Владимир Пекальчук - Край непрощенных

Правда, добраться до двери оказалось не так-то просто.

— Слышишь? — шепотом спросил Макс, Святой кивнул в ответ.

Разведчик тоже прислушался. Сквозь тоскливую мелодию, которую играл сквозняк в покинутых домах с выбитыми стеклами, проступили звуки шаркающих шагов.

— Штук двадцать, — почти беззвучно пробормотал Игнат и указал пальцем на ближайшую дверь.

Троица проникла в здание, которое оказалось продовольственным магазином.

— Какой план? — осведомился Кирсан, — подождем, пока пройдут?

— Очень долго можно ждать, — покачал головой Святой, взял с полки бутылку пива, откупорил и вылил на пол: — учись, салага. Трюк стар, как мир — но на это всегда и все ведутся.

Он швырнул бутылку через дверь куда-то на противоположную сторону улицы. Раздался звон бьющегося стекла, затем вся толпа кадавров пришла в движение, медленно шагая на звук.

— Вот теперь можно двигать, — сказал Макс через пару минут, когда неясные тени в тумане прошли мимо, — сейчас все трупики на той стороне улицы у соседнего дома.

Тихо ступая, они перешли улицу и двинулись к зданию. Святой приоткрыл дверь, просунул в щель голову, внимательно все осмотрел и вошел внутрь, следом пошли Кирсан и Макс.

Здание действительно оказалось складом с первым этажом высотой в два нормальных этажа, забитым разноцветными морскими контейнерами. Разведчик обратил внимание, что грузовая дверь, наглухо заколоченная, слишком мала, и контейнер в нее не влез бы.

— Строили, я так понимаю, Тени, и обставляли интерьер тоже они? — спросил он у Святого.

— Именно.

— То-то же я подумал, что в дверь контейнеры не пролезли бы. Что внутри?

— Ничего. Но ты можешь поиграть в кладоискателя, если хочешь.

Сам аванпост оказался обычным офисом на третьем этаже, из которого через окна повыбрасывали все лишнее: компьютеры, ксероксы и прочую дребедень. Из положенных дверцами вниз шкафов, сдвинутых стульев и столов сделали лежаки, застеленные частично истлевшими простынями, коврами, спальниками, человек так на двести. В углу валом навалено жратвы и воды в бутылках и банках, некоторое количество одежды, обуви и холодного оружия.

— И все это вот так без присмотру оставлено? — удивился Кирсан, — и не растащили ведь…

— А некому растаскивать, — пожал плечами Макс, — сюда мародеры из других мест не захаживают, из-за слишком умных зомби.

— А местные жители?

— Им незачем: всего этого добра навалом в магазинах возле их селений. О том, что у нас тут аванпост, вообще говоря, местные могут и не знать. То есть, они знают, что тут есть базы — но не знают где, да и не ищут. А из всех остальных об этом месте знает не так уж много людей.

— Ладно, хотя бы помоюсь, — вздохнул Кирсан, — да в чистое переоденусь.

— Не более двух литров воды на мытье, — предупредил Макс, — сюда воду таскать веселого мало.

В этот момент за окном сверкнуло, затем раскатисто ухнул гром.

— Что это? Гроза?

— Ну да. Тут такое иногда бывает.

— Значит, ща вымоемся под душем, — обрадовался разведчик, — так, где тут мыло и выход на крышу?

Дождь вскоре зарядил, словно из ведра, тучи стали еще черней, казалось, что настала ночь, которой тут обычно не бывает. Мощные раскаты грома сопровождались ослепительными вспышками. Буквально на глазах у Кирсана молния ударила в высотное здание неподалеку, послышались звуки сыплющихся обломков, проступающие даже сквозь шум низвергающихся масс воды.

— Екарный бабай, — присвистнул он, — вот это молния, так молния.

— Подумаешь, — махнул рукой Святой, — тут иногда и не такое бывает. Вот когда с небес натурально трупаки сыплются — тогда екарный бабай. А это — гроза. Мощная, но всего лишь гроза.

— Трупаки? — удивился Кирсан.

— А то. Вот так и падали. Десятками. Ну и ясен пень — в шмазь разбивались. Вонища была такая, что за противогаз убивали точно так же, как и за кусок нормальной жратвы. Лет тридцать назад такое случилось. Я уж думал — это полнейший армагедец, а оказалось — самое веселое еще впереди. Однажды божественный движок засбоил, и зомби, переносясь из города в город, начали мазать.

— Что мазать? — не понял разведчик.

— Промахиваться, я хотел сказать. Вместо того, чтобы появиться, стоя на асфальте, они попадали в здания, предметы или просто мазали по высоте. Врастали в землю, в стены…

Кирсан приподнял брови:

— Почему?

— Ты меня спрашиваешь? — ухмыльнулся Святой, — я же говорил тебе: система несовершенна. Она, выражаясь языком компьютерщиков, глючит временами. Сбоит.

Помывшись, разведчик не стал спешить спускаться с крыши, сел у края, задумчиво глядя вдаль. Туман на высоте четвертого этажа не шел ни в какое сравнение с тем, что у земли, со своего наблюдательного поста Кирсан видел неясные массивы зданий на несколько сот метров, а высотки — на километр вокруг. Перспектива и обзор — большая редкость в этом паршивом туманном месте.

Ливень как нельзя лучше подходил к тому, что творилось у него на душе. Лиля… Как она там, среди живых? И среди живых ли? Хотелось плакать навзрыд, может быть, он действительно плакал. Капли дождя катятся по лицу или, может быть, слезы — Кирсану сейчас все равно. Говорят, солдаты не плачут? Чушь собачья.

Вместе с тем, слова Игната дали пищу для размышлений. Система несовершенна, так значит ли это, что отсюда все-таки можно выбраться? Что, если найти уязвимую точку сборки? Крах этого неестественного, чуждого мирка — это свобода или небытие? Если тюрьма рухнет, удастся ли выбраться из-под обломков?

Позже, подобрав себе какие-то шмотки по размеру из запасов аванпоста и усевшись у огня, зажженного в самодельном очаге Максом, Кирсан меланхолично прихлебывал из котелка доширак, а его мозг отчаянно искал выход. Любая проблема имеет свое решение, независимо от того, знаем мы ее или нет, и если это действительно так, то и способ выбраться тоже должен быть. В самом деле, раз отсюда можно позвонить в мир живых, то почему нельзя вернуться и самому? Что ж, главное — не унывать. Если отсюда есть выход — он найдет его.

— Пожалуй, я перейду исключительно на дошираки, — пошутил Кирсан, отставив пустой котелок в сторону, — потому что вся еда здесь стала гадостью, а вот доширак практически не изменился: он и раньше был гадостью. Хоть что-то стабильно в этом проклятом месте.

Макс зевнул и выглянул в окно.

— Ничего не видать… Уверен, они где-то рядом, — сказал он и швырнул на улицу пустую консервную банку.

В ответ раздался негромкий многоголосый стон, затем шарканье ног.

— Тут они, — подытожил Вогель.

— Я бы удивился, если б трупаки ушли прогуляться в парк, — ответил Святой и принялся укладываться спать.

Кирсан проследил, как немец вытаскивает себе из кучи одежды пальто и ложится на соседний лежак, затем поинтересовался: