Жозеф Рони-старший - Звездоплаватели (авторский сборник)

— Мы принесем жертву здесь, — промолвил верховный жрец. — Да будет им ведомо, что мы покоряемся их могуществу!

Старцы согласно склонили головы. Но вот раздался протестующий голос — голос молодого звездочета Юшика из племени ним. Этот юный прорицатель с лицом, бледным от постоянных бдений, требовал приблизиться к Неведомым.

Но седые старцы, уже давно познавшие искусство мудрых речей, одержали верх: тут же воздвигли алтарь и привели жертву — великолепного жеребца, верного слугу человека. Кочевники пали ниц, и бронзовый нож пронзил благородное сердце животного. Жалобный стон разорвал тишину. Тогда верховный жрец спросил:

— О боги, принимаете ли вы нашу жертву?

Неведомые, переливаясь всеми красками и выбирая места, где было больше солнца, продолжали безмолвно кружить меж деревьев.

— О да, — пылко вскричал юный пророк, — они принимают ее!

И не успел удивленный верховный жрец произнести хоть слово, как Юшик схватил еще горячее сердце жеребца и ринулся на поляну. Вслед за ним с воем устремились фанатики. Но тогда Неведомые медленно собрались вместе, заскользили над землей навстречу безрассудным и учинили столь безжалостную расправу, что воины всех пятидесяти племен ужаснулись. Только шесть или семь человек с трудом спаслись от разъяренных преследователей, успев пересечь спасительную границу. Остальные, и вместе с ними Юшик, погибли.

— Эти боги неумолимы! — торжественно провозгласил верховный жрец.

Потом жрецы, старейшины и вожди собрались на Совет.

Они решили огородить поляну частоколом, дабы обозначить спасительную черту: ее определили, послав почти на верную смерть рабов. Эта предосторожность сохранила жизнь многим, ибо отныне границу мог увидеть каждый.

Так благополучно закончился священный поход. На время таинственный враг перестал страшить захелалов.

Но спасительная ограда, воздвигнутая по решению Совета, вскоре оказалась бесполезной. Следующей весной Неведомые напали на племена хертот и наззум, без особых опасений толпой проходившие неподалеку от частокола, и устроили жестокое побоище. Вожди, чудом избежавшие смерти, сообщили Великому совету захелалов о том, что Неведомых стало значительно больше, чем в прошлую осень. Правда, как и прежде, враг преследовал людей до определенной черты, но теперь она охватывала большую площадь.

Эта весть испугала захелалов. Кочевники принесли великие погребальные жертвы. А Совет решил уничтожить лес Кзур огнем. Но поджечь удалось лишь его окраины.

Отчаявшиеся жрецы прокляли лес, запретив кому бы то ни было входить в него. Так прошло еще несколько лет.

А потом в одну из октябрьских ночей стан племени зулф, разбитый в десяти полетах стрелы от проклятого леса, подвергся нападению Неведомых. И еще триста воинов расстались с жизнью. И пополз от племени к племени жуткий рассказ о таинственных, смертоносных созданиях. Люди шепотом передавали его друг другу на ухо при свете звезд долгими месопо-тамскими ночами. Человеку приходит конец. Другие — те, кто захватывает леса и долины, те, кого невозможно уничтожить, — скоро погубят обреченный род человеческий.

Страшная весть леденила сердца, туманила слабый разум кочевников, лишала их сил для борьбы со злом, отнимала их главное оружие — надежду на будущее. Кочевнику было уже не до богатых пастбищ; его усталые глаза с тоской смотрели на небо: он был уверен, что вот-вот остановится ход созвездий. Шел только тысячный год предыстории юной расы, а уже близился ее закат, и человек безропотно стремился навстречу своей судьбе. И этот всеобщий ужас был только на руку бледным пророкам нового, мрачного культа, культа смерти, которые говорили, что Мрак могущественнее Звезд и что он проглотит, погасит священный огонь — блистающий животворный Свет. В пустынях появились тощие отшельники и ясновидцы, надолго застывшие в безмолвных молитвах. Время от времени они приходили к кочевникам и сеяли ужас среди них, рассказывая о своих кошмарных видениях, пророча гибель Солнца и приближение вечной Ночи.

В те времена жил один удивительный человек, по имени Бакун; как и брат его, верховный жрец захелалов, он был родом из племени птух. Еще юношей отказался он от кочевой жизни, поселившись в живописном тихом уголке, меж четырех холмов, в узкой веселой долинке, где неумолчно журчал прозрачный ручей. Вместо палатки он, подобно циклопам, воздвиг себе жилище из каменных плит. Он был настойчив, приспособил к работе быков и лошадей и вскоре стал снимать со своих земель обильные урожаи. Четыре его жены и тридцать детей жили вместе с ним в этом маленьком раю.

Речи Бакуна не походили на речи других людей, и его давно бы побили камнями, если бы не страх перед его старшим братом, верховным жрецом захелалов. Бакун говорил, что оседлая жизнь лучше кочевой, ибо у человека остается больше сил для совершенствования своего духа. Он говорил, что Солнце, Луна и Звезды — светящиеся тела, а вовсе не боги. Еще говорил он, что человек должен по-настоящему верить лишь в то, что можно измерить, взвесить и сосчитать. Захелалы считали, что ему подвластны магические силы, а потому наиболее смелые иногда приходили к нему за советом. И никогда потом не раскаивались. Было известно также, что он частенько помогает бедствующим племенам, делясь с ними своими запасами.

И вот в страшный час, когда настало время выбора — уйти с плодородных земель или стать беззащитной жертвой Неумолимых богов, — люди вспомнили о Бакуне. Жрецы, поборов самолюбие, отправили к Бакуну трех самых уважаемых своих собратьев. Бакун внимательно выслушал их, расспросил очевидцев, задал множество вопросов. Потом потребовал два дня на размышление. По истечении этого срока он объявил, что отправится изучать Неведомых. Кочевники снова пали духом, ибо думали, что Бакун сразу освободит их земли каким-либо волшебством. Тем не менее вожди с радостью встретили его решение, надеясь на успех.

Бакун поселился вблизи леса Кзур и принялся целыми днями наблюдать за Неведомыми, удаляясь только на время отдыха; он разъезжал верхом на самом быстром жеребце Халдеи, пока не убедился, что его великолепный конь превосходит скоростью самого быстрого из врагов человеческих. После этого он взял на себя смелость подробно изучить пришельцев.

Результатом его наблюдений явилась громадная, состоящая из шестидесяти плит книга доклинописного периода, лучшая из каменных книг, оставленных кочевниками в наследство современному человеку.

Эта великолепная книга, обобщающая терпеливые наблюдения мудреца, описывает совершенно иные формы жизни, которые резко отличаются от наших животных и растительных форм.