Андрей Васильев - Файролл. Право выбора [litres]

– Он сказал так, а что скажешь ты? – Ерема улыбался, причем, как обычно, без второго дна. – Если у кого и должны быть претензии, то не у него, а у тебя.

– А я воздержусь от суждений. – Самое забавное, что я не знал, что сказать по этому поводу. Претензии у меня были, большие и серьезные, но не к ним же? – По тем двум случаям – нет. А по сегодняшнему – подумаю.

Ну что, последнее слово осталось за мной, и, пожалуй, мне пора валить отсюда, от греха подальше.

Я прошел мимо все так же недвижимых людей и у выхода столкнулся с официантом.

– Мой приятель оплатит счет, – успокоил я ресторанного служителя, заметив нервный тик на его лице.

– Да это ладно, – отмахнулся тот. – Скажите, а вы завтра придете к нам?

– А вы с какой целью интересуетесь? – даже опешил я.

– Если придете – я выходной возьму, – мученически произнес официант. – Очень вы беспокойный клиент. Всякие люди у нас бывают, и ситуации тоже, но чтобы такие геморрои два дня подряд… Я уже хотел в набат бить и милицию вызывать, но мой шеф сказал, что не надо, но как по мне…

– Не-не, завтра не приду, – успокоил я его. – Хотя мне у вас понравилось, всем своим друзьям ваш ресторан буду рекомендовать.

– Не надо, – взмолился официант. – Пожалуйста!

– Как скажете, – не стал расстраивать парня я и взял пуховик, который мне подал служитель гардероба.

Я оделся, вышел на улицу, где меня буквально зафиксировали между собой двое знакомых мне охранников, и через пару минут оказался в машине. По дороге к ней я все вертел в голове слова, сказанные тем, кто прикрыл мою спину, и которые донеслись до меня, когда я выходил из ресторана:

– Ну что, родственнички, поговорим?

Ерема, конечно, жуком еще тем оказался, но зла я ему не желал. Надеюсь, там все закончится миром.

– Уфф, – плюхнулся я на заднее сидение и сказал водителю: – И как в меня столько еды влезло?

– Киф, ты молодец, – с переднего сидения ко мне повернулся Азов. – Ты умница.

– О, Илья Палыч, – удивился я. – И вы здесь?

– Ну а где ж мне быть? – хохотнул Азов. – Вот, бдил за тем, чтобы тебе никто не навредил.

– Это да, – потрогал я шею. – Представляете, мне там сейчас чуть голову не открутили, в прямом смысле. И здоровый же лось этот Марк, еще мальца – и настал бы мне карачун.

– В курсе, в курсе. И, если тебя порадует – ему так холку намылят, что мало не покажется. – Азов потер руки. – Но в целом все они такие в Консорциуме. Чуть не по их воле что происходит – и вся позолота мигом слетает. Вот и оцени разницу в отношении к хорошему человеку, а конкретно к тебе.

Если в курсе, мог бы этого и не допустить. Или наоборот – это и должно было случиться?

– Да это понятно все, – я расстегнул пуховик. – Другое удивило – больно все это было как-то топорно сделано, показушно. Как в плохой пьесе. Нереалистично, я бы сказал.

– Мыслитель. – Азов перегнулся через сидение и потрепал меня по волосам. – Не забивай себе голову всякой ерундой, хорошо? Ты же завтра в Касимов едешь? Вот и езжай себе. Подыши чистым воздухом, на лыжах походи, водки выпей с папашей Виктории. Деньги есть?

– Наверное, – пожал плечами я. – Казной Вика ведает.

Забавное дело – раньше мне денег все время не хватало, и я точно знал, какая сумма у меня есть на жизнь. А сейчас я вовсе об этом не думаю, потому как живу на всем готовом, и это, между прочим, плохо. Все когда-нибудь кончается, и это пройдет, а жить будет сложнее – к растительному существованию уже привык, поди отвыкни. Прав народ – не жили хорошо, и нечего начинать было.

– Скажу кому надо – пусть тебе материалку выпишут, – деловито сказал Азов. – Мало ли – подарки какие будущим родственникам купить, еще чего.

– От денег не откажусь – я же не дурак, но тех подарков уже вагон с тележкой в нашем номере лежит, – отмахнулся я. – Не знаю даже, как мы их в машину потащим, там грузчиков вызывать надо. Едем-то на четыре-пять дней, а набрала Вика с собой столько, что волосы дыбом встают.

– Женщина, чего ты хотел. – Азов развернулся и скомандовал шоферу: – Поехали.

А из «Капитала» за то время, что мы беседовали, так никто и не вышел. Даже покурить.

– Быстро ты. – Вика стояла над кроватью, на которой были разложены груды вещей. Она больше всего напоминала скульптора в мастерской, в тот момент, когда он смотрит на кучу глины или на кусок мрамора и прикидывает, как из этого ничего сделать что-то. – Фу, ты пил пиво?

– Маленькую кружечку, – я шмыгнул носом. – Чтобы, стало быть, вкус хоть вспомнить.

– Теперь будет весь вечер этой гадостью пахнуть. – Она снова принюхалась. – И еще чесночное что-то ел? Орел! Ну да ладно, хоть теперь точно знаю, что не у бабы был, кто такой аромат, кроме меня, терпеть станет? А ну марш зубы чистить!

– Придумаешь тоже, – проворчал я. – Откуда такие фантазии только в голову приходят?

– Да вчера как-то беспокойно было. – Вика переложила какое-то платье из одной кучки в другую и снова впала в задумчивость. – Не знаю почему.

– Напридумываешь вечно. – Я решил не рисковать и отправился в ванную. Вот ведь чуйка у нее. Как у Джульбарса какого-нибудь…

Вика эдак зависала над вещами еще с полчаса, я чуть не задремал, но потом, видимо, кусочки паззла сложились в общую картину, и все в миг изменилось.

Чемоданы начали заполняться, причем время от времени мое внимание обращали на то, что «Этот свитер – вот здесь», «Носки в этом кармашке», «Вот здесь носовые платки».

Причем это еще и сопровождалось провокациями, то есть периодически Вика сверлила меня взглядом контрразведчика и внезапно спрашивала:

– Где носовые платки?

– Там, – вяло отвечал я, показывая рукой на чемодан.

– Там – где?

– Внутри, – зевал я. – Вик, у меня есть рукав и палец, на кой ляд мне твой платок?

– Я не хочу, чтобы кто-то не то что сказал, а даже подумал, что ты у меня дурно воспитан.

– Так я у тебя дурно воспитан, – заверил ее я. – Это на самом деле так.

– Наговариваешь на себя. – Вика застегнула один чемодан. – Любишь ты это дело – шлангом прикидываться. И зря, между прочим, тебе не идет.

После подарков папе и маме (кстати, надо своим старикам позвонить, как они там. И еще, оказывается, Вика им купила от нас подарки. Молодец, я-то это каждый год забывал делать), которые были мной изучены и одобрены, меня, к великой радости, отпустили покемарить в маленькую комнату. И это было замечательно, поскольку я даже не представлял, сколько времени я проведу в игре нынче ночью. А выезжать – утром, часов в восемь, так что, может, и вовсе спать не придется.

Глаза я продрал в районе десяти вечера, рядом сопела Вика, которая, судя по всему, собралась полностью и тоже решила лечь пораньше. Только с чего на этом диване, чего не в большой комнате? И ведь поместилась, и даже полпледа у меня отжала.