Исай Лукодьянов - Ур, сын Шама. Формула невозможного

– Давайте попробуем, что за еда, – предложил Новиков, глотая горячую слюну.

– Нельзя, – сказал Резницкий.

– Знаю, что нельзя. – Новиков тяжко вздохнул. – Полжизни отдал бы за цистерну газированной воды.

Положение было просто отчаянное. Прошин, с которым они несколько раз связывались, очень тревожился.

– В самом крайнем случае, – сказал он, узнав, что прохода в стене не обнаружено, – в крайнем случае мы взорвем стену фотонной бомбой.

– Вряд ли это поможет, – с сомнением ответил Новиков. – Павел Иванович, мы тут обнаружили какой-то автоматический центр управления. Мы попробуем разгадать его устройство и…

– Хорошо, – крикнул Прошин. – Только поскорее. И будьте осторожны!

Разведчики возвратились к месту, где они около часа тому назад, завершая обход зоны, приметили решетчатый купол, окруженный кольцевым рвом. Кроме купола на острове возвышалась большая башня, стояли башенки поменьше, мачты, похожие на весла, воткнутые в землю, лопастью вверх, еще какие-то сооружения – все из того же черного стекла.

Ров был широк, метров в двадцать, и заполнен водой. Разведчики постояли на берегу, вглядываясь в сооружения по ту сторону рва.

– Явно центр управления, – сказал Новиков. – А ров, должно быть, для того, чтобы эти слабоумные не могли прийти и что-нибудь испортить. Они, конечно, боятся воды.

Резницкий хмыкнул.

– А мы воды не боимся, но…

– ИПДП не предусматривает запрещения форсирования водных преград, – быстро сказал Новиков.

– Ладно. – Ввиду чрезвычайных обстоятельств Реэницкий сделался покладистым. Кроме того, он был очень, очень голоден.

Разведчики разделись и повесили комбинезоны на ветки дерева, чтобы низкорослые обитатели зоны не смогли до них дотянуться. Потом переплыли ров и с некоторой опаской ступили на внутренний берег.

– Так. – Новиков ладонями согнал воду с тела. – Мы здесь, и мы живы. Центр управления нас не уничтожил. Нам не угрожает опасность. Мы переплыли ров, и мы живы…

– Помолчите, Алеша, – тихо сказал Резницкий. – А то я подумаю, что вы трусите.

– Я? Трушу? – Новиков храбро зашагал к куполу. – Тоже мне, психолог, – проворчал он себе под нос.

Они осторожно пролезли под широкими клетками решетки. Здесь, под куполом, стояло несколько установок, похожих на химические аппараты. Они соединялись причудливо изогнутыми магистралями. В прозрачных голубоватых трубах пульсировала пузырчатая жидкость. На черных корпусах аппаратов были нанесены разноцветными красками сложные комбинации спиралей, прямых и кривых линий.

– Ишь, разрисовали, – сказал Новиков, разглядывая установку. – Напоминает наши печатные схемы…

Он представил себе неведомого конструктора, который с набором кистей и проводящих красок вдохновенно переносил на корпуса аппаратов то, что рождалось в его напряженном мозгу. Неужели он тоже был из породы этих слабоумных серых существ?..

В полной тишине рисованные схемы непрерывно меняли свои цвета. Центр работал.

– Ну что ж, – бодрым голосом сказал Новиков. – В конце концов, это кибернетическое устройство. Очень совершенная и хорошо защищенная счетно-решающая машина. А раз так, то мы с вами, Сергей Сергеич…

– Алеша, – прервал его Резницкий, – наклонитесь ко мне. – И он прошептал Новикову в ухо: – Не надо здесь разговаривать. Оно может слушать и анализировать наши разговоры. Оно наверняка наблюдает.

– Гм… Верно.

– И не трогайте ничего руками. Мало ли что, сработает какое-то защитное устройство…

Разведчики тщательно осмотрели установки под куполом. Затем, обойдя трубы, поднимавшиеся из скважин, пролезли под решеткой в большую башню. Здесь помещалось странное устройство, больше всего напоминающее какую-то игру-головоломку. Палочки и одетые на них кружки, все время переходящие с одной палочки на другую. У Новикова загорелись глаза.

– Товарищи родители, – сказал он. – В наш универмаг поступила очень интересная игрушка.

С этими словами он вытащил из пластмассового футляра, висевшего у него на ремешке, бортовой журнал и карандаш и принялся зарисовывать схему «игрушки».

– Дети будут визжать от восторга, – приговаривал он. – Ничто так не развивает здоровую любознательность ребенка, как настольные игры… а также игры на свежем воздухе… Вот так… – карандаш быстро бегал по бумаге.

Начало темнеть. Зеленое небо померкло и вдруг вспыхнул неяркий приятный свет. Казалось, светился сам воздух. Разведчики изумленно огляделись. Тишина. Бегущие, меняющиеся краски на панелях. И на том берегу мягко освещенная роща, по которой бродят тихие бесполезные существа…

Новиков долго и старательно рисовал. Затем разведчики вышли из башни и осмотрели маленькие, совершено одинаковые башенки-шкафчики, стоявшие вокруг. Их было двенадцать.

– Пошли обратно, – сказал Резницкий.

Они переплыли ров. Вода была теплой, и воздух был теплым, – видно, работала установка искусственного климата. От голода кружилась голова. Разведчики побрели на поляну с кормушками и без сил опустились на траву.

Был как раз час очередной кормежки. Вдруг Реэницкий поднялся и решительно пошел к ближайшей кормушке. Он чуть помедлил, потом тронул пальцем черный квадратик в центре желтого круга. Подоспевший Новиков увидел, как круг подался назад, и из отверстия вывалился на ладонь Резницкого желтый диск.

– Сергей Сергеич… – пробормотал Новиков, но было уже поздно; биофизик впился в диск зубами.

Резницкого разбудил шум шагов. Кто-то ходил вокруг да около, шуршала трава. Сергей Сергеевич поднял голову и увидел серое существо. Оно то одной ногой, то другой медленно подталкивало футляр с кинокамерой.

Резницкий тронул за плечо Новикова, спавшего рядом. Тот сразу сел, русые волосы его были спутаны, к небритой щеке прилепились травинки.

– Что случилось?

Биофизик указал на серое существо.

– Ха! – воскликнул Новиков и направился было к существу, чтобы отнять кинокамеру, но Резницкий схватил его за руку.

– Подождите, Алеша, давайте понаблюдаем.

– Но этот футболист раздавит камеру! Посмотрите на его ножищу!

– Лучше взгляните на его зад. Видите? Хвостик. – Резницкий нацелился фотоаппаратом и несколько раз щелкнул затвором. – Очень интересно, – продолжал он. – Проявление любопытства к незнакомому предмету… Это какой-то проблеск, Алеша… Стойте! – воскликнул он.

Новиков кинулся к существу и выхватил кинокамеру из-под его занесенной ноги.

– Игрушку нашел? – грубо спросил он. – Давай-ка проваливай! Катайся на колесе, а сюда не лезь.

Существо безропотно пошло прочь. Резницкий поспешил за ним, встал у него на дороге и протянул карандаш. Существо скользнуло передними глазами по ладони Резницкого, а теменным глазом по его лицу. Затем оно медленно протянуло четырехпалую руку и взяло неуклюжими пальцами-обрубками карандаш. На миг Резницкий испытал неприятное прикосновение холодного и шершавого. Он вынул из кармана другой карандаш и блокнот и показал, как надо писать. Но существо уже не смотрело на Резницкого. Зажав карандаш в кулачке, оно повернулось и побрело в сторону. Резницкому показалось, будто оно издало легкое, чуть слышное повизгиванье.