Владимир Калашников - Летописи Нэпэла

От потолка отделились огромные куски и, рухнув вниз, совсем рядом с проходчиком, распались в пыль.

— Наверху сейчас, похоже, очень жарко! Это ядерный взрыв! И не слабый!

— Кто-то раздраконил этих ублюдков! — проворчал Майсмур. — Давно пора!

— Жалко! — прорычала Риана. — Я сама хотела этим заняться!

— Я бы тебе помог! — кровожадно проговорил учёный.

Теперь, когда корабль погрузился в породу на треть и проворно вбуривался всё глубже и глубже, они могли себе позволить хоть спор, хоть пикировку. Но выбрали отчего-то шуточный разговор. Впрочем, не такой уж шуточный: даже если он и казался таковым, подвергать сомнению ненависть уцелевших было бы глупо.

Корабль находился почти в вертикальном положении, когда высоко задравшаяся корма приняла на себя удар валуном поменьше, абсолютно безболезненный для механизмов и пассажиров при такой броне. Колонна монстров совершала колебания амплитудой в несколько десятков метров, мутанты отчаянно продолжали удерживаться за потолок.

Проходчик полностью исчез в породе, фонтан переработанного камня ударил вверх и засыпал воронку. Корабль стремительно уходил на глубину.

Огромная плита площадью в два километра, сдвинулась и, отделившись от потолка, на долю секунды остановила падение, поддерживаемая колонной мутантов, но затем рухнула на дно пещеры, растерев тварей до клеточного состояния. Спустя ещё секунду в пещеру ворвался всепоглощающий, всеочищающий ядерный огонь.

— Лучше расскажи, как тебе удалось незаметно пронести в лагерь пистолет? — проговорил Майсмур. — Я точно помню: когда ты возвращалась после прогулки, в руках у тебя ничего не было. Платье на тебе облегающее, так что…

— Давай я тебе покажу… — прошептала Риана, игриво задирая указательным пальчиком левой руки край юбочки на сантиметр, а пальчик правой слегка покусывая губами. — Закрой дверь.

Майсмур послушно закрыл люк и завинтил замок. Самому даже удивительно стало — наверное, впервые за всё время подчинился ей. И теперь в маленькой комнатке для скафандров они были одни. Ну, если не считать двух скафандров, тех самых, по вине которых и произошла первая — и, хотелось бы верить, последняя, — ссора. Но в таких случаях как этот, пожалуй, стоит слушаться женщины.

Поневоле воцарилось молчание. Агентесса чего-то ожидала, запоздало кляня себя за глупость, а своего любимого — за нерешительность. Она-то никак не могла знать, что на уме сейчас у мужчины.

— Сколько нам ещё подниматься на поверхность? — проговорил учёный, как-то странно прищурившись. И Риана не могла так сразу разобрать, что означает это выражение лица.

— Мы идём по спирали вверх с пятикилометровой отметки, — сухо сказала девушка. Она тут, значит, его соблазнить пытается изо всех сил, а ему то ли не терпится посчитать что-то, то ли на поверхность хочет, поскорей сбежать от неё. — Пару дней, наверно… — добавила агентесса разочарованно. И отчётливо поняла, что если парень, стоящий напротив неё, не захочет быть с ней рядом отныне и во веки веков, в самый раз снять прикреплённый к внутренней стороне бедра пистолет и выпустить себе мозги. Сначала ему, правда…

— Боюсь, что нам этого времени не хватит… — Майсмур приник к губам Рианы, раскрывшимся навстречу ему в облегчённом выдохе, и два разгорячённых тела, просто исторгающих всеми своими порами крики желания слиться, мягко опустились на пол.

— Знаешь, что я сделаю, когда заполучу твоё тело? — говорил император Трейс. — Прикажу привести Арну в мою опочивальню! Ну не верх ли цинизма? Я получу то, чего ты желал так долго!

— Я убью тебя, если ты посмеешь прикоснуться к ней своими грязными пальцами! — зарычал Нэпэл, пытаясь освободиться от цепей.

— Я буду обладать ею в твоём теле! — насмешливо продолжал Трейс. — И прикасаться твоими пальцами!..

— Тварьх-х-х!.. Убьюу-у-у!.. — шипел Нэпэл, напрягая плечи в слепой надежде порвать стальные путы. — Я желаю не тело её, а душу! А этого ты не получишь никогда!

— И что ты в ней нашёл!.. — с презрением бросил Трейс.

— Тебе этого не понять! — яростно закричал Нэпэл. — Ты всего лишь бездушная кукла! Марионетка дьявола!.. Я перерублю ниточки, за которые он дёргает!

— Ты не так уж и сильно отличаешься от меня! То же стремление удержать власть любой ценой, те же тёмные желания… — медленно, задумчиво говорил Трейс. — Из тебя бы мог выйти прекрасный властелин Империи… Такой же, как я… Мне просто немного не повезло… В той жизни… А тебе — в этой…

— Я знаю, что мы похожи… Только ты — слабее, — тяжело дыша заговорил Нэпэл. — В том обличье власть ускользала от тебя! И моё тело тебе не поможет! И даже те годы, что остались до твоего свержения, в глазах армии Империей буду повелевать я — не ты!

— Пустые разговоры!.. — раздражённо выкрикнул Трейс. Сжал недовольно губы, потом оскалился и продолжил, после недолгой паузы: — Ты связан, а я нет. Ты лежишь, а я стою над тобой. Так кто же из нас обладает сейчас большей властью? Кто из нас более счастлив?

— Я! — выкрикнул штурмовик. — Я, будь проклята моя кровь!..

— Что? — поразился Трейс.

— Я более счастлив, — повторил Нэпэл. Крикнул, напрягая плечи: — Что есть счастье? Чувство растущей власти, чувство преодолеваемого противодействия!

Нэпэл рванул цепь, из пор кожи брызнула кровь. Молодой Император дёрнул ещё раз, целый пласт кожи и мяса сошёл с плеч штурмовика. Металл заскрипел о локтевые суставы, оголяя их. Звенья соскабливали с костей щетинки мяса, оставляли в надкостнице предплечья канавки. Захват цепи ослаб, Нэпэл сбросил её с себя, освободился окончательно. Цепь соскользнула с кистей рук, — поражённый болью, Нэпэл не смог вовремя ухватить её, а в бою пригодилась бы, — сползла по талии, по ногам, и словно змея обвилась вокруг стоп.

— Не смей портить моё тело! — прорычал старый император, выхватывая из ножен на боку под левой рукой меч. — Долгое лечение не входит в мои планы!

Нэпэл лихорадочно соображал, что ему делать. Трейс может оглушить его, ударив плашмя клинком, а уклониться нет возможности: тогда он будет в досягаемости шокеров в руках солдат, сомкнувших вокруг него кольцо.

— Оно пока моё, и я могу делать с ним всё, что захочу!

Нэпэл бросился на направленный в его сторону клинок, перехватил лезвие, сжав его между ладонями, и направил острие в багровую щель на животе, стянутую нитками. Меч пронзил живот императора, и он стал насаживаться на клинок. Обезумевший Трейс забыв все намерения насчёт тела штурмовика, попытался провернуть меч в ране, но Нэпэл сдерживал его. Тогда старый император надавил на рукоять; меч начал глубже и глубже погружаться в плоть штурмовика, тот не мог воспрепятствовать этому, да и не хотел, — лезвие скользило меж ладоней, — единственное, что он мог сделать, так это немного перемещать своё тело, подставляя навстречу мечу так, чтобы лезвие проходило мимо жизненно важных органов. Клинок вышел из спины штурмовика на пару локтей; Нэпэл всё больше и больше накалывая себя на меч, подбирался к Трейсу. Ветвистая гарда из оленьих рогов упёрлась Нэпэлу в живот, и он перехватил рукоятку поверх рук Трейса. Старый император не желал отдавать оружие, Нэпэл размахнулся и ударил его головой в лицо. Трейс пошатнулся, отступил. Император начал медленно и осторожно извлекать меч из своего тела.