Василий Сахаров - Темный

На этом военные новости закончились. Пошел сюжет о спортивных молодежных играх, которые будут проводиться в столице, и, отключив телевизор, я крепко задумался. Сам того не желая, Тейт Эрлинг подставил меня. Мне известность не нужна – понятно. А еще я не хотел, чтобы широкой общественности стало известно, кто именно пленил Анхелику Краун. Ведь при таких раскладах от республиканцев можно ожидать любой пакости. С них станется, наймут киллеров, моих вчерашних коллег, и прихлопнут. В Республике Норд в порядке вещей отомстить обидчику, и внедорожник, который шел за мной из столицы, мог везти убийц. Так что, выходит, зря я перестраховывался и не называл Анхелике свое имя и фамилию. Начальству нужны герои, и на роль одного такого примерного воина Тейт Эрлинг назначил меня. Он дал интервью, одно из многих, и забыл про него, а мне теперь надо ходить и оглядываться. Значит, правильно я сделал, прихватив ПМ. Только этого мало. Видимо, придется забирать все, что есть в тайнике.

Тяжело вздохнув, я снова спустился в подвал, забрал «стечкин» и одну гранату. Пригодится. А затем снарядил обоймы на «стечкин», закрыл дом и вышел на крыльцо дома. Соседки уже не было. В поселке меня ничто не держало, и я решил возвращаться в столицу.

По обычаю, заехал на могилу деда и немного посидел рядом. А затем вырулил на трассу, помчался в Неерборг и совсем не удивился тому, что за мной вновь увязался «Ингви-LF».

На этот раз оторваться от преследователей не получилось. Они не отставали, а удалившись от Кунаково, попытались подрезать меня. Чего-то подобного я ожидал и без долгих размышлений, покинув трассу, свернул в поля. На грунтовке грязь и нет людей. Я оказался как раз между двумя поселками, до одного километров шесть-семь и до другого восемь. Значит, свидетелей нет, а у меня есть оружие. Выводы напрашивались сами собой. Тем более что преследователи вели себя нагло и дерзко, словно самые обычные быки. Это бандитская пехота, кулаки у бойцов здоровые, а с мозгами проблема. Отличный расходный материал, что на реальной войне, что на криминальных фронтах. Командиры и паханы таких не берегут. И от этой мысли мне стало весело. Слава богам, что за мной не послали тихого неприметного дядю, который сначала вежливо улыбается и здоровается, а потом ножиком вспарывает брюхо. От такого уйти сложно, а быки ребята простые.

Пошел кураж. Опасное состояние, при котором плевать на последствия. Но менять свою натуру поздно, и годы не те, и характер не тот. Будь, что будет. И, положившись на интуицию, я улыбнулся и прибавил скорость. Не все так плохо, как кажется, и шансы вырваться имелись.

Черный внедорожник рванул следом. Движок у него мощный, а за рулем, судя по всему, в меру опытный и рисковый водитель. Что же, посмотрим, кто кого. В полях можно будет оторваться, а если не получится, то придется разбираться с погоней, и делать это лучше в дебрях. Скоро стемнеет, и небо затягивают тучи. Видимо, будет дождь, так что свидетелей быть не должно.

Вскоре преследователи стали нагонять, не жалели ни себя, ни машину, которую на поворотах заносило, а на кочках подкидывало, и я выжал из своего «Скаута» все, что возможно. Шел на пределе, чтобы оторваться и самому не разбиться. Сделал это вовремя, потому что рядом с моей машиной что-то просвистело. Пуля? Наверняка. Вот же гады! Ладно, вы первые начали.

Пришлось еще немного ускориться, и у меня получилось оторваться примерно на триста метров, а через несколько километров мы оказались на дамбе между двумя прудами. Слева и справа камыш, кустарник и одинокие деревья. Вокруг вроде бы безлюдно. И, переехав дамбу, я свернул в поле и остановился. После чего, не теряя времени, выскочил из машины и открыл заднюю дверь. ПМ в карман, а к «стечкину» пристегнул приклад.

«Готов? – спросили я себя и сразу ответил: – Да».

Я выдвинулся поближе к дороге. Присел на колено, приготовился к бою и прислушался к своим чувствам.

Как ни странно, но на душе было спокойно. Сомнений нет и быть не могло. Ребятки, которые спешили за мной, не с добром едут. И плевать, что у кого-то есть мамы, папы, подруги и друзья. У меня тоже есть… Хотя, стоп! Нет у меня никого. По сути, один, словно перст. Ну и что? Я тоже человек и хотел жить. Очень хотел. И потому никого жалеть не собирался.

Звук автомобильного движка приближался. Ждать осталось немного. Всего несколько секунд. Приклад уперся в плечо, ствол на дорогу.

Есть! Пошла жара!

Машина преследователей проскочила дамбу, показалась из-за камышей, и я открыл огонь.

Выстрелы последовали один за другим. Я бил в лобовое стекло и не мазал. Нельзя промахнуться, когда цель в нескольких метрах.

Бум-м! Бум-м! Бум-м! – отдача привычно била в плечо, а девятимиллиметровые пули выносили автомобильные стекла и вонзались в тела водителя и его пассажиров. Они сделали свое дело и, взвизгнув тормозами, внедорожник резко свернул на обочину и ударился в ствол крупного тополя.

«Отличная работа», – похвалил я сам себя, автоматически скинул пустой магазин и вставил запасной. Передернул затвор и, взяв машину на прицел, приблизился.

Два братка, молодые крепкие парни, «двухсотые». Один лежал на заднем сиденье, и его развороченная черепная коробка обнажила мозги. Контроль не нужен. А второй труп находился на пассажирском сиденье впереди, и у него была пробита шея. Кровь хлестала на приборную панель, и с этим тоже все ясно. Движения нет, рана смертельная и он не шевелился.

Зато водителю повезло. Пуля слегка задела ему грудь с правой стороны и при столкновении с деревом он рассек лоб. В общем-то, не смертельно, и браток пытался выбраться из расстрелянной машины. Что характерно, в правой руке у него был пистолет, и он мог им воспользоваться. Однако парень находился в шоке и мало что соображал. Он даже меня не видел, хотя я стоял рядом. И когда парень в очередной раз толкнул заклинившую дверь, я схватил его за ворот черной кожаной куртки и резко потянул на себя.

Рывком, вытащив быка на обочину, отобрал у парня пистолет, кстати, нормальный боевой «штейер», который выпускался в Лиге Свободных. А затем склонился над ним и похлопал по щекам:

– Эй, боец! Хватит стонать. Говорить можешь?

– А-а-а… – простонал он, глядя на меня ошалевшими глазами человека, который только что увидел смерть.

Снова хлопки по щекам и повтор вопроса:

– Говорить можешь?

Секундное замешательство и ответ:

– Ма-ма-магу…

– Меня узнаешь?

– Да-а-а…

– Тебе мою фотографию показывали?

– П-показывали…

– Кто?

Вместо ответа он сам спросил:

– А ты меня не убьешь?

– Только если расскажешь все, что я хочу узнать. Скажешь правду, вколю антишоковый препарат, перевяжу и доставлю в больницу. Начнешь в молчанку играть, на кусочки порежу. Понял?