к леснику вдруг заявился чужой человек? Но что с ней поделаешь — девчонка и есть девчонка: не сообразит сама, раз в отряде не наказали. А с другой стороны, пусть ее ходит, может, еще чего вызнает у Риммы. За этим же, в шляпе, он сам последит. За это его никто не поругает. Лида в поселок и сама хорошо дойдет, а последить за незнакомцем наверняка будет полезнее.

Вот почему Захарка даже с места не сдвинулся, когда Лида с Риммой пошли по тропинке к лесу и скрылись в чаще. Наоборот, он устроился в кустах поудобнее и начал следить за кордоном, не спуская глаз. «Посмотрим, что ты за ученый, — подумал, усмехнувшись. — Одним своим желтым портфелем меня не проведешь…»

Из слов Риммы он понял, что хромой Фрол и приезжий «ученый» собираются идти на делянку старого дубняка. Места тамошние Захарка знает, так что проследить за ними будет нетрудно. Только бы Трезора не взял с собой Садков. Тогда собака быстро почует, что за ними крадутся. Да и Ваську труднее будет сдержать.

Увидев, что лесник и человек в шляпе вышли из кордона одни, Захарка вздохнул облегченно. Теперь все должно быть нормально!..

От радости ему захотелось приласкать недвижно лежащего у ног Ваську — он пригнулся к нему, потрепал за уши и чуть не переступил с ноги на ногу. Еле перевел дыхание — лесник и его «гость» как раз проходили почти рядом! Но вот они завернули за ближние к кордону деревья, Захарка дернул Ваську за ухо и сказал вполголоса:

— Ну, пора и нам с тобой двигаться в путь… Только уж давай как можно осторожнее, ладно?

В лесах, полукольцом окружающих поселок, несколько делянок дубняка. Пройдя вслед за лесником и молодым «ученым» с километр, Захарка понял, что те направляются «делянке у оврага с пугающим названием Бездонный. Он уже не раз бывал около громадных дубов, стоящих на берегу оврага. А к самому большому из них, который называют «дубом Пугачева», они в прошлом году ходили всем классом. Он такой толщины, что еле-еле обхватили его семеро…

Солнце поднялось в самый зенит. В дневной жаре все меньше голосов — птицы, зверье и всякая другая живность попряталась под листья, в норки, траву, как можно дальше от палящих лучей.

Вот и Захарка добрался до Бездонного оврага. Лесник водит человека с желтыми портфелем от одного дуба к другому, что-то показывает и объясняет, размахивая руками. Приезжий, то и дело снимая шляпу, задирает голову и восхищенно цокает языком; тыча пальцем, пересчитывает зачем-то самые крупные сучья на стволах; вытаскивает из портфеля рулетку и измеряет окружность деревьев; присаживается на пенек, вынимает из кармана блокнот и торопливо что-то записывает.

Все это Захарка наблюдал, лежа вместе со своим четвероногим другом под стволом старой липы, сваленной молнией. Как раз здесь, под стволом, будто специально для них, была небольшая яма, и было мудрено даже с десяти-пятнадцати метров заметить одетого во все темное мальчика и дымчатого цвета собаку.

Следя за уверенными действиями молодого ученого, Захарка в одно время даже засомневался: может, он действительно приехал к Садкову из научного института? Уж больно он не походил на человека, тайно приехавшего для темных дел! Да и с лесником он, по-видимому, и вправду говорит только о дубах.

Но сомнения эти продлились недолго. Увидев, что Садков и приезжий направились в их сторону, Захарка торопливо накрылся и Ваську прикрыл широкими листьями папоротника. Он просто не предусмотрел, что те, надумав возвращаться, могут пройти прямо около них.

Вот уже стал слышен и разговор приближающихся мужчин. Приезжий, дойдя до упавшей липы, вдруг остановился, заглянул в овраг и отшатнулся.

— Ой, ну и глубина! — прозвучал его удивленный голос.

— Потому его и назвали Бездонным, — ответил лесник. — Свались в него спьяну аль ночью — и не мечтай остаться в живых. Легенда тут ходит, будто местные чуваши, воевавшие вместе с Пугачевым, потом в этом овраге прятались…

— Во-он как! — опять удивился приезжий.

Они с минуту помолчали, и вдруг молодой ученый предложил:

— Закурим, Фрол Сидорч?

— Спасибо. Десять лет, как бросил баловаться.

— А я хотел угостить вас табачком из Гродно…

— Ка-а… каким табачком? — вдруг охрипшим голосом переспросил лесник.

— Не надо так волноваться, Садков, — спокойно сказал «ученый». — Я же внятно сказал: табаком из Гродно. Или ты уже забыл его вкус?

— Не забыл, только у меня… трубка треснула, — тяжело дыша, ответил Садков.

Услышав, что разговор перешел на треснутую трубку, Захарка весь насторожился. Сердце застучало в груди быстро-быстро. Нет, не ошибся он, выходит, оставив Лиду и взявшись следить за этим приезжим!.. А через минуту он сообразил, что разговор о куреве и трубке не что иное, как пароль связи с хромым Фролом.