Вячеслав Назаров - Дороги надежд. Повести

- Другому некому. Мы задолжали ему, и он решил нас накрыть. Я говорю - они ждали… Зверюга… Другие вычистят все и отпустят… Хоть телегу оставят… А этот долгов не прощает!

- Что он сделает, если попадемся?

- Что? Конфискует телегу со всеми потрохами, а нас - за решетку… А там… Эх, тетя ведьма, что же ты со мной наделала?!

Шанин знал о Гороне много. Шан, разоткровенничавшись, рассказывал о нем охотно и зло. Этот елейный суб-майор был грозой и проклятием контрабандистов Свиры. Раньше он служил в Дроме и ходил в «топорах» - личной полиции Кормчего, - но непомерная жадность заставила его сменить весьма почетное, но недоходное место в столице на бесславную, но выгодную работу небесного пограничника. Все без исключения «рыцари удачи» платили ему дань. И горе тому, кто забывал об этом долге. Цепкая память суб-майора работала с точностью компьютера. Он помнил в лицо почти всех своих пациентов. Он знал все дыры Стального Кокона и кто через них ходит. Ему было известно, когда и чьи контрабандные «телеги» отправляются «на небо». А перекупщики за некоторые услуги докладывали ему, кто, что и сколько «добыл на небе».

Суб-майор Горон мог бы в один день покончить с контрабандой на Свире, и в высших сферах знали об этом лучше, чем кто-либо. Но никто не отдавал и не собирался отдавать ему такой приказ. Гораздо практичнее было поддерживать с суб-майором добрые деловые связи. И командир пограничников пользовался ими, чтобы поддерживать и укреплять свое незаконное «дело». Остряки утверждали, что всемогущего бога нет потому, что есть всемогущий Горон…

- Ложись в дрейф, - приказал Шан.

Мож послушно убрал реверс главного хода. Легкая дрожь говорила о том, что двигатели работали, но корабль теперь неподвижно висел над планетой. Мягкий толчок и качанье - это вышел в пространство стыковочный рукав.

- Трусы, - тихо выдавил Сип. - Но я живым не дамся…

Он вытащил из заднего кармана комбинезона пистолет, перезарядил и положил в нагрудный - ведь придется поднимать руки. Передумал, засунул его за широкий раструб перчатки.

Шанин подошел к нему, положил руки на плечи.

- Я не трус, Сип. Я очень не хочу умирать, но я не трус. У меня есть мысль - шальная мысль, но выбирать не приходится… Надо попробовать. И если не получится…

Сип глядел недоверчиво.

- У меня к тебе личная просьба, Бин. У меня нет оружия. Если не получится - первая пуля мне. Договорились?

- Кончайте шушукаться, - подал голос Мож.

Пол под ногами ушел вниз, потом в сторону. Где-то далеко и глухо царапнул металл о металл.

- А вот и гости дорогие… Стыкуются… Слушайте - мы ремонтники, рабочие внешнего ремонта, ясно? Сбились с маяка, попали не в ту дыру. Ремонтники - и все тут. До последнего, слышите? Ох, тетя ведьма, пронеси…

- Но Горон же знает вас, как своих детей!

- У нас не принято узнавать друг друга. Такой закон… Ремонтники. Двести семьдесят пятая рембаза, ясно? Она здесь ближе всех. Двести семьдесят пять - и точка. Больше ничего не знаем…

Дверь вздрогнула под ударом, скользнула в стену. В проеме никого не было. Томительная минута показалась годом. Маленький седой старичок в неряшливой черной форме с крылышком на лацкане ворвался в кабину с радостной улыбкой гостеприимного дедушки, встречающего долгожданных внуков.

- Вот сорванцы, вот сорванцы, - причитал он. - Совсем молодым жизни не жалко, совсем! На такой скорости - и вниз! А потом ни с того ни с сего вверх! Ну, думаю, пришла твоя пора, Горон, не иначе иноземцы какую-то пакость затеяли! Приготовился грудью, так сказать… Ан нет, тут все свои по обличью… Отлегло от сердца-то… Боится, слава Кормчему, иноземная нечисть, зубами скрежещет, а боится… Ибо мы - монолит, один за всех, все за одного… Словом могучая Свира всегда начеку… Ах, сорванцы, сорванцы…

Старичок все сыпал и сыпал, заглядывая во все углы, а трое молодцов с грустными глазами бульдогов привычно быстро обшарили «сорванцов» и застыли, уперев карабины им в животы.

- А вы, ребятки, наверное, ремонтники?

- Да, высокий, - растерянно откликнулся Мож и встретившись глазами с Шаном, утвердительно кивнул - Горон.

- С двести семьдесят пятой рембазы, наверное?

- Да, высокий, - тупо отозвался Мож.

- Так, так. Сбились с маяка, попали не в ту дыру, наверное?

- Да, высокий, - едва слышно промямлил Мож. Он начал подергиваться - к нему опять возвращалась истерика,

- Ремонтнички, значит, сорванцы-ремонтнички… Это хорошо, дырки в Коконе надо штопать… А то некоторые висельники повадились через них на Зейду шастать… Я-то сослепу за таких вас принял. Уж очень вы мне старых знакомцев Можа, Сипа и Шана обличьем напомнили. Вы-то ребятки хорошие, а вот те трое - эдакая мразь. Забыли честь и совесть, долг перед Великим Кормчим забыли… Ох, добраться бы мне до них! Уж они бы у меня если не яблоню, то каменный курорт заработали… А вы ремонтники, значит… И за этой дверкой инструмент у вас, да? Взглянуть на него можно, да? Любопытный я страсть до всякой техники…

Старичок торкнулся в трюмную дверь - она не поддалась.

- Туда нельзя. Радиация, - сказал Шан.

Старичок, удивленный его наглостью, обернулся и затрясся в беззвучном дробном смехе, держась за сердце.

- Что… ох! Что ты сказал? Ох, Великий Кормчий, уморил… Тот мой знакомец Шан, на которого ты похож… ох! Тоже был большой остряк, пока трепыхался. Радиация! Ох, сорванцы, сорванцы-ремонтнички…

- Я тоже знал одного суб-майора, Гороном звали. Умнейший был человек, догадливый - прямо всю душу до дна видел. Так вот, будь на вашем месте Горон, он бы поинтересовался сначала, какой нынче урожай на яблоки и чем пахнет навар с варенья. Тоже любопытный был…

- Как! Я? - Старичок как-то непонятно быстро очутился рядом с Шаном.

- Да нет, вы непохожи вроде… Тот догадливый был.

- Высокий, - проворковал старичок, заглядывая снизу в глаза Шану. Грустный бульдог, стороживший атамана, перекинул карабин в левую руку и зубами подтянул правую перчатку. На сгибе пальцев и ребре ладони выгнулись свинцовые блямбы - вензеля с крылом и буквами «ПГ». «Дешево и рационально, - мелькнуло у Шанина. - Кровоподтеки от ударов выходят как печати. Сразу видно, что били от имени государства, по закону».

- Когда обращаешься к полицейскому гвардейцу, надо говорить «высокий», - терпеливо повторил старичок.

- Простите, высокий, больше не повторится… Воспоминания!

Старичок моргнул, и Шан влип в переборку - на этот раз с рассеченным до кости подбородком.

- Чем же пахнет навар с варенья? - наклонился над ним с ласковой улыбкой старичок.

- Словом Кормчего. - Шан слизнул с губы кровь. - С Гороном поделился бы рецептиком… Он бы меня на руках носил… Умел снимать пенки Горон, не в пример одному старому бодливому козлу.