Владимир Калашников - Летописи Нэпэла

Главные силы заговорщиков проламывались к выходу из города, устраивая частые перестрелки и ввязываясь в ненужные столкновения, весь этот шум был создан для того, чтобы отвлечь внимание от нескольких машин, отделившихся от общей колонны и затерявшихся в лабиринтах улиц Мириуса. Фрекс оставил командование на одного из своих помощников, квалифицированного врача-травматолога — именно его специализация и давала надежду, что до возвращения начальника маньяки будут удержаны в узде.

И у докторов бывают любимые — нет, не скальпели, и не канцеры, и даже не ножовки для вскрытия черепов, — девушки. К своей и направлялся Фрекс. Захватив с собой, для пущей безопасности, несколько десятков человек.

Впрочем, засады у квартиры Клаусы не было. Санитары с маньяками прошвырнулись по прилегающим домов, практически никого не нашли, скрутили только нескольких подозрительных личностей — было похоже, что они приставлены были вести слежку за девушкой. Те боевики, что могли управиться со снайперской винтовкой, заняли наиболее выгодные места на крышах и этажах, и только когда всё окружающее пространство было под контролем, Фрекс покинул бронированную скорлупу автомобиля и, прикрываемый двумя санитарами, прошествовал к подъезду.

Минутой спустя состоялся разговор с немало обрадованной столь поздним визитом девушкой. Надо заметить, радость быстро сменилась ошеломлением.

— Там, на улице, какое-то оживление, — заметила Клауса, едва все последовавшие за встречей церемонии — не обязательные, но столь приятные, кто же откажется от поцелуев и объятий? — были завершены. — Я так и подумала, что это ты.

— Точно. Дошли вести о заварушке в городе? — проговорил сдержанно Фрекс. — Это тоже моя работа. Своеобразное вскрытие Мириуса. Жаль, ланцет мой слабоват, не успел заточить, дабы провести сию процедуру как следует. Ещё несколько месяцев, и я приступил бы к аутопсии всей Империи.

— Хм. Странно, что я не узнала твой почерк — ты ведь обычно не жалеешь крови при операциях, — как-то заторможено выдала девушка.

— Ненавижу империи как таковые, — как хищник улыбнулся доктор. — Не только кровь, но и кишки им выпустил бы. Жаль, что в нашем мире нет больше империй, кроме двух известных.

— Двух?.. — удивилась девушка, но доктор не стал вдаваться в объяснения, сам только недавно узнал о Империи Дея, из слухов, сопровождавших прибытие Чэрта на излечение в клинику, и более того — из перехваченных документов, что были с собой у высокопоставленных гостей, решивших так не вовремя проведать главу Военведа.

— Клауса, ты должна выбрать: идёшь со мной, либо остаёшься. — Фрекс помедлил слегка, тяжело вздохнул — будто фразы, эти тяжёлые, сложные фразы сбивали его дыхание. — Если ты выберешь меня, возможности вернуться уже не будет. В Империи Нэпэла ты навсегда останешься преступницей. Не сомневаюсь, что через несколько сотен лет твой портрет и прочие данные будут стёрты из описаний разыскиваемых, но ждать наступления этого срока было бы довольно глупо. Я не обещаю, что со мной будет легко — наоборот, рядом со мной ты постоянно будешь на краю пропасти. Как и я — всю жизнь. И ты вряд ли доживёшь даже до тридцати лет. И я не смогу тебе дать ничего: ни положения в обществе, ни спокойной жизни. Ничего, кроме любви к тебе…

— Мне надо подумать… — пролепетала Клауса, хотя давно знала, на чём остановит свой выбор. Знала, потому что в фантазиях своих проигрывала и не такие ситуации. Но сейчас смутилась, ибо это были уже не романтические выдумки.

— Я жду тебя ровно три минуты внизу, у машины. — Фрекс вышел из комнаты и стал спускаться вниз. Зная, что если Клауса не придёт за три минуты, он не поленится подняться вновь, поймает девушку, — даже если она будет бегать от него по всей квартире, — вскинет на плечо и снеся вниз, бросит в салон.

Но через десять секунд после того, как Фрекс вышел в подъезд, Клауса последовала за ним. В последний раз громко хлопнула дверью, секунду спустя вспомнила, что оставила ключи в запертой квартире, но тут же с облегчением подумала, что более они ей никогда не понадобятся. Сколько проблем сразу долой!.. Может, давно пора было заделаться ренегаткой, вступить во все тайные общества разрушителей империи и выбросить эту осточертевшую, так отягощавшую сумочку связку ключей?

Фрекс услышал грохот двери и перестук каблучков позади. Остановился, ожидая Клаусу, чтобы взять её под руку. Увидев её испуганное лицо, улыбнулся печально, — но при этом с лёгким оттенком самодовольства, ведь не пришлось заставлять, силой тянуть за собой, пришла сама.

Уже в дверях на улицу пробормотал что-то так тихо, что девушка не смогла разобрать. Да, в докторе Фрексе порой пробуждалось чувство юмора, весьма специфическое даже для людей его профессии, пробуждалось подобно случайно похороненному, и проломав крышку гроба, начинало откапываться из земли, подбрасывая при этом на ум своему хозяину бодрящие фразы, вроде:

— Ты не хочешь умирать своей смертью? Прекрасно!..

Бронеколонна пёрла по столичным улицам, сбрасывая на обочины случайные машины, порой прорываясь через кордоны имперских войск, и уже почти достигла окраин города. Куда потом, интересно знать? Нет, не интересно это боевикам, не главное это для них, и даже думать о будущем, строить планы они были сейчас не способны. Вначале надо вырваться из Мириуса, выйти с улиц на свободное пространство, где врага видно издали, где не надо таиться — прятаться прежде всего от собственного страха, непрестанно вещающего где-то в находящейся между ушами области о том, что, может быть, в этот самый момент тебя с крыши одной из окрестных высоток выцеливает снайпер…

Заговорщики попали в путы ошибочной логики. И Фрекс понимал это. А вот его ближайшее окружение, санитары и «живой материал», — нет. И перечить сейчас своим подручным доктор не решился бы. Ясное дело, они хотят лишь выжить, они забыли о цели, ради которой были собраны — их и раньше она особо не интересовала, а уж перед лицом смерти и подавно. И они слушаются доктора лишь до тех пор, пока он, не показывая совсем иных намерений, ведёт отряд прочь из города. Туда, где по мнению боевиков, находится территория свободы.

Но цели, выбранные ранее, уже несущественны, — их никак не достичь, а значит, все старые планы перепутаны и спущены в затвор бумагорезки. А когда дело выполнить невозможно, то и припасённые для него инструменты более не нужны, и являются лишь обузой, ношей крайне бесполезной, отягощающей зря руки и спину. И, нисколько не жалеючи, надо от сего арсенала избавляться, вытряхивать сумы и освобождать карманы. Фрекс собирал отряд для переворота, но сейчас о смене власти в свою пользу говорить не приходилось, — тихо скрыться бы, уйти живыми и невредимыми вдвоём с Клаусой. А вот боевики этому определённо мешают. Сами стремятся к неминуемому сдоху, да ещё и его тянут на эшафот.