Василий Сахаров - Темный

Стерев с рассеченного лба кровь, я вызвал на связь техников:

– «Один-один» вызывает «Буйвола».

Ответ сразу:

– «Буйвол» на связи. Слушаю тебя, «Один-один».

– В квадрат 56-0 нужен тягач. Мне гусеницу размотали и катки сбили.

– Знаю, где это. Но выслать эвакуатор не могу. Между нами трехэтажный дом. Там вражеская пехота с гранатометами.

– Так пошлите пехоту. Пусть выбьют сволочей.

– У меня никого нет.

– Понял тебя, «Буйвол». До связи.

– Держись, «Один-один».

Я переключился на комбата. Хотел попросить пехоту. Но он сразу ответил отказом. Идет бой и противник наседает. Каждый боец на счету, а подкрепления отстали. Гвардейцы и мотострелки с трудом сдерживают вражеские танки, и как бы нам не пришлось отступать. В общем, крутись, как знаешь, Юра.

Что делать? Ждать помощи нельзя. Сам о себе не подумаешь, никто не подумает. Нужно выбираться, и я принял решение сходить на разведку к тому дому, о котором говорил «Буйвол». Если там республиканцев немного, можно попытаться захватить здание. В противном случае надо готовить танк к подрыву и искать пути отхода. Комбат ясно дал понять, что мы можем отступить. Значит, при таких раскладах придется бросать «Берсерк» и драпать.

– Костя! – я позвал Самохина.

– Да, командир!

– Хватай автомат и гранаты. Пойдем в гости к республиканцам. Готов?

– Всегда готов.

– Отлично, – я достал свое оружие и окликнул Сигватссона: – Валера!

– Здесь!

– Остаешься за старшего. Береги танк и не подпускай вражескую пехоту. При малейшем подозрении, лупи из пулемета.

– Есть, командир.

Покинув «Берсерк», мы с Самохиным проскочили открытое пространство и вбежали в подъезд разрушенного дома. Здесь были десантники, и я задал вопрос:

– Кто старший?

К нам подошел средних лет боец в кирасе и доложил:

– Сержант Гальяни, господин капитан.

– Сколько у тебя бойцов?

– Шестеро. Из них два имеют ранения.

– Раненых оставляешь здесь. С ними одного солдата. Остальные пойдут со мной. Пощупаем республиканцев.

– Господин капитан, нас мало… – сержант замялся.

– Отставить! – я оборвал его, но сразу сбавил тон и хлопнул Гальяни по кирасе: – Слушай меня внимательно, сержант. Город можем не удержать, а танк бросать нельзя. Время поджимает, и если не подойдут тягачи, конец нам. Усек?

– Да, – он кивнул.

– Тогда за мной.

Короткими перебежками мы обогнули площадь и выдвинулись на соседнюю улицу. Мой «Берсерк» прошел по ней час назад, и дом, в котором затаились вражеские стрелки, совсем рядом. Здание самое обычное, с двумя подъездами.

– Готовы? – я посмотрел на десантников и Самохина.

– Так точно, господин капитан, – за всех ответил сержант.

– Это правильно, бойцы. Или мы республиканцев прикончим, или они нас. Запомните это и стреляйте без сомнений. Главное сразу ошарашить противника, подавить огнем и сломить волю к сопротивлению. Я пойду первым.

Коротким броском, прикрываясь дымом от горящего бронетранспортера, мы подбежали к двери здания. Что в нем было раньше, непонятно. Скорее всего, какое-то управление городской администрации. Кругом мусор и битое стекло, а внутри голоса. Противник рядом и, приоткрыв дверь, я метнул внутрь гранату Ф-1, а затем присел.

«Раз. Два. Три. Четыре. Пять».

Отсчет пошел, и когда я досчитал до шести, граната взорвалась, а затем послышались крики. Кого-то осколки зацепили. Пора.

Короткоствольный «тимур» в руках. Ствол смотрит вперед. Я вошел и разглядел республиканцев. В холле дым и пыль, но очертания людей четкие, и палец потянул спусковой крючок.

Автомат задергался в руках, отдача слабая, и стрелять легко, это не АКМ. Пули прошлись по залу, и республиканцы попадали. Рожок опустел, и в этот момент в комнату вбежало еще несколько вражеских солдат.

«Как не вовремя», – меняя магазин, подумал я, но десантники были рядом и они не подвели.

Сержант Гальяни встал на колено и начал бить короткими очередями. Рядом с ним Костя Самохин. А остальные бойцы кинулись в соседнее помещение и тоже начали стрелять, наверное, кого-то обнаружили.

– Не останавливаться! – сменив магазин и передернув затвор, я увлек за собой Гальяни и Самохина.

Следующая комната и лестница наверх. Лоб в лоб сталкиваемся с республиканцами, которые спешили на звук выстрелов, и первыми огонь открыли мы. Всего на секунду опередили нордов, а в бою это очень большой срок.

Очередь из моего «тимура» превратила лицо вражеского солдата в кровавую бесформенную маску, и он упал. Рядом с ним рухнули его товарищи, которых прикончили сержант и Самохин. Останавливаться нельзя, и мы побежали наверх.

Слева проход и там слышен характерный звук передергиваемых оружейных затворов. Из сумки вытащил еще одну гранату. Чеку долой! Дверь приоткрыл, увидел республиканских солдат и забросил начиненное смертью стальное яйцо к ним.

Прижался к стене. Отсчет. Крики. Подрыв.

Гальяни с ноги отворил дверь и сразу высадил половину рожка.

– Костя, прикрывай! Следи за лестницей!

– Понял, командир!

Автомат сержанта замолчал, и, оттолкнув его в сторону, я проник в комнату и на миг оторопел. В помещении находилось не менее взвода республиканских пехотинцев, видимо, здесь была временная казарма. Много вещмешков и ящики с боеприпасами, а среди них ослепшие, раненые и оглушенные солдаты.

– Суки!!! – меня понесло, и от бедра я выпустил все, что было в автомате.

Свинец полосовал тела нордов. Только закончились патроны, как тут же в работу снова включился Гальяни, сменивший магазин, и спустя минуту все было кончено. В смысле кончено в этом помещении, а здание немаленькое, и очень может быть, что вражеских солдат в нем много, не взвод и не два, а полная рота. Но отступать мы не собирались. Бой завязали и дальше по обстановке.

Сменив «тимур» на АКС, который снял с тела вражеского офицера, я рассовал по карманам запасные магазины и повесил за спину одноразовый гранатомет. Гальяни в это время уже выбежал на лестницу и спустился. Сержант хотел проверить своих бойцов, а мы с Костей пошли наверх.

Поднимались осторожно. Остановились на лестничном пролете, и я выглянул. Что впереди? А там испуганный республиканец с совершенно белым лицом, лет тридцать мужику и в руках у него автомат.

«Наверное, резервист», – промелькнула мысль, и я выпустил короткую очередь.

АКС лучше «тимура», скорострельность и точность стрельбы выше. Автомат знакомый и прежний владелец за ним хорошо следил. Поэтому я не промазал. Пули расчертили куртку республиканца рваными дырками, и он медленно-медленно съехал по лестнице вниз. Впрочем, не далеко. Всего несколько ступенек преодолело мертвое тело, и униформа солдата стала быстро покрываться темными пятнами.