Стивен Бакстер - Глаз времени

Филипп был убит, когда приготовления к великому походу против Персии шли полным ходом.

Новому царю было тогда двадцать, но он, не колеблясь, взялся продолжить дело отца. Несколько быстрых и удачных походов укрепили его позиции в Македонии и Греции. Затем он обратил свое внимание на добычу, которая сумела ускользнуть из рук Филиппа. Персидская империя раскинулась от Турции в границах двадцатого века до Египта и Пакистана, и ее правитель был в состоянии собрать войско, численность которого могла равняться миллиону воинов. Но после шести лет жестокой и блестящей кампании Александр все-таки взошел на трон в Персеполе.

Но этот царь хотел не просто завоевывать, но и править. Он стремился распространить греческую культуру во всех своих владениях в Азии, для чего строил или перестраивал города в империи по греческому образцу. Еще он хотел (более сомнительная идея) сделать едиными все находящиеся под его правлением совершенно разные по своей культуре и обычаям народы. Для этого Александр ввел при дворе персидские одежды и манеры и поверг своих людей в ужас, когда на их глазах поцеловал евнуха Багоаса в губы.

Карьера Евмена шла в гору вместе с победами Александра. Своей деловитостью, умом и проницательностью в государственных вопросах он завоевал себе безграничное доверие царя. Но и обязанности у грека увеличивались по мере разрастания македонской империи. Грамматевсу стало казаться, что он несет на своих плечах целый мир.

Но империи Александру было недостаточно. Покорив Персию, он направил свою закаленную в битвах армию, все пятьдесят тысяч воинов, на юг и запад, в богатые и загадочные земли Индии. Бесконечно долго они шли на восток через неизвестную и неизученную страну, направляясь к побережью, за которым, по мнению императора, был лишь океан, омывающий весь мир. Страна была необычной: в ее реках водились крокодилы, ее леса кишели гигантскими змеями, и ходили разговоры об империях, о которых раньше никто и не слышал. Но Александр не повернет назад.

Почему он продолжал двигаться вперед? Кто-то говорил, что он — бог в смертной плоти, а деяния богов всегда превосходят деяния смертных. Некоторые думали, что он подражает подвигам великого Ахиллеса. Среди объяснений нашлось место и любопытству: человек, наставником которого был Аристотель, не мог не испытывать огромного желания познать мир. Но Евмен подозревал, что ответ куда проще. Александр был творением своего знаменитого отца, поэтому не было ничего удивительного в том, что он стремился превзойти его достижения и доказать самому себе, что он более великий человек, чем Филипп.

В конце концов уставшие от многолетнего похода солдаты взбунтовались, и даже равный богам царь не мог продолжать задуманное. Евмен считал, что мужество этих людей достойно восхищения. Хватит так хватит. Будет большим достижением, если они сумеют удержать то, что уже находится у них в руках.

Более того, в глубине своего изощренного ума эллин потихоньку искал выгоды для себя. При дворе у него всегда хватало соперников: презрение македонцев к грекам вообще, к заслугам Евмена, добытым благодаря уму грамматевса, в частности, а также обычай воинов высмеивать каких-то там «писцов» — этого было достаточно, чтобы нажить множество врагов. Например, Гефестион был известен своей пресловутой ревностью ко всем, кто пользовался расположением его любимого. Часто противоречия между приближенными Александра заканчивались фатально. Но Евмену удавалось выживать, и у него были и собственные цели. Теперь, когда внимание царя перешло от полей сражения к вопросам политического и экономического укрепления империи, потребность в талантах Евмена, менее пригодных для ведения войны, могла существенно увеличиться, и эллин намеревался ими разумно распорядиться, чтобы занять должность выше простого секретаря.

После столь неожиданного поворота событий у царя оставался нереализованным еще один замысел. Глубоко в лесах Индии он построил огромный флот, который должен был отправиться вниз по течению Инда, а потом вдоль побережья Персидского залива, чтобы, таким образом, открыть новый торговый путь, который в будущем мог бы объединить его империю. Для этого он разделил армию: Гефестиону было поручено увести флот, обоз и трофейных царских слонов в устье дельты. Евмен же со своими людьми отправлялся с флотом. Сам Александр остался в лесах, чтобы вести войну против мятежных племен, живших в той индийской провинции.

Все шло хорошо, пока правитель не схлестнулся с народом, называвшим себя малла, и не осадил их крепость Мултан. Александр, со свойственным ему бесстрашием, лично повел своих воинов в атаку, из-за чего и получил стрелу в грудь. В последнем послании, которое получил Гефестион, говорилось, что раненого царя пришлось погрузить на корабль и отправить вниз по реке к флоту, тогда как армия последует за ним позже.

С момента получения этих вестей прошло уже несколько дней, и стало казаться, что завоевавшая весь мир армия буквально испарилась. Тут еще на небе стали появляться невероятно странные знамения: некоторые утверждали, что видели, как само небо пошатнулось и оказалось на другой стороне. Такие невообразимые знаки могли говорить только о великих и ужасных потрясениях. И что же это могли быть за потери, как не смерть божественного царя? Евмен привык полагаться на твердые факты, а не на количество дурных знамений, но ему было тяжело толковать такие вести, вернее, их отсутствие, поэтому беспокойство грамматевса неуклонно возрастало.

Как бы там ни было, бесконечные заботы об армии помогали отвлечься. Евмен и Гефестион занимались щепетильными вопросами, которые не могли решаться на нижних уровнях. Они принялись рассматривать случай, когда командующий одного из отделений педзетайров [21] Педзетайры (педзетеры) — тяжеловооруженная пехота, набиравшаяся из зажиточных крестьян. , застав свою любимую проститутку в объятиях офицера другого отделения педзетайров, отрезал последнему кинжалом нос.

— Случай этот хоть и мелочь, но крайне отвратительная мелочь, — сказал Евмен, — и может стать плохим примером.

— Но случай не так прост, каким кажется на первый взгляд. Пострадавший офицер теперь заклеймен позором, — возразил Гефестион.

И это было истинной правдой, так как подобное наказание Александр применил к убийце Дария, царя Персии.

— Я знаю этих воинов, — продолжал Гефестион. — Ходят слухи, что они были любовниками! Так или иначе, а эта девка встала между ними, возможно, даже хотела нажиться, стравив их друг с другом, — он почесал свой длинный нос. — А кто она вообще такая?

Это был вопрос отнюдь не праздный. Для представителей покоренных народов проникнуть в командные структуры армии Александра, чтобы нанести врагу как можно больший вред, было вполне по силам. Евмен стал просматривать свои свитки.