Роза Сергазиева - 2012. Точка возврата

— Безвыходность… э-э…горя, безгласность, безбрежность, — судорожно напрягая память, спотыкаясь, рискнул продолжить четверостишие Лукошкин: и зачем поэту понадобилось столько существительных? Нет бы попроще что сочинить. — Холодная высь, э-э… бередящие дали.

— "Уходящие", — раздался в трубке хохот Лили.

— Что?, — поперхнулся Егор: специально заданный Лукошкиным романтический настрой диалога летел в тартарары.

— У Бальмонта дали "уходят", — продолжала от души смеяться Лиля, — а не "бередят".

— Конечно-конечно, "Холодная высь, уходящие дали", — торопливо поправился Лукошкин. И как ему в голову взбрело ляпнуть "бередящие". Хотел блеснуть неординарными способностями и так по-дурацки влип! Егор сверкнул глазами на виновника неудачи, и кот моментально испарился из комнаты. — Извини, вылетело из головы. А что касается знаний того, что ты любишь, — Егор, стараясь завершить беседу в русле изначально заданного направления, придал голосу тембр загадочности, — обязательно объясню. Обещаю. Как-нибудь в другой раз.

Положив трубку, Лукошкин торжествующе сжал правый кулак и вскинул руку вверх: первый этап пройден, женщина заинтригована. Теперь приступаем к следующей фазе операции: визуальному контакту. Разыграем сценку под названием "Случайная встреча".

На подготовку постановки потребовалось три дня. Лукошкин провел рекогносцировку на местности, прогулявшись вокруг фирмы, в которой трудилась Лиля. Как он и предполагал, молодое издательство, стремясь произвести впечатление на клиентов, арендовало в центре дорогой старинный особнячок. Сотрудникам создали приемлемые условия для работы, но вот на оборудование буфета места не хватило. Люди вынуждены либо довольствоваться принесенными бутербродами ( что категорически не приветствовалось, чтобы в коридорах не пахло колбасой ), либо искать подходящее заведение снаружи. По оценке Лукошкина к категории наиболее "подходящих" относилась маленькая кофейня в соседнем доме. Заняв позицию на другой стороне улицы, Егор понаблюдал, как высыпают из дверей сотрудницы издательства, в какое время компанию им составляет Лиля. И что немаловажно, она выбирается на обед последней, и остается за столом в какой-то момент одна.

Лукошкин тщательно подобрал гардероб. Прежде всего, почистил ботинки. Влез в новые, еще ни разу не надеванные, аж поскрипывающие при ходьбе джинсы ( штаны оказались тесными, не разношенными, но пару часов он как-нибудь вытерпит ) и надел рубашку с коротким рукавом ( он прокипятил ее с большим количеством порошка, чтобы ткань сияла нарочитой белизной ). Не смотря на ноющую руку, от перевязи отказался. Конечно, у травмированного мужчины больше шансов удостоится сострадания, но в данный момент нужно произвести впечатление человека сильного, поборовшего боль. Ну, а определенную долю сочувствия, согласно плану, он и так вызовет.

Ровно в рассчитанный час Егор перешагнул порог кофейни.

Лиля, листая глянцевый журнал, допивала чай за маленьким столиком в углу. И хотя день стоял теплый, все пуговицы на ее блузке строго застегнуты. Деловая женщина.

— Лиля!, — развел руками Лукошкин. — Какая приятная неожиданность!

Лиля обернулась на голос, и, узнав недавнего именинника, заулыбалась:

— Егор?!

Лукошкин подошел к столику, облокотился о спинку рядом стоящего стула.

— Он же Гоша, он же Жора, он же Георгий, — вместо обычного короткого приветствия произнес Егор длинную фразу, возвращая Лилю к моменту их знакомства.

— Ой, не знала, что у тебя столько имен!, — удивилась женщина и, захлопнув журнал, убрала его на колени. — Как ты здесь очутился?

Лукошкин мысленно треснул себя по лбу: идиот, Лиля помнит лишь то, что произошло в этой жизни, а присказка Нелюбина звучала в прошлый раз. Поэтому нужного эффекта, на который рассчитывал Егор, она не произвела. Следует лучше обдумывать каждое слово.

Егор отодвинул стул, сел и приготовился произнести следующий спич. Но помешала выросшая из-под земли официантка. Девушка, от пояса до пят туго спеленатая, словно мумия, в кусок зеленого полотна, изображающего фартук, сунула меню клиенту прямо под нос, отгородив Егора от соседки. Лукошкин, даже не взглянув на цену, чтобы восстановить нарушенный обзор, срочно заказал большую чашку капучино.

— В этих краях находится издательство, в котором работаю, — вернулся Егор к заданному вопросу. — Вернее…хм-м… работал, — опустил голову Лукошкин. Врать, конечно, противно, но как иначе добиться цели?, — Меня…хм-м… попросили освободить место.

— Кошмар!, — охнула Лиля, возмущенно прижав ладонь к щеке. — Ты намерен судиться?

— Бесполезно. Контракт истек, новый возобновлять работодатель отказывается, с моей стороны оснований для претензий нет. — Егор положил локти на стол, сцепил пальцы и пространным взглядом уставился в окно. Но напряженность минуты опять испортила официантка, плюхнувшая перед клиентом чашку с горкой из белой пенки. Егор вздрогнул и передернул плечами.

— Не расстраивайся, все образуется, — в голосе Лили зазвучали ожидаемые нотки сочувствия.

— Даже не знаю, что предпринять, — продолжал нагнетать обстановку Лукошкин. — Я в растерянности.

— Только не сдавайся, — подбодрила собеседника Лиля. — В нашем издательстве, к сожалению, свободных вакансий не осталось. Но я обзвоню старых коллег, вдруг что-нибудь удастся найти. — Женщине очень хотелось помочь бывшему однокурснику мужа, но пока она могла лишь выразить поддержку.

Лиля накрыла теплой ладонью руку Егора и по-дружески пожала ее.

Егор оказался абсолютно не готов к прикосновению. Лукошкин сначала покрылся холодным потом, потом его бросило в жар, словно внутри взорвалась шаровая молния: чувства рвались наружу. И среагировал неадекватно: стремительно накрыл ладонь Лили другой рукой и страстно заглянул женщине в глаза. Наплевать на планы и расчеты, продуманные этапы операции ( от "прелюдии" — электронной переписки и каждодневных звонков к "торжественному финалу" — первому настоящему свиданию ). Как же безумно он соскучился по ней!

-Что ты делаешь?, — Лиля отшатнулась и со страхом выдернула руку.

"Болван!, — пронеслось в голове. — Все испортил. Напугал. Теперь она уйдет".

Лиля схватила журнал, вскочила и стала нервно высматривать официантку, чтобы попросить счет. Но девушка как назло исчезла.

"Только правда, — проскрипел зубами Лукошкин, — меня спасет только правда".

— Лиля, — поднял он обе ладони, показывая, что больше не собирается до нее дотрагиваться. — Пожалуйста, выслушай меня. Позволь объяснить.

Женщина решила отыскать потерявшуюся официантку сама, но заколебалась: Егор выглядел искренне расстроенным.