Песах Амнуэль - Наша старая добрая фантастика. Создан, чтобы летать

— Ну, что? — прошептал Брек, изображая уголками губ ухмылку. — Опять кого привела? Все уж. Больше ничего не умею.

Юлина еще раз провела по его лицу влажной тряпицей.

— Никого я не привела. Посижу с тобой, — сказала она. — Попить хочешь? Она напоила Брека и села рядом.

— Чего время зря терять? — еле слышно бормотал Брек. — Ничего больше из меня не выжмешь.

— Ничего и не надо, не беспокойся, — терпеливо отвечала Юлина. — Фатия тебе бульон куриный принесла. У нее петух был. А твои старые башмаки Антор починил. Ты не поверишь — ну как новые стали.

— Врешь ты все, — твердил свое Брек. — Плевать им теперь на меня. И тебе плевать. А мне и подавно.

Юлина хлопотала подле него, отирала пот с жаркого лба. Потом в комнату вошли Фатия, Мерана и еще люди, которые вытеснили далеко в коридор орущего трактирщика. Каждый из них нес для Брека самую малость — все, что имел. А Бреку ничего этого уже было не нужно, но они входили и входили, не только те, кого Брек вчера вылечил, но и совсем незнакомые, узнавшие про человека, который так и не расстался с подарком Семилиранды до самого конца. Знал и не расстался. И Брек отчего-то успокоился. Ему показалось, что легче стало дышать. «Помираю», — подумал он.

Кто-то всхлипывал возле него. Фатия или ее дочка — Брек не мог понять, а головы поворачивать не хотелось. Он слушал и не желал поверить, что из-за него еще могут плакать. А все-таки плакали. Его беда стала общим горем, и в это тоже никак не мог поверить Брек.

Внезапно отчего-то все умолкли. Наступила тишина, но она была совсем иной, не похожей на прежнюю.

Звонкое тиканье часов Семилиранды прекратилось. Брек вгляделся: стрелка стояла на прежнем месте. За полминуты до двенадцати. Антор нерешительно протянул к будильнику руку.

— Не трожь! — захрипел Брек, но так слаб был его голос, что Антор не услышал. А может, Бреку только показалось, что он произнес эти слова.

— Пружина поломалась, — неуверенно сказал Антор.

Брек первым постиг смысл сказанного, и ему стало страшно по-настоящему.

Он испугался, что будет жить вечно.

Дмитрий Биленкин. Чужие глаза (1971)

Виктор Колупаев. Девочка (1972)

Александр Шалимов. Профилактика (1969, 1972)

Аскольд Якубовский. Аргус-12 (1972)

Дмитрий Биленкин. Проверка на разумность (1972)

Виктор Колупаев. Качели Отшельника (1972)

Зиновий Юрьев. Человек под копирку (1973)

Михаил Пухов. Случайная последовательность (1973)

Дмитрий Биленкин. Принцип неопределенности (1973)

Сергей Абрамов. В лесу прифронтовом (1974)

Михаил Пухов. Над бездной (1974)

Дмитрий Биленкин. Цель — летать! (1974)

Александр Шалимов. Стена (1976)

Михаил Пухов. Человек с пустой кобурой (1977)

Борис Штерн. Безумный король (1977)

Сергей Другаль. У каждого дерева своя птица (1977)

Леонид Панасенко. Испытание огнем (1978)

Вячеслав Назаров. Восстание супров (1978)

Георгий Гуревич. А у нас на Земле (1978)

Борис Руденко. Экзотический вариант (1979)

Владимир Савченко. С ним надо по хорошему (1980)

Борис Штерн. Чья планета? (1980)

Дмитрий Биленкин. «Здесь водятся проволоки…» (1981)

Павел Амнуэль. Выше туч, выше гор, выше неба… (1982)

Сергей Снегов. Чудотворец из Вшивого тупика (1982)

Василий Головачёв. Отклонение к совершенству (1982)

Михаил Пухов. Корабль Роботов (1982)

Борис Штерн. Дед Мороз (1983)

Дмитрий Биленкин. Уходящих — прости (1983)

Борис Руденко. Подарки Семилиранды (1985)

Киллджой (англ.) — буквально: убийца радости, то есть неинтересный человек.

Пандология — наука, изучающая резервы человеческого организма и возможности их использования (фант.).

Радиус разведки до двухсот световых лет.

То есть изучающих определенную область пространства со многими звездами, в отличие от кораблей, изучающих определенную звезду.

Гийом Аполлинер.

Барстер — вспыхивающая рентгеновская звезда.

Пенеплен — почти равнина, участок суши, образованный в результате длительного выветривания, разрушения и сноса горных пород.

А. Блок.

А. Блок.