Роберт Силверберг - Новая весна

Правда, она чувствовала холод, а не жжение и боль. Она не могла этого понять. Она обратила взгляд внутрь, ища причину.

Но именно в этот миг все покинуло ее: и холод, и мучившая с рассвета боль. Она почувствовала приступ тревоги, словно развязался какой-то прочный узел и на этом месте появилось нечто более худшее — пустота, резкая и болезненная впадина. Она мгновенно поняла, что это было, и по коже пробежал мороз. Таниана беспомощно разрыдалась. Скорбь охватывала ее волна за волной. Впервые за более чем сорок лет она не ощущала внутри себя присутствия Креша — он ушел. Ушел навсегда.

В серебристом рябом свете луны поле сражения напоминало огромный ледник, даже там, где земля была вывернута и вскопана в ходе недавних боев. Воины Фа-Кимнибола осторожно пробирались по разоренной местности, собирая тела погибших в этот день. Взгляд Нилли Аруиланы устремился в сторону горизонта, где горели костры джикского лагеря. Теперь наступила передышка, но утром все начнется сначала.

Фа-Кимнибол резко расхохотался.

— Война ночных кошмаров, — сказал он. — Мы насылаем на них огонь и вихрь, а они швыряются в нас иллюзиями. Мы выставим свои контриллюзии. Враги, которые не смогут друг друга видеть, будут просто беспорядочно тыкаться вокруг.

Она чувствовала, как он устал. В этот день он сражался отчаянно, сплачивая свои войска, когда на них насылали иллюзию за иллюзией, как и предупреждал Саламан. Периодически он проводил своих воинов сквозь охваченное огнем поле или через какие-нибудь орды зловещих чудовищ, сквозь наводнения и снежные обвалы, сквозь кровавые дожди, сквозь град кинжалов. Он преследовал цель — занять такую позицию, откуда бы он смог нанести серьезный урок джикам с помощью оружия Великого мира. Но теперь они это поняли и крутились вокруг него, прикрываясь иллюзиями и покусывая его силы исподтишка. Она сделала, что смогла, заставив Чудодейственный камень разрушить заслон джикских галлюцинаций и приведя их в замешательство с помощью собственных иллюзий. Но это был трудный день, так ничего и не решивший. И грядущий обещал быть таким же.

— У нас сегодня серьезные потери? — спросила Нилли Аруилана.

— Не очень, как это кажется на первый взгляд. Десяток убитых и около пятидесяти раненых. Среди погибших несколько людей Чхама. Город Джиссо на протяжении нескольких лет будет разоренным местом — уничтожено целое поколение.

— А город Доинно?

— Нас не постигла участь Джиссо. Они за один день потеряли почти целую армию.

— В то время как мы теряем понемногу, но часто. Но не закончится ли это тем же, Фа-Кимнибол?

Он окинул ее загадочным взглядом:

— Так что, нам надо сдаться?

— Что ты говоришь?

— Я говорю, что, если мы продолжим сражение, они сведут нас на нет независимо от того, какой урон нанесем им мы. А если мы прекратим борьбу — мы утратим свои души. Я считаю, что время против нас и что я как никогда в жизни потерялся в загадках и вопросах. — Он отвернулся от нее и уставился на ладони, словно пытался прочесть на них предсказания. Когда он заговорил снова, было ясно, что это ему не удалось. — Нилли, мне кажется, что я веду кампанию сразу в двух направлениях. Я бросаюсь на находящихся впереди джиков, чтобы смести их, как мы смели Венджибонезу, скачу дальше, чтобы уничтожить Гнездо и его содержимое. И в то же время другая моя составляющая тянет назад, советуя отступить и моля о прекращении войны до того, как причиню вред Королеве. Можешь себе представить, каково разрываться подобным образом!

— Когда-то я чувствовала то же самое: чары Гнезда могуществены.

— Как ты думаешь, Креш из-за этого повел меня туда? Чтобы вручить меня Королеве?

Нилли Аруилана покачала головой:

— Он хотел, чтобы ты понял другую конфликтующую сторону. Чтобы понял, что джики опасны, но не злобны, что в них есть величие, но оно выше нашего понимания. Когда ты соприкасаешься с Гнездом, оно становится частью тебя, а ты — его частью. Я знаю. С тобой происходит нечто подобное тому, что происходило со мной, только намного глубже. Вспомни, я сама принадлежала к Гнезду.

— Да, я знаю.

— И сама освободилась. Но не полностью. Я никогда не смогу сама полностью освободиться — Королева будет внутри меня всегда.

У Фа-Кимнибола загорелись глаза.

— Так она внутри меня тоже? — воскликнул он негодующим голосом.

— Думаю, да.

— Тогда как я могу вести эту войну, если враг является моей частью, а я — его?

Она на мгновение засомневалась:

— Значит, не можешь.

— Я презираю джиков. Я хочу уничтожить их!

— Да, это так. Но ты никогда не позволишь себе этого сделать.

— Нилли, тогда я погиб! Все мы погибли!

Она посмотрела на тени.

— Неужели ты не понимаешь, что это великое испытание, которое послали нам боги? Справится с ним непросто. Мой отец считал, что мы можем образовать с джиками своего рода единство, что мы можем жить с ними в согласии, бок о бок, как жили синеглазые и остальные народы Великого Мира. Но он ошибался, каким бы мудрым он ни был. Когда я освободилась от чар Королевы, он начал попадать под их влияние — и они поглотили его. Правда, это не Великий Мир. Сосуществование таких чуждых рас невозможно. Это естественное желание со стороны джиков достигнуть господства. Лучшее, на что мы можем надеяться, так это удерживать их у залива, как, возможно, поступали другие расы в прежние времена.

— А почему не уничтожить их совсем?

— Потому что мы, скорее всего, не в силах сделать это. А если каким-нибудь образом нам это и удастся, нашим душам придется расплачиваться дорогой ценой.

Он покачал головой:

— Так, значит, лучшее, на что мы можем надеяться, — это на простую ничью? Граница, разделяющая мир: Нация здесь, а джики — там?

— Да.

— Как первоначально и предлагала Королева. Тогда зачем мы противились этому? Мы могли просто принять ее договор и избежать потерь.

— Нет, — возразила Нилли Аруилана. — Ты забываешь о важном: она предлагала не просто территориальный раздел, а прислать к нам гнездо-мыслителей, которые распространяли бы среди нас ее истины, ее планы. Со временем они привели бы нас в объятия Королевы-любви, а следовательно, мы навсегда бы попали под ее влияние. Она управляла бы всеми нами, как управляла Кандалимоном, как управляла мной. Она бы регулировала прирост населения, так что наша численность никогда бы не стала достаточной, чтобы влиять на ее замыслы. Она бы выбирала приемлемые места возникновения новых городов, оставляя большую часть мира за своим народом. Вот к чему бы привел договор. Нам нужна граница, а не гнездо-мыслители, вторгающиеся в нашу жизнь — это было бы слишком.

— Тогда мы должны продолжать войну, пока не одолеем ее, а потом уничтожим все следы Королевы-поклонения в нашем городе. — Он отвернулся и стал расхаживать по палатке. — О боги! Будет ли конец этому!