Диана Гэблдон - Накануне войны

– Я… догадывалась, – сказала я и облокотилась одной рукой о стену, ощутив необходимость поддержки. Я знала о таких вещах, но они были от меня далеки, фантасмагоричны – обычаи аборигенов и дикарей, тех, кого нельзя было встретить, потому что они обитали только на страницах книг по географии и древней истории.

Он был прав – я знала это. Я видела в тот день, как миссис Баг побледнела от ужаса и перекрестилась, а потом пальцами изобразила рога, пытаясь защититься от злых сил. Потрясенная случившимся и занятая уходом за Марсали в отсутствие Фергуса, я не выходила из дома уже больше недели. Я не имела представления, о чем судачат люди на Ридже. Фергус, очевидно, имел об этом представление.

– Они… привыкнут к нему, – сказала я смело. – Люди увидят, что он не монстр. На это уйдет время, но обещаю тебе, они все поймут.

– Смогут ли они понять? И если они позволят ему жить, чем он будет заниматься?

Фергус внезапно поднялся на ноги, вытянул левую руку и резко сорвал кожаную полосу, которая фиксировала его крюк. Он почти беззвучно упал на солому, обнажив узкий обрубок запястья – кожа была бледной, в красных вмятинах, оставшихся от тугой повязки.

– Я… я не могу охотиться, не могу выполнять мужскую работу. Я гожусь лишь для того, чтобы тянуть плуг, как мул! – Его голос дрожал от гнева и ненависти к самому себе. – Если я не могу работать как нормальный мужчина, то что сможет карлик?

– Фергус, это не…

– Я не в состоянии содержать семью! Моей жене приходится горбатиться день и ночь, чтобы прокормить детей, она оказывается на пути всякого сброда и мусора… людей, которые… Даже если бы мы жили в Париже, старому калеке вроде меня не нашлось бы места и на панели! – Фергус потряс обрубком передо мной, лицо конвульсивно задергалось, затем он развернулся и яростно обрушил искалеченную руку на стену – раз, другой, третий.

– Фергус! – Я схватила его за другую руку, но он вырвался.

– Какую работу он сможет выполнять? – кричал он, и слезы текли по его лицу. – Как он будет жить? Mon Dieu! Il est aussi inutile que moi [91] Мой Бог! Он так же бесполезен, как и я! (фр.). !

Он наклонился, схватил крюк с земли и с силой швырнул его в каменный свод пещеры. Тот коротко звякнул, отскочил от камня и упал в солому, перепугав козу с козлятами.

Фергус ушел, оставив голландскую дверь нараспашку. Коза протяжно и неодобрительно замекала ему вслед.

Я схватилась за ограду загона так крепко, будто это была единственная опора в медленно переворачивающемся мире. Через некоторое время я нашла в себе силы наклониться и нашарить в соломе металлический крюк, все еще теплый благодаря телу Фергуса. Я вытащила его и бережно отряхнула фартуком от травы и навоза, а последние слова Фергуса все еще звучали у меня в ушах: «Мой Бог! Он так же бесполезен, как и я!»

Глаза Анри-Кристиана почти сошлись на переносице в попытке сфокусироваться на кисточке из пряжи, которую качала перед ним Брианна.

– Думаю, он останется голубоглазым, – заключила она, задумчиво рассматривая его. – Как думаешь, на что он смотрит? – Ребенок лежал у нее на коленях, дотягиваясь коленками почти до подбородка, нежно-голубые глаза с любопытством глядели куда-то сквозь нее.

– О, малыши все еще видят рай, – так говорила моя мама. – Марсали пряла, проверяя новую ножную прялку Брианны, но бросила быстрый взгляд на новорожденного сына, слегка улыбнувшись. – Может, ангел сидит у тебя на плече, а? Или святой стоит за спиной.

Это вселило в нее странное чувство, будто кто-то и правда стоит позади. Это был не ужас, не дрожь, а мягкая, но ощутимая поддержка. Она открыла рот, чтобы сказать: «Наверное, это мой отец», – но вовремя себя остановила.

– А кто покровительствует прачкам? – спросила она вместо этого. – Вот он бы нам пригодился.

Дождь продолжался уже несколько дней. Грязная одежда лежала по всей комнате неопрятными кучками, одна часть – в ожидании кипящего котла и хорошей погоды, другая состояла из тех вещей, которые можно почистить или выбить, чтобы поносить еще несколько дней, а в третьей лежало то, что требовало починки. По стульям и шкафам были развешаны влажные вещи на разной стадии высыхания.

Марсали рассмеялась, ловко заправляя нить в шпульку.

– Тебе нужно спросить об этом Па. Он лучше всех разбирается в святых. Это колесо просто прелесть! Я таких раньше никогда не видела. И как это ты смогла соорудить такую штуковину?

– О… Видела где-то. – Бри сделала резкий жест, отмахиваясь от комплимента. Она действительно видела – в музее народного творчества. Построить его оказалось кропотливым, но не слишком сложным делом: сперва пришлось соорудить грубый станок, потом вымочить и согнуть древесину для колеса. – Ронни Синклер очень помог – он знает толк в подходящей древесине. Не могу поверить, что у тебя так хорошо получается, – ты ведь впервые села за такой станок.

Марсали фыркнула, тоже отказываясь от комплимента.

– Я с пяти лет пряду, a piuthar [92] Сестра ( гэльск. ). . Разница в том, что с этим станком я могу сидеть, пока работаю, вместо того чтобы ходить взад-вперед, пока не упаду от усталости. – Ее ноги в чулках быстро двигались под подолом платья, нажимая на педаль. Та издавала приятный жужжащий звук, который был едва различим из-за болтовни в другом конце комнаты, где Роджер вырезал очередную машинку для детей.

Врумы пользовались сумасшедшим успехом у малышей, и спрос на них был постоянным. Брианна с улыбкой наблюдала, как Роджер отмахивается от любопытного сына, ловко отталкивая того локтем и сосредоточенно хмурясь. От напряжения он высунул кончик языка, деревянная стружка сыпалась в очаг, на его одежду, застревала в волосах – бледные завитки на фоне чернильных прядей.

– Это что за модель? – спросила она, повысив голос, чтобы он услышал. Роджер поднял взгляд от работы, в блеклом свете из запотевшего окна его глаза были болотно-зелеными.

– Думаю, «Шевроле пикап» 57-го, грузовик, – сказал он, широко улыбаясь. – Ну вот, a nighean [93] Дочка ( гэльск. ). . Этот твой. – Он смахнул последнюю стружку со своего творения и протянул вещицу Фелисити, глаза и рот девочки широко раскрылись от волнения и трепета.

– Это врум? – спросила она, прижимая ее к груди. – Мой врум?

– Это друзовик, – сообщил ей Джемми с покровительственным снисхождением. – Папа так сказал.

– Грузовик – это врум, – заверил девочку Роджер, заметив, как она морщит лоб в сомнении. – Просто большой врум.

– Видишь, это большой врум! – Фелисити пнула Джема в голень. Он вскрикнул и схватил ее за волосы, но Джоан тут же боднула его головой в живот, всегда готовая защитить сестру.

Брианна напряглась, готовая вмешаться, но Роджер положил конец зарождающемуся бунту, разведя Джема и Фелисити на расстояние вытянутой руки друг от друга и строго поглядев на Джоан.