Вилли Петрицкий - Созвездие [антология]

Видно было, что об этом втайне мечтают все присутствующие.

Внезапно рубка наполнилась прерывистым свистом, словно кто-то нетерпеливо звал собаку.

- Ага, - удовлетворенно хмыкнул Лодария, - «Аларм» таки отозвался. Хотя почему бы аппаратуре и не работать?

Он нахлобучил шлем и переключил прием на себя. Стало тихо.

- Алармовый компьютер на связи, - доложил Лодария. - Рвется дать метеосводку, словно ничего нег важнее. Принять?

- Попозже, - сказал Тарумов. - Есть ли у него связь с Базой?

Лодария мотнул бородой и начал отстукивать шифр запроса - при общении с компьютерами звуковой код был ненадежен.

- Так… Сверхдальняя связь действует… Последняя проверка была сто восемьдесят часов назад… В настоящий момент нет выхода на ближайшую ретрансляционную зону - помехи.

- Защитное поле «Аларма» можно включать дистанционно?

Лодария немного поколдовал своим ключом, прислушался. Все напряженно ждали - собственные-то генераторы защиты на «Щелкунчике» полетели сразу же после того, как корабль вылез из кометного хвоста. Дьявольский форсаж, а генераторы находились близко от носовой части… Никто из экипажа не говорил об этом вслух, но пока они шли на планетарных, один-единственный метеорит размером в горошину мог покончить с громадой беззащитного «Щелкунчика». Да и экспедиционники, наверное, это знали.

- Поле, оказывается, включено постоянно, - доложил старший связист, - но отсюда управлять им возможно.

- Радиус?

- Радиус… Триста метров.

Тарумов оглянулся на Феврие - что-то странно было, что у разведчика такого класса, как «Аларм», защитное поле ограничивалось таким малым радиусом.

- Ничего, - сказал штурман. - Возможно, радиус был задан с уходящего ремонтника. Пеленг сейчас устойчивый, и посадить нашу посудину прямо под бок «Аларму» - пара пустяков. А там мы сразу прикроемся его защитным полем.

На словах все выходило удивительно легко.

- Добро, - сказал командир. - А пока страховки ради посадим по пеленгу зонд. И самое время поинтересоваться метеосводкой: ведь мы должны сесть так, чтобы и посуда не зазвенела.

Последнее время, наблюдая за Тарумовым, который с каждой командой становился все увереннее в себе, Феврие невольно задавал себе вопрос: а не происходит ли с командиром естественный и неизбежный процесс кажущегося слияния со всем кораблем, когда чутко и чуть ли не болезненно начинаешь чувствовать работу каждого, особенно покалеченного узла, когда дышишь каждым регенератором и чихаешь при каждой пробке в топливном трубопроводе? Штурман знал, что именно так и рождается НАСТОЯЩИЙ командир, но настоящим Тарумов был не создан. И если он и способен был в какой-то степени овладеть кораблем, то он наверняка забыл о людях.

И вот теперь, после ничего не значащих для посторонних слов Феврие понял, что и тут он недооценил своего командира. Тарумов действительно знал, что сейчас самое главное. И, пожалуй, никогда об этом и не забывал. Мягкая посадка. Пуховая посадка. Потому что это необходимо для Лоры.

Словно угадав его мысли, Воббегонг нырнул в люк и минуты через полторы выскочил обратно, как пробка:

- Командир, Гиппократ требует в течение часа сообщить ему о возможном режиме движения. И беспокоится о кислороде…

- Высота зонда? - отрывисто спросил Тарумов.

- Тысяча триста.

- Через час мы будем на поверхности и в полном покое. Феврие снова подумал: не постучать ли по деревяшке?…

- Странные помехи, - сказал вдруг Лодария.

Все разом повернулись к экрану зонда. Действительно, вся его оливковая поверхность была испещрена какими-то растушеванными запятыми. Продолговатая туша «Аларма», обозначившаяся было с нормальной четкостью, теперь оказалась как бы закапанной чернильными брызгами.

И брызги эти росли.

- Высота?…

- Тысяча шестьдесят пять.

Кляксы уже расплылись по всему экрану, в промежутках между ними едва видимая теперь поверхность Чомпота встала вдруг ребром, совершила противоестественный курбет - и экран погас.

- Запустить второй зонд! - крикнул Тарумов, прежде чем кто-либо успел опомниться. - Второй зонд аналогично по пеленгу, и третий - с разрывом от него по высоте в двести метров!

Теперь светилось два оливковых экранчика: нижний с самого начала следил за поверхностью, верхний давал изображение нижнего зонда, напоминавшего несимметричную грушу.

- Тысяча триста, - негромко диктовал Лодария, - тысяча двести восемьдесят… двести шестьдесят… двести сорок…

- Вон они! - крикнул Воббегонг. - Бросились, свора.

Отдельные черные запятые становились видимыми не сразу - похоже, что размеры их были порядка метра в поперечнике, - а уже на значительной высоте что-то около пятисот метров. Они шли на нижний зонд, не рыская, словно по магнитной наводке.

- Третьему зонду закрепить постоянную дистанцию в сто пятьдесят метров по вертикали!

- Сделано. Тысяча сто во…

Экран нижнего зонда дернулся, как и в предыдущий раз, задрожал. На нем уже ничего нельзя было разобрать. Зато на верхнем экране было отчетливо видно, как происходит нападение. Тупорылые конусообразные тела налетали на нижний зонд и вцеплялись в него мертвой хваткой. Естественно, в первую очередь доставалось всем выступающим частям - антеннам, датчикам, смотровым линзам, стабилизаторам. Везде, где можно было зацепиться, висело уже по две-три механические твари, нередко - друг на дружке.

Лемоиды - если это действительно были они - заваливали зонд просто-напросто собственной массой. Нижний экран погас, на верхнем было видно, как черный бесформенный сгусток валится на поверхность.

- Третий зонд - вверх! - Ошеломленные этим натиском, решительно все забыли о том, что, связанный заданной дистанцией третий зонд следом за вторым вошел в зону поражения. - Поднять третий зонд на высоту тысяча триста!

Поздно. На верхнем экране изображение подбитого зонда характерно дернулось, кувыркнулось, и все повторилось.

Тарумов успел прикинуть, что для того, чтобы вывести зонд из строя, лемоидам потребовалось шесть-семь секунд.

Из шести зондов на «Щелкунчике» осталось только три, а между тем лемоидов даже не удалось как следует разглядеть.

- Хорошо, - неожиданно сказал Тарумов, - очень хорошо. Что общего у этих тварей с теми, которые вам уже встречались?

- Внешне ничего. - Сунгуров вроде бы даже обрадовался, что настал его черед и он может чем-то помочь. - Наши киберы были много мельче, передвигались прыжками, но не выше чем три-четыре метра. Хотя от наших особей как раз и можно было бы ожидать большей легкости в движениях - видите ли, на Земле Краузайте высшей формой жизни являются насекомые, и наши «краузайчики» напоминали гибрид муравья и кузнечика…