Олег Еремин - Мечты, как звезды [СИ]

Космос - крайне опасное место, и расслабляться здесь нельзя ни на секунду! Даже в свой день рождения.

25.08.2035.

В окрестностях Марса.

Корабль заканчивал торможение. Он уже вышел на очень удлиненную эллиптическую орбиту и теперь старался сплюснуть ее, превратить в круговую.

"Странник" летел "попой вперед", как выражается Настя. Труба ускорителя нацелена прямо по курсу. Но скоро это изменится.

Хана внимательно следила за цифрами, медленно, строчка за строчкой, сползающими вниз по монитору. Навигационные данные. Точные координаты, вектор скорости.

И отклонение этих величин от запланированных.

Разница была смехотворно малой, в пределах погрешности измерений.

Это, конечно, замечательно, но настроение японки основательно портило.

Она прекрасно видела, что пятеро космонавтов в корабле - лишние. Космолет превосходно обошелся бы без них, в автоматическом режиме долетев до красной планеты, пристыковавшись к станции и даже заменив с помощью манипулятора баки с топливом.

А исследование Марса преспокойно бы координировала та самая Светлана, которую собирается установить на компьютеры управления Киран.

Так нафига тогда она, Хана, и ее друзья летят?

Может быть, прав ее вечный противник Кичиро Танаяки - будущее за автоматическими системами? Тогда зачем вообще нужны космонавты?

Хана вспомнила, как, прочитав подробную программу полета и поняв, что ей, скорей всего, так и не придется самой пилотировать, не выдержала и задала этот вопрос руководителю центра подготовки.

Старый космонавт почесал седую шевелюру, улыбнулся своей заразительной широкой улыбкой и хитро спросил:

- А для чего Человечество исследует космос?

- Земля - колыбель Человечества, - с пафосом процитировала Хана. - Но нельзя всю жизнь провести в колыбели! Где-то так, да?

- Ага, - кивнул Андрей Николаевич. - А теперь, представь, привиделся Константину Эдуардовичу Циолковскому такой вот вещий сон. Сидит в колыбели здоровенный лоб, еле помещается в ее своей жо... В общем, выпирает из нее и чуть на разламывает. Сидит он и жмет на пультик дистанционного управления. А по комнате летают умные машинки, роботы на улочке шарятся, на солнышко жмурятся да любуются пейзажем. Кошмар, ведь, правда? Боюсь, основоположника космонавтики от такого Кондратий бы хватил.

Хана живо представила картинку и не удержалась, прыснула смехом.

- Вот видишь? - продолжил начальник центра. - А ты говоришь - роботы. Хотя... На вкус и цвет - все фломастеры разные.

Хана остро взглянула на пожилого космонавта.

"В копилочку", - подумала она, запоминая новую для нее поговорку. Остальные словечки и выражения из образной речи начальника, коллекционерка разговорного русского языка уже знала.

- Каждая страна имеет свои особенности, свои цели в изучении космоса, - продолжил мужчина. Вот твоя Япония как раз выбрала такой путь - строить и отправлять в космос роботов, а самим сидеть на Земле или, в крайнем случае, на орбитальных станциях, и управлять издалека. Вон, вы даже не собираетесь в обозримом будущем на Луну высаживаться.

Хана кивнула. Уж она-то это все знала прекрасно и ужасно радовалась, что ей довелось вырваться из этого скучного круга, попасть в настоящую межпланетную экспедицию.

- Вот. Европейцы почти такие же. Им главное - результат. За исключением французов. Они - те еще романтики! Уже в следующем году начинают на Луне базу строить, лет через десять-пятнадцать до Марса доберутся. И будут все ручками делать, ножками ходить.

Хана опять кивнула. Да, французы - молодцы, они неожиданно плотно занялись изучением Вселенной, подтверждая статус великой державы.

- Американцы... Они показушники, - меж тем продолжал Андрей Николаевич. - Космос для них - статусный, престижный проект. С военной силой не получилось, так теперь они все ресурсы бросили на доказательство того, что они все еще самые-самые. Ну, кто их торопил с Марсом? Подождали бы пяток лет, построили свой ядерный корабль и спокойно принялись за исследования. Но тогда бы они проиграли гонку России! И янки вбухали немереное количество средств в эти две экспедиции. Нам бы таких ресурсов на десяток полетов хватило! Зато они - первые! А к остальному они относятся без интереса. Крутится совместная с европейцами станция, на Луну они садятся лишь изредка, чтобы проверить работу тех же самых роботов. Не интересно им это.

- А Китай с Индией? - спросила Хана. Ей стало действительно любопытно послушать анализ этого человека, к которому относилась с огромной симпатией и уважением.

- Китайцы прагматики. Они ни куда не торопятся. Планомерно осваивают космическое пространство, расширяя постепенно зону исследования. Сейчас у них на повестке дня Луна. Через год начнут собирать постоянную базу, расширят ее, построят заводики и займутся промышленным производством. Сначала строительных материалов и добычей воды и кислорода. Потом, годику к пятидесятому, когда завершат разработку термоядерных электростанций, начнут добывать гелий-три. Придет время, и на Марс полетят, и дальше. Спокойно так, по плану, не перенапрягаясь.

Андрей Николаевич чуть призадумался. Продолжил:

- А вот индусы странные. То ли их мировоззрение так влияет, то ли склад ума. Они как бы смотрят вдаль. Очень-очень далеко. Ну да, орбитальная станция у них есть, Луной вроде бы тоже занялись. Но это, как будто, между делом. Я не удивлюсь, если и Марс станет для них проходной ступенькой. Мне кажется, они нацелены вовне. Минимум, на дальние планеты Солнечной системы. Им не очень интересно копошиться в песочнице вместе со всеми. Им хочется заглянуть туда, куда другие, более скучные детишки, не спешат выползать.

- А вы разве не такие? - чуть ехидно спросила Хана.

- Нет. Мы другие. Но в чем-то похожи на индийцев, и тех же французов. Зачем мы посылаем людей туда, куда проще отправить роботов? Да потому, что именно люди должны увидеть под собой Марс, полюбоваться видом восходящего Юпитера над горизонтом Ганимеда, облазить астероиды. Человечество обязано выбраться из колыбели и своими ножками дотопать до двери на улицу, пробежаться по полянке, половить бабочек. А не тупо жать на кнопки пульта. Мы так считаем. Потому и летаем в космос. Обживаем его.

Хана, молча, кивнула. Вряд ли Кичиро убедили бы эти аргументы, а вот для нее - все именно так.

Рубка управления размещалась посередине длинного и толстого "карандаша" "Странника". Оба больших отсека, ниже и выше нее - жилой и научный - имели квадратное сечение. А вот сама рубка была похожа на полусферу, изнутри которой отпечатался пятилепестковый цветок, вроде сакуры, или, скорее, "счастливого" цветочка сирени. Перед каждым из пяти кресел было углубление пульта, в котором, на идеальном для эргономики расстоянии, располагались приборы, экраны, кнопки и тумблеры.