Бачило Геннадьевич - Настоящик [Сборник рассказов]

– Мужики, там еще бревнышко осталось. Тащите его сюда!

Когда Валера с Ромой, кряхтя, притащили бревнышко, костер уже разгорался. Жарко пылал хворост, занимались сложенные срубом поленья. Вокруг сразу стало совсем темно, только край неба, неровно обгрызенный зубчатой стеной леса, еще бледно фосфоресцировал. Юля, уютно кутаясь в штормовку Максима, присела на бревно.

Рома с удивлением рассматривал ровно обрубленные поленья в костре.

– У тебя что, топор в кустах? – спросил он Максима.

Тот рассмеялся.

– Зачем? У меня кое-что получше есть, – он вынул из кармана и протянул Роме блеснувший в свете пламени предмет.

– Что это?

– Так, складишок. Ножичек перочинный. Сразу не стал хвастаться, а то еще испугаетесь: встретили в лесу человека, а он первым делом вынул нож. Но складишок занятный. Ты сам попробуй, вон на ту кнопочку нажми. Только осторожно.

Рома тронул кнопку и вздрогнул от неожиданности. В руке его был зажат приличных размеров тесак с лезвием куда большей длины, чем рукоятка.

– Это... как это? – изумленно спросил он.

– А вот! – с гордостью произнес Максим, считая, что тем и исчерпал объяснение. – Да это еще что! Тут всяких лезвий – вагон. Я сам еще половины не выдвигал.

– Спецназовский, – авторитетно заявил Валера, взвесив рукоятку на ладони. – Я в Интернете видел. И штык, и нож, и все, что хошь!

– Ребята, – сказала Юля, зевая. – Я, конечно, понимаю, что вы можете играть в ножички, пока не полысеете. Но я, честно, говоря, уже спать хочу. И есть.

– Нет проблем! – сказал Максим, взяв складишок. – Показываю!

Он нажал кнопку, и из рукоятки выскочила тоненькая трубочка с ослепительно яркой лампочкой на конце. Сноп света сверкнул росой, пробегая по изумрудной траве, и уперся... в просторную разноцветную палатку – двухслойку и двенадцатиместку, стоящую неподалеку.

Валера с Ромой вскочили.

– Откуда это?!

– Отсюда! – Максим, поигрывая складишком, направился к палатке и вернулся, сгибаясь под тяжестью двух явно потребительских корзин – в одной аппетитно шкворчало, в другой – побулькивало.

Принялись с восторгом распаковывать, откупоривать, накрывать на брошенной поверх муравы скатерти и очень скоро убедились, что такого обалденного ужина ни Юльке, ни Роме, ни Валере никогда не доводилось отведать до, и вряд ли выпадет после.

– Ну, ты колдун! – сквозь треск за ушами говорил Валера.

– Бог! – поправлял Рома, прихлебывая.

– Признайся, ты заранее все это подготовил, – пригубив вина из хрустального бокала, Юля пристально глядела на Максима, и рубиновые огоньки играли на ее губах.

– Да что я? Это все складишок!

– Ну, пусть будет складишок, – Валера, сыто отдуваясь, закурил толстенькую Гавану. – Но ловкость рук у тебя все равно феноменальная. На такое представление надо публику собирать! Озолотишься!

– Публику? -переспросил Максим. – Об этом я еще как-то не думал...

– Да! – кивнул Валера, пуская дымное кольцо в костер. – К примеру, пара девчонок сейчас бы не помешала. Для ровного счета... Такие, чтоб с ногами...

Максим задумчиво кивнул и взял со скатерти складишок...

– Помогите! – раздались вдруг у края поляны испуганные девичьи голоса.

Валера и Рома бросились в темноту и вернулись к костру в сопровождении двух длинноногих девиц, обутых в туфельки на шпильках. Девицы зябко поводили оголенными плечами.

– Даша и Наташа, – представились они. – На нас напали волки. Впрочем, возможно это была собака... или кошка. Ничего, если мы с вами посидим?

Рома и Валера, считали, что ничего. Они принялись радостно угощать Дашу и Наташу и даже приобнимать их за плечи, чтобы не дать совсем озябнуть.

Но Юля больше не принимала участия в веселье. Она сидела неподвижно, переводя напряженный взгляд с Даши и Наташи на Максима и обратно.

– Ты что это, серьезно?! – вдруг хрипло произнесла она. – Ты хочешь сказать, что они тоже – отсюда?!

Она указала на рукоятку складишка.

– Ну да, – кивнул Максим, – говорю же, тут еще куча лезвий. Что нужно, то и выдвигаешь.

– Они – лезвия складишка? – ужаснулась Юля. – И ты можешь их... задвинуть обратно?!

Максим, пожав плечами, нажал кнопку. Пиджак Валеры, укрывавший плечи Даши, подбитой птицей спорхнул на землю. Девушек не было.

Юля порывисто поднялась.

– Так, все! Я хочу домой!

– Юленька, – забеспокоился Максим, но мы же договорились – завтра!

– Нет! – закричала Юля. – Мы уходим в город! Немедленно!

– Ну в город, так в город, – вздохнул Максим, нажимая кнопку.

Костер ярко вспыхнул, выпустив сноп искр и ярко осветив... гранитный памятник на площади перед Юлиным домом. Город еще спал, но где-то уже погромыхивали первые трамваи. А может, догромыхивали последние...

– Прекрати это! Сейчас же! – Юля закрыла лицо ладонями. – Я прошу тебя, Максим! Закрой все до одного лезвия этого проклятого складишка!

– Не могу, – мрачно отозвался Максим. – Мне будет слишком тоскливо одному. В пустоте.

Честно говоря, я думал, каюк. Напоролись на дрон, а это значит, что жизни нашей осталось на час-другой, не больше. Тут залегай хоть к медведю в берлогу, а беспилотник не перележишь. Будет кружить – елозить, как пылесос по коврику, каждый сантиметр прощупает и, в конце концов, найдет. Вот он, совсем близко тарахтит, сволочь. Низом идет. Выходит, засек, сейчас всадит...

И вдруг слышу: кудах-тах-тах – обороты сбавляет! Пофырчал, пофырчал – сел. Тут до меня и дошло: это не дрон! Простая патрульная вертушка с парой мордоворотов в кабине. И ведь сели, гады, чуть не на загривок нам! Дверь открыли, турель откинули, гыргычут чего-то. Когда-то я неплохо понимал по-ихнему, кино без перевода смотрел. Но кино в наших краях повывелось вместе с электричеством. Видимо, решено было, что для поддержания порядка ни того, ни другого не требуется, главное – патронов побольше.

Ладно, переглянулись мы с Матрешкой и лежим дальше, не шелохнемся, ждем, что будет. Хотя я уже догадываться начал. И точно, один мордоворот из кабины выпрыгнул, копыта расставил и пятерней пуговку под брюхом нашаривает. Приспичило, видать, в небесах. Эх, сейчас бы жердиной как заехать пониже той пуговки! И пока корчится, пулемет-то с турели и снять. Очень бы он у нас в тоннелях пригодился...

Да где там! Разве мне такого кабана завалить? Тем более – двух. У них питание и у нас питание. Смешно сравнивать!

И тут Матрешка моя вдруг не выдержала.

– Хоть бы отвернулся, страмец! – шепчет.

Я только глаза на нее выпучил: молчи, дура! У него ж гиперакустика в шлеме!

Поздно. Встрепенулся мордоворот, будто жердью ударенный, и одним прыжком – назад, в кабину. Аж пуговку с испугу потерял.

"Гераут, кричит, гераут!" – дескать, валим отсюда! Эти слова я сразу понял, потому что в ихнем кино они чаще всех попадались.