Георгий Краснов - Треснутая трубка

Видимо, синерлипской язык в корне отличался от языка землян и по произношению (не говоря уж о значении) слов, потому что пришелец каждое слово, почти каждую букву произносил раздельно, отрывисто, старательно выбирая их из памяти.

— Мн зовт Охапос…

Первым пришелец обнял и прижал к себе тонкими и какими-то прозрачными руками Гришу, потом протянул их — обе сразу — по очереди остальным, вслух, по-своему повторяя их имена: «Саши, Льдэ, Гэн». Потом он снова повернулся к Грише и сказал уже скороговоркой:

— Врмн у мн очнь мл — гтвсь льтэт вмсть с мн!

Хотя и сказал он всё это очень быстро, ребята тоже успели понять смысл этих слов: «Времени у меня очень мало — готовься лететь вместе со мной!» Саша с Лидой переглянулись и, затаив дыхание, посмотрели на Гришу. А тот как будто ждал именно этих слов и с готовностью произнёс:

— Гтв в льбй врм!

Это, конечно, означало: «Готов в любое время!»

«Инте-ре-есно! — подумал Саша. — Откуда Гриша знал, что ему предложат полететь вместе? Конечно, он знал. Не зря же сразу замялся, когда заговорили о том, чтобы познакомить пришельца с учителем. Нет, тогда у него было не просто чутьё — он знал!» А Гриша держал себя так, словно в том, что его пригласили улететь на фотонной ракете, не было ничего необычного, Охапос попросил ребят отойти чуть подальше от ракеты:

— Чрз минуту пойавте коколи — бдь остржньй!

И вправду: на боку ракеты со звоном открылись еще два люка, и из них на землю с жужжанием, воем посыпались существа, напоминающие земных кошек. Едва коснувшись земли, они зажужжали еще сильнее и рассыпались в разные стороны. Всё произошло так ошеломляюще быстро, что Саша успел разглядеть только двух «зверьков». У обоих были рты, похожие на железные кусачки, а вместо ног у одного был целый ряд колёсиков, у второго — ступенчатая лента, напоминающая миниатюрные тракторные гусеницы…

— Это и есть коколи? — первой опомнилась Лида.

— Онь.

— Они… живые?

— Автмты.

— А они не потеряются в лесу?

— Нт.

— Зачем они разбежались по лесу?

— Иралис, — ответил Охапос и, увидев, что девочка не поняла, объяснил: — Иралис… эт и вашм пньтьям — обрзцы. Сбрут даннй п Охмусу и зньсут н «Ильвеш левэх»…

— Во-он что… — протянула Лида. — Вы хотите увезти образцы на ракете?

— Правильно! — улыбнулся Охапос, показав два ряда своих очень ровных белых зубов. — Нс чнь ждт.

— Кто ждёт? Где?

— Н орбитэ. — Охапос обратился к Грише: — Обснь тврщм, кд м плтм!

«Объясни товарищам, куда мы полетим!» — поняли ребята, начавшие уже привыкать к произношению синерлипца, и все трое нетерпеливо повернулись к Грише:

— Расскажи!

— Ну, скорее!..

— К Солнечной системе с Синерлипа прилетела большая экспедиция. На землю же опустился на своей ракете только Охапос. И вот от Большого Совета созвездия Лебедя вдруг пришёл приказ: экспедиции срочно вернуться на Синерлип. Причина пока неизвестна: то ли космический прогноз предсказал приближение периода «энергетического голода», то ли случилось очень уж что-то важное в созвездии Лебедя… Как только коколи-автоматы соберут данные о структуре планеты Земля, ракета Охапоса взлетит к экспедиционному кораблю, который сейчас на орбите…

— Гриша, вот вы говорили о какой-то системе Ротмокос… Что это такое? — заспешил Саша.

Гриша вопросительно взглянул на Охапоса.

— Мжн, — кивнул тот.

— Системой Ротмокос члены экспедиции «Ильвеш левэх» называют систему зеркал, расставленных на деревьях по особому принципу, — начал объяснять Гриша. — Почему, думаете, Охапос опросил: исправно ли работает система Ротмокос? Да потому, что если хоть одно зеркало покосилось пускай на тысячную долю градуса, ракета не смогла бы взлететь обратно…

— Вон какая, оказывается, сила у этих волшебных зеркал! — восхитилась Лида.

Автоматы-коколи, между тем, с непрерывным жужжаньем носились и в воздухе, и между деревьями, и по земле. Одни рассекали кожу деревьев, отрывали отдельные листья и травинки; другие прорывали на склоне оврага ямочки, зарывались в землю и тут же выскакивали обратно; третьи хватали кусачкообразными ртами даже каши и разгрызали их, как орешки. А один из коколей, сверкая мизерным прожектором, поставленным на месте глаз, принялся с пронзительным визгом кружить вокруг ребят. Круги коколя становились всё уже и уже, и ребята невольно прижались друг к другу — как бы не укусил. Но вот Охапос поднял руку и молниеносным движением нажал на желтую кнопочку, четко видимую на спине коколя, тот сразу же взмыл вверх и ринулся в сторону ракеты. Вслед за ним туда же двинулись и остальные. Из люка навстречу им высунулась лента транспортера. Коколи тут же подцепились к его поперечным ступенькам и один за другим исчезли в люке.

— Ппрщсь с тврщми! — твёрдо сказал Охапос Грише. — Пр и нм сдтьсь в ркту!..

Гриша по очереди крепко пожал всем руки.

— Будь счастлива, Лида… Не обижайся на меня, Саша, — многого не успел рассказать, да и не могу. Спасибо за бинокль, Гена!.. Я очень рад, что познакомился с вами, что вы увидели «Ильвеш левэх». Простите меня, что не открыл вам своей тайны…

Охапос поклонился ребятам и взял Гришу за руку. А Лида, наконец-то поняв, что Гриша сейчас действительно улетит и, может быть, навсегда, с отчаянием схватила его за другую руку.

— Гриша!.. — выкрикнула и замолчала, не зная, что сказать. Потом выпалила первое попавшееся на язык: — Гриша, а что нам сказать о тебе в деревне? А родители?!

— Ребята… — глухо сказал Гриша. — Вы нисколько не переживайте из-за меня! Хорошо? Потому что я… я…

— Нм пр, Оратос! — почти выкрикнул Охапос и потянул Гришу за собой.

— Открой нам секрет «Ильвеш левэх», Гриша! — выкрикнула Лида на бегу, так и не выпуская руку мальчика из своей.

— Хэвел шевли, Лида! Поняла: солнечный луч?! Учёные Синерлипа нашли способ летать на световых лучах, на них и прилетел их корабль!.. Теперь там нашли способ летать быстрее света…

Саша, испугавшийся за Лиду, догнал их уже около ракеты и, услышав Гришины слова, закричал:

— Оратос?! Ты не знаешь, как они делают это?.. Ну, формулу, что ли, освоения света…

— Саша, я бы сказал вам ее… Обязательно сказал бы, если бы знал! Но я не знаю… Вы попросите Охапоса… Слышишь, Охапос, они просят сказать формулу «Ильвеш левэх»!

Охапос, услышав это, остановился. Потом вдруг быстро выхватил из кармана какую-то пластинку, похожую на белый картон, торопливо нацарапал на ней что-то. И сказал, ясно выговаривая и гласные, и согласные звуки (видимо, уже не стал беречь энергию):

— Эта формула не выдаётся другим цивилизациям без особого разрешения Большого Совета созвездия Лебедя. Но… Правда, я не знаю всей формулы, но напишу ее начало. Держите!..