Уильям Тенн - Обитатели стен (сборник)

Меншип выбрался наружу — над планетой нависало вечернее небо. Его вид настолько поразил Меншипа, что он даже не обратил внимания на странный город флефнобов, раскинувшийся вокруг.

Сколько звезд! Словно кто-то зашвырнул в небо тысячи пригоршней леденцов. И все они сияли так ярко, что больше никакого освещения не требовалось. Луны не было, но отсутствие ее никак не ощущалось: казалось, дюжина лун разлетелась на миллионы крохотных осколков.

При таком обилии звезд о каких-то созвездиях не могло быть и речи. Можно было только делить небо на участки — догадался Меншип — и говорить о третьем по силе яркости или о пятом по концентрации светил. Воистину здесь, в центре галактики, живые существа купались в звездах!

Меншип почувствовал, что ноги у него мокрые. Взглянув вниз, он увидел, что стоит в ручейке какой-то красноватой жидкости, который петлял между круглыми строениями флефнобов. Канализация? Водопровод? Скорее всего, ни то, ни другое, что-нибудь третье, совершенно непредставимое с точки зрения человека. Меншип заметил, что параллельно этому потоку бежали другие разноцветные ручейки — зеленые, лиловые, нежно-розовые. В нескольких ярдах от него, на перекрестке, цветные ленточки ручейков сливались в один поток, но тот, в который ступил Меншип, продолжал течь сам по себе.

Ну, он здесь не для того, чтобы заниматься проблемами внеземного быта. К тому же он чувствовал, что уже простудился. В этой оранжерейной атмосфере у него не только ноги вымокли, но и пижама, пропитавшись влагой, прилипала к телу, да еще время от времени мутился взгляд от сырости, и рукой приходилось протирать глаза.

Кроме того, хотя он еще не испытывал голода, с момента прибытия он не видел ничего напоминающего пищу, впрочем, он не заметил у флефнобов ртов — не исключено, что у них не было и желудков.

Возможно, они поглощали питательные вещества через кожу, скажем, из этих самых разноцветных потоков, пересекающих их город. Красный — вместо мяса, зеленый — овощи, белый — на десерт…

Меншип сжал кулаки и встряхнулся. «У меня нет времени на этот философский бадминтон, — свирепо напомнил он себе. — Через несколько часов голод и жажда дадут о себе знать. К тому же скоро за мной будет отправлена погоня. Так что лучше пошевеливаться и принимать какие-нибудь решения!»

Только в какую сторону пошевеливаться? К счастью, улица, где находилась лаборатория Лирлда, выглядела совершенно пустынной. Может, флефнобы боялись темноты? Может, все они были добропорядочными, уважаемыми семьянинами, без исключения проводившими вечера и ночи у себя дома? Может…

Рабд. Он должен найти Рабда. Эго представлялось Мен-шипу единственным решением всех его проблем с тех пор, как он материализовался на столе профессора Лирлда.

Рабд.

Он попробовал прислушаться к его сознанию. Но в его голове звучали обрывочные разнообразные мысли более близких обитателей города.

«Хорошо, дорогая, хорошо. Если ты не хочешь гадлаться, не надо. Мы займемся чем-нибудь другим…»

«Ах этот прелестный Борг! Удастся ли мне завтра привлечь его внимание…»

«У вас есть три замшкина для плета? Мне нужно послать дальнее…»

«Борг прикатится завтра утром, считая, что все как всегда. Интересно, удивится ли он…»

«Я люблю тебя, Нернт, я тебя так люблю. Именно поэтому я считаю свои долгом предупредить тебя, как друг…»

«Нет, дорогой, дело не в том, что я не хочу гадлаться. Я думала, это ты не хочешь; я просто пыталась вести себя благоразумно, к чему ты меня всегда призываешь. Конечно же, я хочу гадлаться. О пожалуйста, не смотри на меня так…»

«Послушай. Я могу вырубить любого флефноба…»

«Сказать по правде, Нернт, я думал, об этом знают все, кроме тебя. Все остальные…»

«Перетрусил, да? Хорошо, буду расправляться с вами по двое зараз. Подходите, подходите…»

И никаких признаков Рабда. Меншип осторожно двинулся по мощенным камнями улицам, шлепая по ручейкам.

Когда он подошел слишком близко к стене одного из зданий, перед ним тут же гостеприимно распахнулся зигзагообразный проем. Он помедлил и вошел внутрь.

Внутри никого не оказалось. Может, флефнобы спали где-то в одном месте, что-то вроде дормитория? И нуждались ли они вообще во сне? Надо будет настроиться на чье-нибудь подходящее сознание и выяснить. Такие сведения могут оказаться полезными.

Это здание напоминало склад — повсюду находились полки. Располагались они, правда, не вдоль стен. Похоже, у флефнобов был какой-то запрет на расположение предметов вдоль стен. Высокие стеллажи разнообразной конфигурации вздымались прямо посередине помещения.

Меншип подошел к стеллажу, который доходил ему до груди. Все полки были уставлены белыми фарфоровыми посудинами, в которых плавали зеленые шарики. Пища? Может быть. Вид вполне съедобный.

Меншип протянул руку и взял один из шаров. Из него тут же выпростались крылья, и он улетел к потолку. И все остальные шары на всех полках тоже выпустили крохотные крылышки и взмыли вверх, как стая круглых птиц, чье гнездовье было потревожено. Достигнув купола потолка, они словно растворились и исчезли из вида.

Меншип поспешил обратно на улицу — казалось, он повсюду становился нарушителем спокойствия.

Выйдя на улицу, он сразу почувствовал, что что-то изменилось. Воздух был словно пропитан возбужденным ожиданием и тревогой. Поступление индивидуальных мыслей почти прекратилось.

И вдруг все это беспокойство слилось в единый ментальный вопль такой силы, что он чуть не оглох.

«Добрый вечер! — донеслось откуда-то. — Пожалуйста, прослушайте экстренный выпуск новостей. Говорит Пукр сын Кимпа, я обращаюсь к вам по всепланетной ментальной связи. Последние сведения о плоскоглазом чудовище: в сорок три скима после беббелворта это существо было материализовано профессором Лирлдом с астрономического объекта 649-301-3 в рамках эксперимента по односторонней телепортации. При проведении опыта присутствовал советник Гломг, что входило в его официальные обязанности. Обратив внимание на агрессивное поведение чудовища, он предупредил Лирлда о возможной опасности. Лирлд проигнорировал его предупреждение. А после того как советник Гломг удалился со своим сыном Рабдом, известным исследователем космоса, чудовище обезумело и начало неистовствовать.

Вырвавшись из клетки, сделанной из прочнейшей бумаги, оно поразило профессора неведомыми высокочастотными ментальными лучами, исходящими из его невероятно плоских глаз. Воздействие подобных лучей напоминает эффект грепсаса. Лучшие психофизики лихорадочно пытаются сейчас разгадать их природу. Однако, профессор Лирлд поплатился жизнью за свою научную любознательность и пренебрежение советами Гломга. Несмотря на отчаянные усилия Срина, лаборанта Лирлда, который изо всех сил пытался спасти жизнь старого ученого, тот погиб страшной смертью в результате зверского нападения чудовища. Лишившись своего руководителя, Срин, сопротивляясь, отступил и бежал, едва унеся щупальца.