Диана Гэблдон - Накануне войны

– Для нее, – добавил он еще тише, так что Роджер едва расслышал. – Ей ведь тоже… будет лучше сомневаться, как думаешь? Если так случится.

Роджер вдохнул волосы Джема, искренне надеясь, что сказал верную вещь там, среди деревьев.

– Я не знаю, – ответил он. – Но для тебя, если ты не уверен, сделай это.

Если Джейми решит последовать его совету, то скоро Бри будет дома.

– Я в порядке, – уверенно ответила я. – В полном порядке.

Бри сузила глаза.

– Ну конечно, – сказала она. – Выглядишь так, будто по тебе поезд проехался. Или два.

– Да, – сказала я и осторожно коснулась рассеченной губы. – Да, но в остальном…

– Хочешь есть? Присядь, мама, я сделаю тебе чаю и приготовлю небольшой ужин.

Я не была голодна, не хотела чаю и особенно не хотела садиться – только не после целого дня в седле. Брианна уже снимала чайник с полки в буфете, и я не могла найти нужных слов, чтобы остановить ее. Неожиданно я как будто онемела. Беспомощная, я обернулась к Джейми.

Он каким-то образом понял мои чувства, хотя в нынешнем состоянии на моем лице едва ли что-то можно было прочитать. Все же он шагнул вперед и забрал чайник у нее из рук, пробормотав что-то слишком тихо, чтобы я могла разобрать. Бри нахмурилась, посмотрела на него, потом на меня. После этого лицо ее немного разгладилось и она подошла ко мне, тревожно вглядываясь в мои глаза.

– Ванна? – спросила она спокойно. – Шампунь?

– О да, – ответила я и с благодарностью расслабила плечи. – Спасибо.

Тогда я наконец села, позволив ей намылить мои руки и ноги и вымыть мне волосы в тазу с теплой водой, которую она налила из котла, висящего над очагом. Она делала все тихо, напевая себе под нос, и я начала расслабляться под успокаивающими движениями ее сильных длинных пальцев.

Часть пути от сильного истощения я дремала, склонившись к Джейми на грудь. Но восстановить силы в седле почти невозможно, поэтому скоро я начала клевать носом, отстраненно отмечая, что вода в тазу стала грязной, мутновато-красной, в ней плавали песок и кусочки листьев.

Я переоделась в чистую рубашку, ощущение потертого льна на коже казалось роскошью, он был гладкий и прохладный. Бри по-прежнему напевала. Что же это было… Кажется, «Mr Tambourine Man». Одна из этих очаровательно глупых песен шестидеся…

Тысяча девятьсот шестьдесят восьмой.

Я резко вдохнула, и руки Бри успокаивающе обхватили мою голову.

– Мама? Ты в порядке? Я что-то задела?

– Нет! Нет, я в порядке, – ответила я, глядя вниз на клубы грязи и крови. Я глубоко вдохнула, ощущая, как колотится сердце. – В полном порядке. Просто задремала немного. Вот и все.

Она фыркнула, но убрала руки и пошла за кувшином для ополаскивания, оставив меня сидеть, ухватившись за край стола, чтобы не дрожать.

Ты не боишься мужчин. Тебе нужно казаться более напуганной. Эхо его слов отчетливо раздалось в моей голове, и я вспомнила его силуэт в отблесках от костра – львиная грива. Я не могла вспомнить его лица, но я непременно заметила бы волосы, так ведь?

Когда все кончилось, Джейми взял меня за руку и вывел из-под сени дерева на поляну. Угли от костра после боя были разбросаны вокруг, среди тел валялись почерневшие камни и клочки опаленной и смятой травы. Он медленно показывал мне трупы, один за другим. В конце он остановился и сказал спокойно:

– Видишь? Они все мертвы.

Я видела и знала, зачем он показал их мне, чтобы я не боялась, что они вернутся или станут мстить. Но мне не пришло в голову их сосчитать. Или рассмотреть их лица. Даже если бы я знала, сколько их всего… меня снова проняла дрожь, и Бри накрыла мои плечи теплым полотенцем, бормоча нечто, что я не разобрала из-за вопросов, роившихся в голове.

Был ли Доннер среди мертвых? Или он прислушался ко мне, когда я говорила, что ему лучше уходить, если есть мозги? Он не произвел на меня впечатление умного молодого человека. Но произвел впечатление трусливого.

Теплая вода потекла по ушам, заглушая голоса Джейми и Брианны, я разобрала только пару слов. Но когда я снова села прямо, придерживая полотенце на мокрых волосах, Бри нехотя шла к своему плащу, висящему на крючке у двери.

– Ты уверена, что все в порядке, мама?

Она обеспокоенно сдвинула брови, но в этот раз я смогла выдавить из себя пару слов.

– Спасибо, милая, это было замечательно, – сказала я совершенно искренне. – Все, что мне сейчас нужно, это поспать, – добавила я уже не так уверенно.

Я все еще была ужасно уставшей, но теперь абсолютно проснувшейся. Я хотела… в общем, я и сама не вполне понимала, чего хочу, но мне точно не нужно было, чтобы надо мной хлопотали. К тому же чуть раньше я краем глаза заметила Роджера, бледного, всего в крови, качающегося от усталости. Я была не единственной жертвой недавних передряг.

– Иди домой, дочка, – сказал Джейми. Он снял плащ с крючка и накинул ей на плечи, аккуратно похлопав по спине. – Накорми своего мужчину. Уложи его в постель и помолись за него. А я позабочусь о твоей матери, хорошо?

Обеспокоенный взгляд голубых глаз Бри метался между нами, но я постаралась принять ободряющее выражение, что, кстати, оказалось, довольно больно, и после секундного замешательства она крепко меня обняла, очень осторожно поцеловав в лоб, и вышла.

Джейми закрыл дверь и встал к ней спиной, заложив назад руки. Я привыкла, что обычно он выглядел бесстрастным и хорошо скрывал свои мысли, когда злился или беспокоился, но сейчас этой маски на нем не было, и его лицо меня совсем выбило из колеи.

– Не нужно за меня переживать, – сказала я насколько могла убедительно. – Я не травмирована, ничего такого.

– Не нужно? – спросил он сдержанно. – Ну… Может, я и не стал бы, если бы знал, что ты имеешь в виду.

– О. – Я осторожно вытерла влажное лицо полотенцем и промокнула шею. – Ну, это значит… сильно ранена или в состоянии шока. Думаю, это греческое слово. По крайней мере, корень – «травма».

– О, а? Значит, ты не… в состоянии шока. По твоим словам.

Он сузил глаза, критически оглядывая меня с головы до ног, как он обычно делал, когда собирался купить дорогую кобылу.

– Я в порядке, – ответила я, чуть отступая назад. – Просто… Я в порядке. Только немного… потрясена.

Он сделал шаг ко мне, и я резко отпрянула, внезапно осознавая, что держу перед собой полотенце, как щит. Я заставила себя опустить его и почувствовала, как прилившая кровь неприятно покалывает лицо и шею.

Он застыл, окидывая меня все тем же взглядом. Потом его взгляд опустился на пол между нами. Он стоял, как будто глубоко погрузившись в собственные мысли, а потом его большие руки сжались. Раз, второй. Очень медленно. И я услышала, совершенно отчетливо, как расходятся позвонки Арвина Ходжепила.