Михаил Анчаров - Сода-солнце. Повести

Впрочем, несмотря на свои остроумные розыгрыши, внутренне Гошка глубоко серьезен. Ему ли, узнавшему, что такое фашизм, слушавшему рассказ о сверхчеловеческих пытках, которым подвергали своих жертв японские жандармы, не знать, что дьявол, мрачное порождение человеческой фантазии, скроен по образу и подобию человека, и именно этого дьявола, принимающего разные формы в душах людей, должно изгнать человечество, чтобы оно смогло вступить в золотой, коммунистический век, борьбе за который и посвятило всю свою жизнь поколение Панфиловых и Аносовых.

В преддверии этого золотого века мы еще раз встречаемся с поэтом Памфилием на страницах повести «Поводырь крокодила». Именно в преддверии. Туда, в новый мир, мы не войдем, мы остановимся вместе с Гошкой в придорожном кафе, в Прошлом переулке, этаком заповедничке старого. Не войдем потому, что там уже будут жить другие люди, другие герои, а Гошка, он сегодняшний,-сиюминутный.

«Поводырь крокодила» - более сложное произведение, чем «Сода-солнце». В сущности, это притча с аллегорическими вставками, притча об облагораживающем влиянии таланта на людей. Речь идет уже не о решении отдельных научных проблем (впрочем, и в «Соде-солнце» они были лишь по наружности научными, а под одежкой пряталось их этическое нутро). Теперь речь идет о преображении человечества вообще, о том, что в каждом человеке есть задатки красоты, добра и таланта, и надо только суметь их обнаружить, помочь обладателю проявить их, если он сам по каким-либо причинам не в состоянии сделать это. И когда эти задатки реализуются - а поэт Гошка нашел такой способ, - то заурядная, вульгарная официантка стремительно превратится в музу, в красавицу, творца и покровителя творчества.

Между прочим, все это далеко не так фантастично, как может показаться на первый взгляд. Недавно в еженедельнике «За рубежом» мы могли прочесть перепечатку об интереснейшем опыте, проделанном американскими психологами, которые взяли группу бродяг, спившихся проходимцев, разочарованных в жизни и в профессии, и попытались выяснить: а может быть, эти люди просто не смогли найти своего призвания в жизни. Результаты опыта оказались, ошеломляющими: некоторые из отщепенцев в кратчайшие сроки стали профессорами.

Конечно, не будем забывать, что вопрос о полном расцвете личности - это прежде всего вопрос социальный, вопрос разумности устройства того общества, в котором данная личность живет. Но сам по себе процесс нравственного совершенствования человека - это процесс не Легкий, не механический, с ним не справиться самой совершенной электронно-вычислительной машине, это глубоко творческая, тонкая, воспитательная работа, которая по плечу только педагогам-поэтам, опирающимся на весь предшествующий опыт человечества. Именно в этом смысл; тех красочных исторических реминисценций, которые проходят через вою повесть. Поэтическим видением Гошка воскрешает из тьмы веков нравственные образцы, фигуры людей, чья благородная деятельность мощными толчками двигала человечество вперед, все к тому же еще не достигнутому золотому веку.

Не все понимают «Соду-солнце», его даже увольняют из института, невзирая на все его заслуги перед историей материальной культуры. Не все и не сразу признают «участкового поэта» из «Поводыря крокодила». Но, в сущности^ непосредственных врагов у поэта нет ни в том, ни в другом произведении. А вообще-то они есть, враги поэтов и творцов, враги красоты и правды, виновники того, что золотой век еще не наступил. Один из таких реальных врагов - это мещанин, от которого тянутся прямые ниточки к фашизму.

По замыслу М. Анчарова, «Голубая жилка Афродиты» - рассказ, придуманный Панфиловым. Таким образом, эта повесть еще больше расширяет образ поэта, дает нам возможность еще больше проникнуть в его мысли, мечты.

Я не буду касаться здесь всех сторон «Голубой жилки Афродиты» - насыщенного, во многом публицистического произведения, где автор делится своими раздумьями об искусстве, красоте, любви, коммунистической морали…

Может быть, временами подобная разбросанность несколько нарушает художественную цельность «Голубой жилки», но в этом есть и своя привлекательность, которую лучше всего определить словами из самой же повести: «Давайте вести рассказ по старинке, чтобы он был похож на веселого зеваку, который оглядывается на витрины, на проходящих девушек, сворачивает в сторону обсудить чужой скандал и так помаленечку добирается до цели. А когда добрался - видит, что пришел обогащенный, и не растерял, и ничего не забыл…»

Но главное в повести выделить все же можно. Главное в ней - это не прекрасная и немного таинственная гречанка, не старый кинорежиссер (за образом которого угадываются черты реально жившего большого мастера), не даже сбывшаяся мечта Памфилия, что предстала в образе марсианки, этакой квинтэссенции мировой красоты. Главное - это столкновение с мещанином, символизированным здесь в образе марсианина, бежавшего, как выясняется в дальнейшем, из дома для умалишенных. Этим фантастическим приемом автор заостряет образ мещанина, доводит его до уровня гротеска. «Наш», «обыкновенный» мещанин - это опасный больной в марсианском обществе, которое, конечно, никакое не марсианское, а про-сто нормальное человеческое общество, каким оно и должно быть.

По естественной человеческой логике и вправду лишь в мозгу сумасшедшего, в мозгу маньяка может родиться это отвратительное желание власти над миром, над чужими душами, желание, закономерно увенчивающееся картинами концлагерей в колючих ограждениях. Но, как мы знаем, естественная человеческая логика далеко не всегда торжествует.

В повести подобные видения проплывают только в воспаленном воображении марсианина, но мы помним, как сходные «марсиане», которых тоже многие считают до поры до времени нормальными людьми, осуществляли свои «идеалы» на практике и как после этого начинали тянуть дымком печи крематориев.

Поэт, ученый, художник противостоят мещанину, их задача - ежедневно, ежечасно увеличивать количество радости на земле, постоянно высаживать десанты за красотой. Из формулы коммунистического общества для них жизненно необходима ее начальная часть - «от каждого по способностям», потому что это и есть их первейшая потребность. Потребность художника, художника в самом широком смысле, в каком физик тоже художник, - это «чтобы ждали, мечтали, надеялись на проявление его способностей, чтобы требовали от него по его способностям». Таково жизненное кредо главного героя как фантастических, так и нефантастических повестей М. Анчарова. За осуществление своей мечты он сражался на фронте и продолжает работать сейчас, и поэтому памятник неизвестному поэту, который поставлен при входе в золотой век, немного похож и на Гошку и на все его поколение.