Жозеф Рони-старший - Звездоплаватели (авторский сборник)

Со вчерашнего дня много трехногих приходит посмотреть на меня и наш корабль. Приходят, очевидно, издалека.

— Как ты думаешь, их культура развивающаяся или угасающая?

— Конечно, угасающая. Тут не может быть сомнений. Как и люди, они принадлежат к живым существам, чья жизнь зависит от воды. Их вода, их влага исчезает и, возможно, она уже не такая, как раньше.

— Есть надежда, что тебя отпустят?

— Могу побиться об заклад, что да.

Один за другим на поверхность выходили трехноги. Они внимательно следили, как пленник обменивается сигналами с командой звездолета.

— А они и правда очень красивые, — сказал Антуан.

— Гораздо красивее нас, — вздохнул я.

Мы смотрели, как они ходят, наслаждаясь плавностью и гармоничностью их движений. Я уже говорил, что они передвигаются поочередно на трех ногах, отчего кажется, что их походка трехтактовая. Движения рук отчасти были похожи на наши. Каждая верхняя конечность имела пальцы, но это была не человеческая рука. То, что соответствовало нашим пальцам, выходило словно из овального углубления, и таких пальцев было по девять на каждой руке. Скоро мы убедились, что эти пальцы могли сгибаться во всех направлениях, и движение каждого не зависело от остальных.

Вследствие этого возможны были различные движения, и они могли брать несколько вещей сразу в различных направлениях. Одежда их была из какого-то растительного материала, который походил на мох, и плотно прилегала к телу. Один из трехногов, стоя близко от Жана, пристально следил за нашими движениями.

— Это очень важная особа, — просигнализировал Жан. — Имеет большой авторитет среди них. С ним я разговариваю и объясняю нашу систему разговорных знаков. Еще нужно несколько дней, чтобы перейти к простейшей беседе.

— Как с продуктами, может нужно что-то еще?

— Хватит до завтра.

В эту минуту стоящий рядом трехног что-то показал знаками.

— Догадываюсь, — передал Жан. — Он хочет вас успокоить. Да и я уже и не так беспокоюсь за будущее, только тяжело без вас.

Следующая неделя показалась вечностью. Каждый день мы разговаривали с Жаном. И каждый раз нам хотелось опуститься на опушку леса, но он просил подождать еще немного. Не было необходимости держаться все время возле него, и поэтому мы совершали долгие экспедиции. Мы выявили три пояса, которые были заселены трехногими.

Три пояса озер и каналов охватывали площадь, подобную нашему Средиземному морю. Озера не выходили за границу марсианских тропиков, лишь некоторые их них мы видели в таких же широтах, где на Земле был бы умеренный климат. А далее не было и признака влаги, только полярные области покрывала тонкая снеговая шапка.

Трехногов было не более, чем семь миллионов на всей планете. Большинство из них жило под землей. А очень небольшая часть жила в каменных строениях, стиль которых напоминал романский. Такие строения, а они, очевидно, являлись следами минувшей культуры, стояли небольшими группами. Это были своеобразные города, казалось, составленные из маленьких и больших церквей романской архитектуры. Большинство из них превратилось в руины — это свидетельствовало об упадке культуры трехногов, начавшемся много веков назад. Семь или восемь этих городов были так же заселены, как Париж при Людовике XIV или Лондон во времена Кромвеля, а теперь в них оставалось только несколько сот жителей. Промышленность же была разрушена почти полностью.

Они изготавливали машины, которые слегка походили на наши. Это были механизмы, предназначенные для обработки почвы и транспортировки. Их оставалось немного, и ездили они не на колесах, а, казалось, ползали, и очень быстро. Были у трехногов и аппараты для полетов. У них существовала связь, напоминающая нашу телеграфную, и машины непонятного назначения, которые работали на незнакомом нам виде энергии. Про нас уже знали всюду. Нас разглядывали с помощью инструментов, похожих на бинокли и, очевидно, изготовленных по такому же принципу. Когда мы пролетали над городами, на улицах собирались толпы. Трехноги вылезали и из-под земли. Было ясно, что они очень заинтересованы.

Впоследствии мы видели остатки культуры, подобной той, что была у нас на земле в XIX веке. Казалось, что после остановки фабрик и заводов, пришла в упадок и наука.

Что до животных, то очень немногие превышали размерами наших быков. Площадь, заселенная трехногами, занимала совсем маленькую часть поверхности Марса — чуть больше одной десятой и не распространялась далее, как на половину расстояния между экватором и полюсами.

Площадь, занятая плоскими звероподобными созданиями, была куда больше и простиралась дальше на юг и на север. Будущее было за ними. То ли трехноги отступали, будучи побежденными в борьбе разных видов, то ли они не могли жить в других частях планеты, то ли вследствие упадка — неизвестно. Для нас было важно разрешить этот вопрос. Было совершенно очевидно, что царство звероподобных было моложе мира трехногов.

— Будущее за ними, — сказал Антуан, когда мы однажды пролетали над различными краями. — Они завоюют планету! — Они и без войны заняли две трети ее… Но есть еще светящиеся воздушные создания…

— Да, мой друг, но они настолько непонятны, что я не могу представить себе их будущее, тем более считаю, что они выше нас по развитию.

— Неужели и правда выше? Может быть, они просто более утонченные, лишенные жестокости, но на самом деле еще на низкой стадии развития?

— Возможно, но, смотря на строение этих светящихся созданий, я думаю, что их жизнь — жизнь высшего порядка.

— Ты уверен? Бесспорно, что свободные электроны имеют больший диапазон движения и скорости большие, чем движения клеток, но именно поэтому я считаю, клетка — выше!

— Не совсем удачное доказательство. А вообще-то в нашем споре нет оснований. Мы можем положиться лишь на интуицию, но ее, к сожалению, недостаточно.

На одиннадцатый день мы увидели Жана на опушке, а вокруг не было видно ни одного трехнога. Жан жадно искал нас глазами. Увидев, сообщил:

— Я на воле!

Быстро забились наши сердца. Жан продолжал:

— Как видите, они держатся в отдалении. Кроме того, я убедился, что если б они имели враждебные намерения, то псе равно ничего не смогли бы сделать нашему кораблю. Оружие у них не опасное, а орудия не пробьют стенки из алюминита, и сильных взрывчатых веществ у лих нет. Они часто это повторяли, и в этом нет сомнения.

В то время, как Жан сигнализировал нам это, звездолет опускался на опушку. Мы коснулись почвы, и… Жан снова был с нами!

Пропало гнетущее напряжение последних недель. От радости и волнения несколько минут мы не могли ничего скатить, опьяненные встречей. Наконец Антуан спросил: