Роберт Силверберг - Новая весна

— Леди, разуйте глаза! — воскликнул капитан стражи. — Это предатель!

Спустя мгновение Хазефен Муери и Чевкиджа Эйм плотно прижались друг к другу, отчаянно сопротивляясь в центре трибуны. Фа-Кимнибол, тоже застывший от удивления, увидел сверкавшее на солнце оружие. Раздался хриплый крик боли — из груди Чевкиджа Эйма фонтаном вырвалась кровь и заструилась по густому золотистому бенгскому меху. Капитан стражи упал лицом вниз и конвульсивно задергал руками. Его нож пролетел через трибуну и приземлился прямо у ног Танианы. Хазефен Муери с искаженным и обезумевшим лицом снова набросился на Фа-Кимнибола. Но стоило ему поднять нож, как между ними быстро встала Нилли Аруилана.

Он отпрянул назад, задержав удар, который мог достаться ей. Его глаза затуманились, словно их ослепили боги. Попятившись от нее с криком отчаяния, он опустил руку и выронил оружие из внезапно обессиливших пальцев. К тому времени Фа-Кимнибол уже обошел Нилли Аруилану и направлялся к нему. Хазефен Муери повернулся и как безумный понесся к проходу, направляясь к Таниане, которая подобрала нож Чевкиджа Эйма и с удивлением его разглядывала.

— Леди… — беспомощно пробормотал он. — Леди… леди… леди, простите меня…

Фа-Кимнибол настиг его. Таниана отмахнулась от него, словно Хазефен Муери был видением.

Угрюмым страдающим голосом он произнес:

— Смерть Кандалимона — дело моих рук, и Кьюробейна Бэнки тоже, так же как и последующие невзгоды.

С отчаянным рыданием он бросился к ней, словно хотел обнять. Рука Танианы метнулась вперед, нанеся единственный резкий удар по грудной клетке Хазефена Муери. Тот остановился, хватая ртом воздух, затем на несколько шагов отступил и на мгновение замер, поднявшись на носки. Из его рта полилась кровь. Он сделал один мучительный шаг в сторону Нилли Аруиланы и рухнул рядом с Чевкиджа Эймом; он дернулся лишь раз, после чего затих.

— Стража! Стража! — взревел Фа-Кимнибол.

Схватив одной рукой Нилли Аруилану, а другой — Таниану, он оттащил их назад и бросился взглянуть, что творилось внизу, — там начались какие-то беспорядки. Стражники ворвались в толпу, стараясь их подавить. Чуть дальше воины армии Фа-Кимнибола, осознав, что на трибуне происходит борьба, покинули фургоны и устремились вперед. В самом центре Фа-Кимнибол заметил облаченную в яркий плащ фигуру мальчика лет десяти-двенадцати, который, высоко подняв руки, резким, как кинжал, голосом извергал ругательства.

— Смотри, — сказала Нилли Аруилана. — У него гнездо-талисман Кандалимона! И гнездо-браслет тоже! — Ее глаза засверкали так же исступленно как и глаза мальчика. — Клянусь богами, я разделаюсь с ним! Предоставь его мне!

В ее руке вдруг появился Барак Дайир. Она ловко подхватила его органом осязания. Фа-Кимнибол ошеломленно таращился на нее, когда Чудодейственный камень начал странным образом ее преображать: она увеличилась в размерах и стала чем-то огромным и чуждым.

— Я вижу внутри тебя Королеву! — зловещим пугающим голосом воскликнула Нилли Аруилана, метнув в сторону мальчика в ярком плаще уничтожающий взгляд. — Но я отзову ее! Я вытащу ее! Сейчас! Сейчас! Сейчас! Вон!

На мгновение все смолкло. Застыло само время, остановленное ударами сердца.

Мальчик отпрянул, словно его ударили. Он прогнулся и издал сухой щелкающий звук, очень походивший на джикский. Его лицо посерело, затем почернело. Он упал вперед и исчез во взволнованной толпе.

Нилли Аруилана спокойно убрала Барак Дайир в кошелек.

— Теперь все в порядке, — сказала она, снова взяв Фа-Кимнибола за руку.

Это происходило спустя несколько часов, когда был восстановлен всеобщий порядок. Они находились в зале заседаний Президиума.

— Так что будет своего рода мир, — сказала Таниана. — Несмотря на безумие, война принесла победу. В любом случае, перемирие. Но чего мы добились? Все может начаться вновь по простой прихоти Королевы.

Фа-Кимнибол покачал головой:

— Думаю, нет, сестра. Королева теперь узнала получше, что мы собой представляем и на что способны. Теперь мы поделили мир. Я обещаю, что джики оставят нас в покое. Они останутся на своей территории, а мы — на своей, но никаких гнездо-мыслителей в наших городах не будет.

— А как быть с территориями, которые не принадлежат ни нам, ни им? Креша больше всего волновал вопрос, что они лишат нас остального.

— Мама, остаток мира будет свободным, — сказала Нилли Аруилана. — Мы сможем исследовать его, когда пожелаем и когда будем к этому готовы. И кто знает, что мы там найдем? На других континентах могут оказаться другие города Нации или люди вернувшиеся в этот мир оттуда, куда ушли после гибели Великого Мира, и которые теперь там живут. Кто может знать? Но мы выясним. Мы пойдем куда пожелаем и откроем все, что можно открыть. Именно об этом мечтал мой отец. Королева теперь поняла, что не сможет загнать нас на небольшую полоску побережья. Если кто и загнан, так это джики, на свои позабытые богом земли.

— Тогда это победа, — отозвалась Таниана, — своего рода. — Но особой радости в ее голосе не прозвучало.

— Победа, сестра, — сухо подтвердил Фа-Кимнибол. — Можешь не сомневаться. Мы будем жить в мире. Разве это не победа?

— Да. Возможно, и так, — согласилась Таниана, помолчав, спросила: — А Креш? Фа-Кимнибол говорил, что ты находилась рядом, когда он умирал. Какой он был?

— Умиротворенный, — просто ответила Нилли Аруилана.

— Я бы хотела, чтобы позднее ты рассказала поподробней. А сейчас у нас есть другие дела. — Обернувшись, она взяла со стола Президиума блестящую черную маску Кошмар, — она была смело вырезана: могущественное, непроницаемое лицо с сильными толстыми губами, отвислой челюстью и широкими скулами. — Это маска Кошмар, величайшей женщины нашего племени, — обратилась она к Нилл и Аруилане. — Без ее дальновидности и силы нас бы сегодня здесь не было. Без нее мы бы ничем не стали. Возьми ее маску, Нилли.

— Мама, что я буду с ней делать?

— Наденешь ее.

— Надену?

— Это маска вождя.

— Я не понимаю.

— Это последний день моего сорокалетнего правления. Мне уже давно советуют уйти на покой, и они правы. Сегодня я передаю свои обязанности. Возьми маску, Нилли.

В глазах Нилли Аруиланы вспыхнуло удивление и неуверенность.

— Мама, этого не может быть. Отец уже объявил меня летописцем. Вот кем я теперь буду, но не вождем.

Наступил черед удивляться Таниане.

— Летописцем?

— Так он сказал в последние минуты своей жизни. Это его особое желание. У меня есть Чудодейственный камень, я знаю, как им пользоваться.

Таниана долго молчала, словно перенеслась в потусторонний мир.

— Если ты будешь летописцем, а не вождем, — тихим голосом произнесла она, — тогда придет конец древней династии. Мне показалось, что ты готова и в конце концов сможешь заменить меня. Но ты этого не сделаешь, а мне больше некому отдать эту маску. Хорошо. Значит, у Нации больше не будет вождей.