Кристи Голден - Assassin's Creed. Ересь

– Иди! – выкрикнул де Бодрикур, когда небольшой отряд сел на коней и направился к воротам. – Иди, и будь что будет!

«Действительно, пусть будет, что будет, – подумал Саймон. – Пусть понижают в должности, пусть выгоняют…»

С ассасином Жаном де Мецем по левую руку и Габриэлем по правую, Жанна Девственница проехала через арку ворот Франции и начала свое путешествие в историю. То, что должно было бы стать для Саймона триумфальным моментом исследования, омрачилось разочарованием. Но Габриэль был счастлив. Во всяком случае, сейчас.

«Мне очень жаль, Саймон», – вновь раздался в голове голос Виктории.

Историческая сцена расплылась туманом, и профессор этому даже обрадовался. Все было слишком оптимистично, слишком наполнено ожиданием счастливого будущего, хотя впереди этих почти еще детей не ждало ничего, кроме ужаса войны и боли предательства.

Туман сгустился, обретая очертания новой картины: нарастающая луна струила холодный свет на покрытую снегом землю, на фоне ночного неба бесформенно горбатился какой-то дом. Туман уплотнился, и Саймон по небольшим витражным окнам, освещенным изнутри свечами, понял, что это не дом, а церковь. Туман превратился в облачка пара, которые при ходьбе выдыхали Жанна и Габриэль. Это не был час всенощной, но они не спали и куда-то спешили, будто их пригласили на важную встречу.

Маленькому отряду Жанны потребовалось одиннадцать дней, чтобы из Вокулера добраться до Шинона. И хотя несколько городов на их пути занимали враждебные бургундцы, а расстояние между городами превышало шестьсот километров, пророчество Жанны оказалось верным: опасности обошли их стороной. На эту ночь они устроились с комфортом, так как Сент-Катрин-де-Фьербуа контролировали французские войска. В предыдущие ночи им приходилось спать под открытым небом то в поле, то в лесу. Жанна ложилась отдельно от мужчин, и иногда они отпускали в ее адрес пошлые шутки, сожалели, что не могут с ней повеселиться, так как поклялись доставить ее в Шинон в целости и сохранности. Вначале Габриэль в ярости вскакивал на ноги, готовый броситься в драку, но каждый раз Жан де Мец его успокаивал и уводил куда-нибудь подальше.

– Наблюдай и жди, – тихо говорил он юноше, – клянусь жизнью, я отсеку руку любому, кто осмелится к ней прикоснуться.

И действительно, Жанна вела себя с солдатами так, словно они были ее семьей, спокойно и бесстрашно, и они – все молодые, сильные, способные оценить плавность линий ее женского тела – постепенно потеряли к ней любовный интерес, и сальные ухмылки уступили место искренним и добрым улыбкам, а грубые шутки – благопристойным разговорам. Впервые заметив эту перемену, Габриэль повернулся к де Мецу и вопросительно посмотрел на него.

Жан улыбнулся и сказал:

– Я судил по себе. Она красива и хорошо сложена, но… быть подле нее – одного этого уже достаточно.

Габриэль кивнул и повернулся к смеющейся Жанне, которая всецело доверяла окружавшим ее мужчинам и ничего не боялась. Это противоречило их природе, но тем не менее так оно было, и Жанна, казалось, принимала сложившуюся ситуацию как должную.

Двери церкви были не заперты, и они вошли внутрь. Днем их маленький отряд уже побывал здесь на мессе, второй за все их путешествие. До визита в церковь Жанна успела продиктовать письмо будущему королю – она всегда обращалась к нему «дофин», вплоть до того самого дня, когда она отправилась с ним на миропомазание в Реймс, – и вперед с письмом отправили гонца.

В ночной тишине Жанне и Габриэлю показалось, что церковь существовала только для них. Девушка не сводила глаз со статуи святой Екатерины, а душу Габриэля одухотворенное лицо его спутницы трогало гораздо сильнее божественного образа, вытесанного из камня. Они молчали всю дорогу, пока шли сюда, и продолжали молчать и сейчас. Молодые люди приблизились к алтарю, и Саймон вдруг почувствовал, что его усталость как рукой сняло. Габриэль видел, что Жанна излучает свет, и в его груди что-то горело и ширилось. Он последовал примеру своей спутницы, опустился перед святой на колени и принялся про себя читать молитвы.

Неожиданно тишину нарушил голос Жанны:

– Думаю, ты должен знать. – (Габриэль широко распахнул глаза и обнаружил, что девушка смотрит на него. Их лица находились очень близко друг от друга. В ее зрачках искрами отражалось пламя свечей.) – Они предоставили мне самой решать, говорить ли семье о моем отъезде. И рассказать ли тебе о моей тайне. Помнишь ту майскую ночь, когда я присоединилась к твоему ночному бдению? Я готова была открыться тебе еще тогда. Но побоялась. Недоверие и даже презрение я могу принять от кого угодно, но только не от тебя.

Каким-то образом Габриэль знал: то, что она откроет ему, навсегда изменит его самым непредсказуемым образом. Но разве она уже не изменила его?

Жанна глубоко вздохнула:

– Я уже говорила тебе, что знаю волю Бога. Но ты никогда не спрашивал, откуда это знание ко мне пришло. Ты просто принял это на веру. Как и я когда-то.

Казалось, сияние вокруг нее усилилось. И оба, Саймон и Габриэль, были потрясены, и у каждого на то была своя причина. Саймон знал, что́ Жанна собиралась открыть Габриэлю, и это вызывало у него священный трепет.

– Мне было тринадцать лет, когда это произошло в первый раз, – сказала Жанна, ее голос был полон благоговейного трепета. – Я была в нашем саду… – Жанна посмотрела на кольцо на правом мизинце. Габриэль знал, что это подарок ее семьи. Она просила его написать им письмо с просьбой простить ее за то, что вынуждена их покинуть. Они не ответили, и сейчас Жанна говорила и нежно поглаживала кольцо. – Было лето. Я услышала голос, и сразу же поняла, что это голос Бога. Он раздался справа от меня, с той стороны, где стояла церковь, и возник сильный, почти ослепительный свет. Я страшно испугалась, но голос говорил со мной очень ласково.

– И что он говорил? – звенящим шепотом спросил Габриэль.

– Вначале он сказал, что я должна быть хорошей девочкой и делать то, что угодно Богу. И ничего не бояться, потому что Он будет помогать мне. Позже я узнала, что первый раз со мной говорил архангел Михаил, и я… я увидела его. – Глаза у Жанны сияли радостью и счастьем, а губы улыбались. – Я почувствовала, что падаю на колени и обнимаю его за ноги, как ребенок обнимает ноги своих родителей. Он сказал, что святая Екатерина и святая Маргарита тоже придут ко мне, и еще он сказал, что у Бога есть для меня задание. – Жанна отвернулась от Габриэля, посмотрела на статую святой Екатерины, в честь которой была воздвигнута эта церковь, и улыбнулась.

– Жанна…

– Архангел Михаил рассказал мне, в каком бедственном положении находится Франция, и сказал мне, что я должна ее спасти, вернуть ей законного короля. И для того чтобы выполнить это задание, я должна покинуть свою семью. Я не хотела, я боялась, но голос настаивал. Он велел мне поехать к капитану де Бодрикуру и попросить у него солдат, чтобы отправиться к королю, и не отступать, когда капитан в первый раз меня прогонит, и вернуться во второй раз и сделать так, чтобы он меня послушался, потому что Бог откроет его уши и заставит меня услышать.