Исай Лукодьянов - Ур, сын Шама. Формула невозможного

Он встал и направился к ближайшему обитателю рощи. Что это? Серые существа, оказывается, не спали. Они, жалобно повизгивая, собирались в кучки, жались друг к другу. А ведь верно, заметно похолодало…

– Алеша! – крикнул Резницкий. – Вставайте! Климатическая установка не работает!

Радостно взволнованные, разведчики побежали к защитной зоне. Стена была на месте.

Они возвратились в рощу.

– Теперь у них жизнь пойдет похуже, – сказал Новиков. – Без нянек придется пожить.

– Мне их жаль, – признался Резницкий.

– А мне ничуть. Пища для них гарантирована, а в остальном ну, что ж, пусть снова начинают привыкать к труду…

– Посмотрите-ка на этого деятеля.

Одно из серых существ стояло у дерева с крупными широкими листьями и пыталось спрятаться от прохлады под лист. Но лист рос слишком высоко. Тогда оно потянуло лист к себе.

– Видите? Хочет оторвать. Ничего-ничего, дело пойдет. Просто они ужасно обленились, а теперь придется поработать. Ба, да это Севастьян, у него карандаш в лапе.

Утро застало разведчиков у стены. Бледные от волнения и бессонницы, они то и дело пробовали выйти из зоны, но гнетущая сила тяжести отбрасывала их назад, и тревога камнем лежала на сердце.

– Пошли к вездеходу, свяжемся с кораблем, – сказал Резницкий.

Новиков не ответил. В тысячный раз он, протянув руки вперед, вошел в защитное поле. Тяжесть заставила его пригнуться. Он хотел было отступить, но вдруг почувствовал, что нагрузка ослабевает. Шагнул вперед – ничего… еще шаг, еще…

– Ур-ра! – заорал Новиков и, вскинув руки, побежал сквозь защитную зону, которой больше не существовало.

Вертолет был готов к полету. Прошин озабоченно возился у автопилота, настраивая его на заданный курс. Хорошо еще, что он успел запеленговать место, откуда разведчики вызывали его в последний раз. Сейчас он полетит туда и посмотрит сам, что можно сделать.

Двое быстро шли по склону рыжего холма.

– Минуточку, Алеша, – сказал Резницкий и полез наверх.

С вершины холма он оглядел фиолетовую рощу. Утренний ветерок колыхал ветви деревьев, среди которых бродили серые существа. Отсюда, с холма, они казались особенно маленькими и беззащитными.

Новиков тронул Сергея Сергеевича за локоть:

– Будет вам.

– Они вымрут, Алеша.

– Приспособятся. Планета, в общем, теплая, они привыкнут. Ну, конечно, те, кто послабее, погибнут. А за этого парня, Севастьяна, я спокоен. Накидал на себя листьев и ничего, не замерз. Он и шалаш сделает. Голова у него варит.

– Да, – сказал Резницкий. – Севастьян не дурак.

– Ну, вот видите… Придется им второй раз пройти путь эволюции… Вначале поможет инстинкт самосохранения, а там и мышление появится…

Разведчики стали спускаться к площадке, на которой стоял вездеход. Вдруг они разом остановились. С неба донесся ровный гул, он нарастал, нарастал… Разведчики кинулись обратно на вершину холма. Они прыгали, кричали и размахивали руками. Вертолет сделал над ними круг и пошел на снижение.

Х и н д, М и с и р (азерб.) — Индия, Египет.

Э М И Т — электромагнитный метод измерения течений.

Приятно экспериментировать (лат.).

Никто не оскорбит меня безнаказанно (лат.).

М о н е г а с к и — уроженцы княжества Монако.

Свет вам (армянск.).

Вечер счастья (азербайдж.).

«Всмятку» и «вкрутую» (англ.).

И н к а п с у л я ц и я — обрастание тканью.

Очень приятно (франц.).

Якорь поднят и чист! (франц.).

Очень хорошо (франц.).

Несчастная Дидона (лат.).

Ослик (франц.).

Т и г л а т п а л а с с а р — ассирийский царь.

Т а п и о к а — крахмал из клубней тропического растения маниока.

Боже мой (франц.).

Ю Н О — принятое на Западе сокращенное название ООН.

движение жестоких сердец (англ.)

движение веселых домохозяек (англ.)

страшно вымолвить (лат.)