Алексей Гришин - Худой мир

Лиза медленно оглянулась, задействовав «Юного натуралиста», и помотала головой.

— Нет ничего. А что, ты что-то заметила?

— Может быть. Давай так. Играем в разведчиков. Ты забираешься воон в те елки и сидишь тихо-тихо, пишешь маме письмо. А я иду в разведку.

— Я хочу в разведку!

— Тише. Пойдешь в следующий раз, обещаю. А сейчас у тебя спец задание. Марш в елки!

— Есть «марш в елки!», — Лиза отдала честь и скрылась в зарослях.

Марина осторожно подошла к вороне и присела на корточки рядом.

— Ну здравствуй, союзная птица.

Она протянула руку и коснулась перьев. Мягкие. Кожа под ними теплая. Колотится маленькое птичье сердечко. И больше ничего, никакого движения.

«Что это, просто сбой микромашин? Или оружие? Тебя ли мы видели полчаса назад, или другую твою товарку?»

— Я считаю так, — продолжал доктор, закуривая, — «мне приказали, я лишь выполнял» — это все оправдания. Если солдату прикажут вырезать аппендицит, сыграть симфонию Шостаковича или добыть снега летом, он откажется. Скажет, что не может. Однако нажать на курок и лишить жизни другого человека он может. Это кажется ему простым. Это дает власть.

Марина решила идти ровно пятнадцать минут, и на исходе намеченного времени вышла к развилку — две дорожки уходили, петляя, на восток, во владения несчастного снайпера.

«Похоже, никого», — решила Марина и повернула назад, — «надеюсь, Лизка никуда не ушла».

И как раз в тот момент, когда девушка отошла от перекрестка на несколько шагов, на одной из тропинок показался велосипедист.

Сколько Марина помнила, отец никогда не проявлял к ней какого либо интереса. Просто по вечерам в доме возникал еще один человек, слабо отличавшийся от людей в телевизоре — тем тоже было все равно, что происходит в квартире, и выключались они одновременно. Лишь на некоторые праздники, в которые, как правило, Маринин день рождения не входил, он приходил чуть пораньше, подобревший и пьяненький, и делился впечатлениями. Иногда это были парады, и тогда он говорил «Да, с такой мощью нам ничего не страшно. Живем спокойно, никто нам не угроза и не указ. Что еще человеку надо для нормальной жизни?». Что он понимал под нормальной жизнью, оставалось загадкой. Что мама, что Марина, по его мнению, жили жизнью ненормальной — много гуляли, путешествовали и пели песни.

Марина рисовала по его рассказам колонны танков и роты солдат. С цветами, радугой, волшебными замками — как она это себе представляла. Он посмеивался, принимая от нее рисунки. Как-то раз Марина нашла их в мусорке и от обиды зареклась рисовать вообще для кого либо. Впрочем, это глупое обещание она не сдержала.

Ожидание второго ребенка ненадолго его оживило — ровно до тех пор как выяснился пол ребенка. Кто знает, как бы все повернулось, продолжайся так еще хоть несколько лет. Но однажды — кажется это опять был военный парад — отец вернулся в пустую квартиру.

Шесть лет Марина не видела его и уже стала забывать о его существовании. Как-то раз, вернувшись с подготовительных курсов, она услышала почти забытый голос на кухне. Он сидел, посадив Лизку себе на колени, и беседовал с мамой. Мама улыбалась и смеялась, было в ней что-то весеннее в этот момент, глаза смешливо сияли. Отца было сложно узнать. В камуфляже, военных ботинках (и это по помытому полу!), гладко выбритый, не считая нелепых мелких усиков, он казался стройнее и надежнее, чем шесть лет назад. Разве что глаза остались теми же, только появилась в них какая-то надменность.

Позже мама рассказывала ей восхищенно, что отец занялся какой-то военной реконструкцией. Было модно на тот момент. Показывала фотографии и даже видео, где тот, выступая на трибуне перед толпой цвета хаки, пророчил смерть врагам.

— Ну, это все-таки лучше, чем то что было раньше, согласись уж, — обижалась мама на ее замечания. Впрочем, эта их вторая влюбленность очень быстро сошла на нет. «Нельзя в одну реку войти дважды» — сказала про это мама, пряча грусть. И потом как-то раз обмолвилась: «Я думала, раньше ему было плевать на нас. Оказалось, раньше ему было плевать вообще на все. А сейчас — только на нас»

Когда Марина остановилась, чтобы определить источник шуршащего звука, было уже поздно — велосипедист показался из-за крутого поворота и резко затормозил, заметив ее. На нем были камуфляжные штаны, запачканные грязью, и полосатый свитер. В багажнике велосипеда что-то было завернуто в камуфляжную же куртку. Силуэт был красным, но каким-то нечетким.

— Привет, — сказал он гулким басом, — не бойся, я тебя не трону. Оу…

Он уставился на ее правую руку, Марина тоже. «И когда только успела», — подумала она, пряча винтовку обратно.

— Видимо это мне надо было опасаться, — улыбнулся он.

— Вы не военный?

— Нет, уже нет. Вы прямо собирались идти?

— Да, — ответила Марина. Глупо было отрицать очевидное.

— Не советую, — покачал он головой, — там у нас подразделение «Сфекс», принимают только своих.

— А про взломы они не слышали, — с сарказмом заметила Марина, — Будто я виновата, что меня… перекрасили.

— Ну, у них своя философия. — Пожал плечами велосипедист, — мое дело простое. Привез, отвез, получил паек.

— Много тут таких… подразделений? — решила уточнить Марина. Ее собеседник странно заулыбался в ответ.

— Они есть. Если знаете, что за лакомый кусочек их тянет, то догадаетесь сами. Если нет — шагайте лучше в город, мой вам совет.

«Все мне что-то советуют постоянно», — проворчала про себя Марина, — «как я раньше без вас советчиков жила — ума не приложу»

— Спасибо за совет. Так, видимо, и поступлю, — сказала она вслух и, развернувшись, пошла мимо велосипеда в обратную сторону. «Дождусь, пока уедет, и пойду забирать Лизку»

Куртка на багажнике вдруг задрожала, и, разрывая ткань изнутри, из нее с жутким визгом вылупился пропеллер. Он бесновался в своей смирительной рубашке, бессильно рассекая воздух, и затем устало затих.

У Марины душа ушла в пятки от страха. Несколько секунд она пыталась отдышаться, вытаращив глаза.

— Ух ты, заработал! — обрадовался велосипедист, глядя на свернутую куртку с любовью, — а то повадился кто-то сбивать дроны, которые я приспособил для передачи сообщений. Катайся ищи их потом.

— Вы… вы знаете, что он делают?

— Он? — он посмотрел на нее озадаченно, — Ну, этот я приспособил под передачу сообщений. Есть там одна хитрая лазейка, через ИК-порт, главное, попасть в зону прямой видимости…

— Этот заставляет людей убивать друг друга? — перебила Марина.

— А, вот вы о чем, — разочарованно протянул курьер, — «Призыв» он само собой транслирует. Но нам-то с вами чего бояться? О! — он заулыбался, будто вспомнил что-то, — Совсем забыл!