Ларри Нивен - Осколок Империи

— Я готов. Но ведь именно вы нуждаетесь во мне.

— Вы так думаете? Да чем же вы будете нам полезны? Ведь вы способны только давать советы.

— У меня есть небольшая армия, состоящая более чем из сотни моих прямых потомков. Они все готовились к этому дню в течение долгого времени. Возможно, не все из них последуют за мной, но большинство беспрекословно будет выполнять мои приказы. Все они вооружены.

Лидия вздохнула расстроенная.

— Мы постараемся сделать все, что в наших силах, миссис Хэнкок. Мы не можем полностью уничтожить банки органов, но мы наверняка уничтожим несправедливость.

— Что нам надо сделать в первую очередь, — сказал Гарри, — так это точно установить правила первоочередного использования того, что в настоящее время находится в банках органов. Их должны получать те, кто заболеет первым. Я надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. А между тем, мы займемся составлением нового свода законов, где будет сказано, что любой член Экипажа будет иметь такую же возможность попасть в банк органов, как и любой колонист.

— Не ставьте вопрос так жестко, Кейн. Помните, что мы должны постараться удовлетворить интересы обеих групп.

— Вот еще! — воскликнула Лидия Хэнкок, и было трудно сказать, собиралась ли она при этом заплакать или начать драться.

Кейн, миссис Хэнкок и Парлет сидели за кофейным столиком, наклонившись друг к другу и сжимая в руках кружки с сидром, о котором они в ходе дискуссии совсем позабыли. Худ же сидел немного в стороне и не принимал участия в споре. Казалось, он чего-то ждал.

— Самое главное, — сказал Парлет, — это то, что мы можем сделать всех равными перед законом. Мы вполне можем этого добиться, если не объявим перераспределения собственности. Вы согласны с этим?

— Не совсем.

— Но это же вполне логично. Все будут равны перед судом. Суд будет признавать преступлением только серьезные нарушения закона. Конечно, чем больше у человека собственности, тем меньше вероятности, что он захочет совершить преступление. И это в известной мере будет защищать членов Экипажа и вместе с тем даст некоторый выигрыш колонистам.

— Да, это звучит разумно. Но все же у нас есть еще несколько требований.

— Так выкладывайте их.

— Нам нужны собственные источники электрической энергии.

— Хорошо. Мы будем снабжать вас электроэнергией бесплатно, до тех пор пока не будут построены электростанции на плато Гамма и Дельта. Я думаю, что там можно будет построить гидроэлектростанции на реках Мутная и Большой Водопад.

— Так. Кроме того, мы хотим, чтобы нам был гарантирован свободный доступ к банкам органов.

— Это посложнее. Видите ли, банк органов похож на любой другой банк. Вы не можете взять из него больше, чем вы в него вкладываете. А у нас получится так, что преступников станет меньше, а количество нуждающихся в пересадке органов увеличится за счет больных колонистов.

Худ стал раскачиваться на задних ножках стула, опершись ногами о край стола. Его глаза были полуприкрыты, и вообще у него был вид человека, погруженного в грезы.

— Тогда надо будет прибегнуть к жребию. А пока надо будет провести дополнительные медицинские исследования, финансируемые членами Экипажа. И нужно ограничить власть Специальной полиции над колонистами. Ибо…

— Но ведь они же полицейские. Их задачей является поддержка ваших же законов.

— Парлет, вам когда-нибудь приходилось быть свидетелем того, как полиция врывается в ваш дом, пробив стенку, и стреляет в вас усыпляющими пулями или сонным газом, а также вытаскивает на свет ваших уборщиков и превращает в сплошное месиво газон перед вашим домом?

— Нет, я же никогда не был бунтовщиком.

— Черт побери, как вы спокойно об этом говорите.

Парлет улыбнулся, и это сделало его лицо похожим на лицо мертвеца.

— Меня никогда не ловили.

— Дело в том, что Специальная полиция может поступить так с любым колонистом. И она это делает время от времени. А хозяину дома, который так пострадал от неожиданного рейда, не приносят даже никаких извинений, в том случае, если у него не найдут никаких доказательств преступления.

— Я совсем не хотел бы ограничивать функции полиции, потому что это привело бы нас к настоящему хаосу. — Парлет сделал большой глоток из кружки с сидром. — Но хорошо, а как же мы это сформулируем? Помнится, что на Земле существовала такая вещь, как ордер на обыск. Это не позволяло полиции входить в дом без достаточных оснований, то есть без доказательств, которые могли бы быть предъявлены судье.

— Неплохо звучит.

— Я могу уточнить некоторые детали в библиотеке.

— И последнее. В настоящее время Специальная полиция обладает исключительными правами по отношению к узникам. Полицейские ловят их, принимают решение об их виновности и отправляют в Госпиталь на расчленение. Нам следует подумать, как можно разделить эти функции, лишив таким образом полицию ее монопольных прав.

— Я уже думал об этом, Кейн. Мы можем издать закон о том, что ни один человек не может быть казнен, пока комиссия из десяти человек, по крайней мере, не признает, что он виновен. Из них пять колонистов и пять членов Экипажа, если в преступлении участвовали и те и другие. В противном случае, суд будет производиться только пятью людьми, принадлежащими к той же социальной группе, что и преступник. Все судебные процессы должны быть гласными и должны транслироваться по одному из специальных информационных каналов.

— Да, это звучит…

— Я так и знал. — Джей Худ ринулся в дискуссию, с шумом опустив передние ножки стула на пол. — Осознаете ли вы, что все, о чем вы рассуждаете, нанесет ущерб власти Госпиталя?

Парлет нахмурился:

— Возможно. Но какое это имеет значение?

— Вы рассуждаете так, как будто на Удивительной Горе существуют только две группы, претендующие на власть. Но их же три! Вы, мы и Госпиталь. И, между прочим, Парлет, Госпиталь имеет больше всего власти. Вы изучали действия «Детей Земли» Бог знает сколько времени. А сколько времени вы потратили на изучение действий Джезуса Пиетро Кастро?

— Я знаю его в течение долгого времени, — задумчиво произнес Миллард Парлет. — Он очень компетентный работник, но мне не известно, как он отнесется к тому, о чем мы говорим.

— Я думаю, Гарри знает это. Гарри, что сказал бы Кастро, если бы мы попытались ограничить функции возглавляемой им полиции?

— Я не понимаю вас, — сказал Миллард Парлет. — Кастро вполне лояльный человек. Он никогда не совершал никаких поступков, которые были бы во вред Экипажу. Может быть, я не очень хорошо знаю его лично, но я точно знаю, что он сам считает себя преданным слугой Экипажа. Поэтому все, что примет Экипаж, он также примет, не рассуждая.