Уильям Тенн - Обитатели стен (сборник)

Но на нее никто не обращал внимания.

Асбери пестрел тряпьем мечущихся беженцев. Здесь были люди с севера из Ньюарка, беженцы с запада, отступившие из Принстона под напором сиу, беженцы с юга, из Атлантик-Сити и даже, как это ни невероятно, из далекого Камдена; кто-то рассказывал о внезапном нападении семинолов, пытавшихся окружить армии вождя Три Водородные Бомбы.

На появившихся лошадей все смотрели с нескрываемой завистью, несмотря на то, что животные были загнаны и в мыле. Голодающие видели в них пищу, паникеры — средства для бегства. И сабля оказалась очень кстати. Из пистолета же не потребовалось даже стрелять — один его вид производил неизгладимое впечатление. Мало кто видел пистолет в действии — люди испытывали суеверный ужас перед огнестрельным оружием.

Обнаружив это, Джерри уже не выпускал пистолета из правой руки. Вместе с Сэмом Резерфордом и рыдающей позади Сарой он вошел в штаб военно-морского флота Соединенных Штатов.

Прежде всего он представил себя и своих спутников адмиралу Мильтону Честеру: сын помощника госсекретаря, дочь верховного судьи, старший сын сенатора от Айдахо.

— А теперь, признаете ли вы полномочия этого документа?

Адмирал Честер медленно, по слогам прочел текст на помятом документе, а закончив, почтительно покачал головой, переводя взгляд с печати Соединенных Штатов на поблескивавший пистолет в руке Джерри.

— Да, — наконец промолвил он. — Признаю. Это настоящий пистолет?

Джерри кивнул.

— «Дикая Лошадь» сорок пятого калибра. Последняя модель.

— Все смешалось, — развел руками адмирал. — По последним сведениям, воины оджибве уже в Манхэттене, и правительство Соединенных Штатов больше не существует. Но это — доверенность от самого президента, — он снова склонился над документом, — предоставляющая вам все полномочия. Адресована, правда, семинолам. Но все полномочия. Насколько я знаю, последний официальный документ, подписанный президентом Соединенных Штатов Америки. — Он протянул руку и с любопытством прикоснулся к пистолету, потом кивнул, словно придя к какому-то решению, и, встав, отсалютовал Джерри.

— Я признаю вас как последнюю законную власть Соединенных Штатов Америки и отдаю свой флот в ваше распоряжение.

— Хорошо, — Джерри заткнул пистолет за ремень. — У вас достаточно воды и провизии для длительного плавания?

— Нет, сэр, — ответил адмирал Честер. — Но все может быть доставлено в течение нескольких часов. Позвольте проводить вас на борт, сэр? — и он гордо указал на берег, где за полосой прибоя на рейде покачивались три парусных шхуны. — Десятая эскадра флота Соединенных Штатов ждет ваших распоряжений, сэр.

Спустя несколько часов адмирал спустился в тесную каюту, в которой отдыхал Джерри Франклин. На верхних койках спали Сэм Резерфорд и Сара Кальвин.

— Ваши приказания, сэр?..

Джерри Франклин поднялся на узкий мостик, взглянул на залатанные паруса и промолвил:

— На восток.

— На восток, сэр? Ост-ост?

— Назад, на восток. К легендарной Европе. Туда, где белый человек, наконец, сможет встать на ноги. Где он будет освобожден от страха. Где ему не будет угрожать рабство. Вперед, на восток, адмирал, пока мы не откроем новую землю — землю свободы!

С 1990 по 2015 год историки категорически расходились во мнениях относительно причин Маскулинист-ского переворота. Одни рассматривали его как сексуальную революцию в масштабах нации, другие утверждали, что престарелый холостяк основал движение с единственной целью — спастись от банкротства, а впоследствии движение погребло его под собой.

Этот самый холостяк, П. Эдвард Поллиглов — которого последователи любовно называли «Старой Перечницей» — был последним представителем семейства, которое в течение многих поколений занималось производством мужской одежды. Фабрика Поллиглова выпускала лишь одно изделие — мужские свитера, и работала на полную мощность до момента появления Взаимозаменяемого стиля. И тогда резко, чуть ли не за один день, рынок чисто мужской одежды исчез.

Однако Поллиглов отказался смириться с тем, что он и все его оборудование оказались ненужными в результате обычного каприза моды. Но ведь Взаимозаменяемый стиль стирал все половые различия! «Не надейтесь, что мы покоримся! Не надейтесь!» — похихикивал он сначала.

Но выведенные красными чернилами цифры в его бухгалтерских книгах свидетельствовали о том, что соотечественники, несмотря ни на что, покорились.

И вместо того, чтобы нервничать в своем унылом офисе, Поллиглов стал проводить за размышлениями долгие часы дома. Главным образом, он размышлял над тем, как на протяжении двадцатого столетия женщины помыкали мужчинами. Когда-то мужчины были гордыми созданиями, отстаивавшими свои права и наслаждавшимися высоким положением в человеческом обществе. Что же случилось?

Все беды начались сразу после Первой мировой войны, — решил он, — и очевидными виновниками являлись мужские портные.

Все началось с того, что пошив женских твидовых юбок и пальто потребовал профессиональных навыков мужских портных. Затем последовала мода, имитирующая мужской костюм, — женские брюки; блузки постепенно заменялись рубашками; и изначально мужские предметы одежды, где перекроенные, где собранные в сборки, получали новые женские названия. Далее последовала «всеобщая» мода, которая сделала одежду универсальной к 1991 году.

А тем временем женщины продолжали завоевывать престиж и политическую власть. Комитет по справедливой политике в сфере занятости населения ввел дискриминационную практику, основанную на половых различиях. Решение Верховного Суда (Общество женской атлетики против Комитета по боксу штата Нью-Йорк) оформило закон, выраженный в исторических словах Эммелин Крэггли: «Пол — частное, индивидуальное дело каждого человека и исчерпывается его внешностью. Что же касается семейных обязанностей, права на труд и даже одежды, представители обоих полов являются взаимозаменяемыми во воех отношениях, кроме одного. А именно: традиционной обязанности мужчины обеспечивать свою семью, исчерпывая до предела свои физические силы, что является краеугольным камнем цивилизованного бытия».

Два месяца спустя на Парижской выставке был продемонстрирован Взаимозаменяемый стиль.

Выражался он в своеобразной разновидности каждодневного свитера — что-то вроде туники с короткими рукавами, которую носили в то время повсеместно. Новшество заключалось лишь в том, что женская и мужская модели теперь ничем не отличались друг от друга.

Это соединение стилей подорвало дело Поллиглова. После исчезновения мужских признаков в одежде, фабрику, которая передавалась по наследству от поколения к поколению, можно было только выставить на торги.