Вилли Петрицкий - Созвездие [антология]

Командир жестом остановил Сунгурова. Это так просто - неужели никто раньше не обратил внимания?…

- Скажите, Феврие, а кого напоминали лемоиды на Пустоши?

«Ох, мальчик, - подумал Феврие, - ты бы меня не дергал. Я сижу в уголке, изредка одобрительно киваю тебе, когда ты на меня оглядываешься - и весь тут я. Я не знаю, как назовут это медики - какая-то там депрессия, вероятно, - но мне сейчас не семьдесят лет, а все сто сорок. Моих сил сейчас хватает только на то, чтобы держаться прямо в кресле…»

Но он пожевал губами, собираясь, и медленно ответил:

- Никого. Никого из земных. Биомеханизмы укоренились…

- Все-таки аналогия есть - земные кораллы, - подхватил Воббегонг. - Я хорошо помню ваши отчеты. Помните, был у вас такой второй механик - Поссомай, он обломил ветку и обнаружил внутри биоконденсатор, только тогда у вас и возникли подозрения в том, что перед вами - останки саморазвивающейся биосистемы.

- А какова наивысшая форма жизни на Белой Пустоши? - спросил Тарумов, обращаясь уже к промежутку между Феврие и Воббегонгом.

- Если туда ничего не занесли, - уверенно продолжал первый помощник, - то на всей планете не найдешь даже инфузории.

- Так, - сказал Тарумов, - а не кажется ли вам, что лемоиды механически репродуцируют наивысшую форму жизни?

- Да, кажется, - оторвался от своих экранов Лодария, - но вряд ли это по плечу малому передвижному киберу. Другое дело, если бы колонией управлял единый мозг…

- В отчетах было упоминание об останках какой-то биокомпьютерной системы на Белой Пустоши, - вставил Воббегонг.

- Ну, а мы не успели даже толком оглядеться, - честно признался Сунгуров. - Уж очень наши «краузайчики» были хозяйственные - так и норовили растащить все на составные части и упрятать в свои муравейники. Вездеход разобрали по винтикам, а кроликов отпрепарировали в лучшем виде - по косточкам.

- Минуточку, - остановил его Тарумов, - тогда сразу же напрашивается вопрос: откуда у здешних лемоидов эта агрессивность, если на Чомпоте, как и на Пустоши, нет зверей?

- М-да, - сказал Сунгуров. - Задачка. Тем более, что «Аларм»-то спокойно приземлился на том же самом месте. Вон он, целый и невредимый, валяется на боку и даже попискивает.

Действительно, «Аларм» тоненько маячил внутри шлема, лежащего на коленях у Лодарии, и эти сигналы звучали как метроном, отсчитывающий секунды. Время шло.

- Хорошо, - встрепенулся Тарумов. - Четвертый зонд спустим на высоту тысяча триста, и ни миллиметра ниже. Так? - Он привычно обернулся на Феврие, но не стал ждать одобрительного кивка, а продолжал: - Прочешем район плоскогорья. Движение зонда - по спирали. Посмотрим, как они попрыгают. Посчитаем.

- А может, - с надеждой спросил Лодария, - они одноразового действия? Прыгают - и разбиваются?

Ох, как всем этого хотелось!

Четвертый зонд ринулся вниз, но на этот раз ему было велено не только сохранять заданную высоту, но также держать дистанцию в пятьдесят метров от ЛЮБОГО движущегося предмета.

Зонд спустился, пошел по расширяющейся спирали, но на такой высоте лемоиды не «клевали». Пришлось его приспустить, и вот первые твари пошли в атаку. Зонд беспокойно запрыгал, шарахаясь от каждого агрессора, и видимость стала совсем скверной. Оливковый экранчик транслировал форменную пляску святого Витта, а в иллюминатор нельзя было рассмотреть никаких деталей.

- Что же они делают с нашими зондами, интересно узнать? Жрут, что ли? - Лодария всегда отличался неуемной любознательностью, но сейчас этот вопрос равно волновал всех.

Вопрос действительно требовал ответа, и сделать это мог сейчас только корабельный компьютер, который с самого начала копил все данные с зондов. Тарумов отстучал запрос.

«ПРОИСХОДИТ ПОЛНЫЙ ДЕМОНТАЖ КОНСТРУКЦИИ»

появился ответ на компьютерном табло.

- Да, действительно жрут, - уныло констатировал Лодария. - А все-таки, как это выглядит в натуре?

- В натуре это - охота за металлом, - сказал Воббегонг.

- Почему же они не растащили «Аларм»? - спросил Сунгуров.

- Законсервированный корабль автоматически включает защиту при первой же попытке демонтажа, - рассеянно проговорил Тарумов. - Сам-то корабль они тронуть не смогли…

- Но ведь там не было же людей?!

- Не о людях речь… не о людях…

Видно было, что Тарумов что-то лихорадочно обдумывает.

- Сейчас важно другое… - пробормотал он, одновременно набирая очередной запрос «считалке». - Можно ли считать размещение лемоидов по поверхности в первом приближении равномерным?

Ответ загорелся через доли секунды:

«В ПЕРВОМ ПРИБЛИЖЕНИИ - ДА».

- Все ли особи, находящиеся в радиусе атаки, принимают участие в нападении?

«АБСОЛЮТНО ВСЕ».

- Воббегонг, проведите зонд по той же самой траектории, но в обратном направлении, по сужающейся спирали.

Черные запятые запрыгали столь же резво, что и прежде.

- Равно ли число нападений на прямом и обратном пути? - не доверяя себе, запросил Тарумов.

«ДА».

- Кому там захотелось, чтобы лемоиды разбивались при падении? - спросил командир. - Не вышло.

- Мне хотелось, - покаянно вздохнул Лодария. - А все-таки, командир, что вы имели в виду, когда говорили, что лемоиды не тронули ТОЛЬКО корабль? «Аларм» зондов не пускал…

Тарумов, казалось, не слышал. Он неотрывно следил за экраном, на котором возникали, росли, на какую-то секунду замирали, сверкнув жирным металлическим боком, уходили вниз конические кляксы. Пробиться сквозь такой рой было бы немыслимо - незащищенный «Щелкунчик», обвешенный мерзкими тушами, обязательно будет дебалансирован. Может быть, он и не рухнет, но посадку никак нельзя будет назвать мягкой. И страшно подумать, что будет в госпитальном отсеке после такого приземления…

Командир молчал. Молчал и Феврие, который за последний час не проронил ни единого слова. Он радовался только тому, что никто - а в особенности Тарумов - не догадывался о его состоянии. Встречаясь взглядом с Тарумовым, он только опускал веки, даже не кивая, но Тарумов чувствовал, что это означает: «Так, командир. Ты все делаешь правильно, командир. Молодчина».

Но где-то в глубине души Феврие чувствовал, что если бы сейчас Тарумов сделал что-нибудь не так, у него больше не нашлось бы сил вмешаться. И он прикрыл бы веки - «так, командир» - но больше, наверное, их не поднял.

Но с тех пор, как старший штурман взял всю ответственность за корабль на себя, Тарумов не допустил ни одной ошибки.

- Четвертый зонд застопорить над «Алармом», - продолжал командовать Тарумов. - Давид, еще и еще раз проверьте надежность дистанционного управления защитой. Ведь нам нужно будет отключить ее, когда мы будем подсаживаться под бок «Аларму».

Командир впервые обратился к связисту по имени, но Лодария этого вроде бы и не заметил. Да, дистанционку он проверит, дело нехитрое, но как командир собирается пройти этот отрезок по вертикали - от тысячи ста, грубо говоря, до трехсот метров, то есть от линии атаки до границы защиты? И в этот момент раздался мелодичный сигнал внутренней автоматической связи, и на видеофоне возник госпитальный отсек. Да, в аварийной обстановке один только Гиппократ имел право подключиться к рубке, не дожидаясь согласия командира.