Лэнс Паркин - Доктора Бесконечности

— Вы содействовали мужчине в маске в похищении стража Капитолия. Кто этот мужчина?

Хуран улыбнулся, готовый стоять на своём, но неожиданно для себя ответил:

— Я не знаю, как его зовут. Он из таймиков, ни разу не представился.

Говорил он, но он уже не был Хураном. Всего лишь компьютерная модель, копия. Повелители времени теперь знали о нём всё, даже Йири столько о нём не знала. Они знали о лжи, о блефе, о всех личных мыслях и интимных моментах. Им достаточно было спросить.

Для продолжения допроса от него не требовалось думать.

— Повелитель времени? Почему вы так считаете?

— Вы все говорите и действуете так, как будто всё тут принадлежит вам. И только повелители обладают телепатией, об этом вы позаботились.

Магистрат задумчиво кивнул:

— Когда вы с ним познакомились?

— Десять дней назад, за Куполом. Он сказал, что нужно выполнить работу, и что он заплатит нам деталями.

Магистрат вопросительно приподнял бровь.

— Запасные микросхемы, механизмы, другие части машин. Обычно их тяжело достать, если не имеешь контактов внутри . Они всегда в цене, особенно новые.

— Что это была за работа?

— Мы сняли для него комнату, помогли ему найти кое-что.

— Вы помогли ему взломать зал 403?

— Что?

— Хранилище Архива в Цитадели. Непосредственно перед похищением констебля Пелтрока оттуда были украдены некоторые предметы.

— Ни я, ни Йири не участвовали.

— Хотите сказать, что ваш наниматель смог дотащить потерявшего сознание Пелтрока от казармы до Нижнего Города самостоятельно?

— Этого я не говорил, я сказал, что это был не я. Мы с Йири были в Нижнем Городе. Босс позвонил и сказал, что ему нужен дролминатол.

Молодой страж шагнул вперёд и шепнул Магистрату на ухо:

— Химический релаксатор, предназначенный для ослабления телепатической защиты. На улице известен как «интермейс». Врач обнаружил его следы в крови констебля.

— Да, — подтвердил Хуран. — Часто попадается, если знать, где искать. Шлюхи им пользуются, когда у них клиенты-таймики и они хотят добиться большего расположения.

— Нанявший вас предатель разыскивал информацию и считал, что констебль Пелтрок этой информацией располагает. Что он хотел узнать?

— Я не знаю. Что-то о каких-то ключах, вот и всё, что я знаю.

— Ключах от чего?

— Я не знаю, что это за ключи.

— Великий Ключ? Ключ ко Времени?

Хуран засмеялся:

— Это не в его лиге. Думаю, речь шла о чём-то более личном.

— Давайте поговорим о вашем нанимателе.

Констебль Пелтрок шагнул вперёд:

— Когда вы зашли в комнату, он сказал: «Нужно торопиться, уже почти рассвет». Почему был важен рассвет?

— Не знаю. Мы его видели только по ночам. Йири думает, что он работает в Куполе в утреннюю смену, и кто-то может заметить его отсутствие.

— Вы никогда не видели его днём?

— Нет. И сообщения от него получали только после наступления темноты.

— Вы видели его без маски и плаща?

— Никогда. Знаете, каким вопросом вы должны задаться? Зачем он одевал маску? Причина только одна — мы бы узнали его лицо. Зачем использовать устройство искажения голоса, если бы мы не могли узнать его голос?

Магистрат кивнул, размышляя над этим. Затем, без всяких церемоний, он отключил куб данных и положил его на подставку, к остальным.

Ларна как будто шла среди звёзд.

Расстояния на вид оценить было невозможно, комната могла быть и размером с маленькую спаленку, и со стадион. На чёрном фоне горели ряды свеч. Комнату наполняло их тепло, их золотой свет, их тонкий аромат.

Перед ней, на небольшом постаменте, стоял небольшой стеклянный сосуд. Присев, она увидела лежавшее среди нескольких цветов ожерелье. Серебряная цепочка с сапфировым кулоном. Ларна где-то его раньше уже видела, она была уверена в этом, но не могла вспомнить где. Она надела цепочку себе на шею. Всё стало таким… правильным. Ничего больше в комнате не существовало, это было похоже на идеальную медитацию. Это был покой, — подумала она. Ларна не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она вышла сюда из комнаты Доктора. Время прекратило иметь значение. Она обернулась, чтобы оценить расстояние до двери.

В дверном проёме стоял силуэт Доктора.

— П-прости, — сказала она.

Её рука поднялась, чтобы прикрыть грудь. Словно рука поняла раньше неё самой, что это очень личное место, что ей не следовало сюда заходить. Внезапно комната показалась пустой, огромным вакуумом. Она была тут чужая.

Доктор вошёл в комнату. Он подошёл ближе, на его лицо упал тёплый свет.

— Я уйду.

Но ей нужно было обойти его.

— Нет, — сказал Доктор, когда дверь у него за спиной начала задвигаться. Он стоял над ней, на лице у него были следы улыбки. — От тебя у меня нет секретов.

Они почти касались друг друга. Ларна опустила руку и склонила голову.

Указательным пальцем Доктор легонько коснулся кулона. На среднем пальце правой руки у него было кольцо, в котором был такой же синий камень.

— Тебе идёт, — мягко заметил он.

Ларна вспомнила, где она видела этот кулон:

— Женщина на картине умерла, да?

Доктору не нужно было ничего говорить.

— Я не знала.

— Это было очень давно, — спокойно ответил он. — По году на каждую из свеч, и так давно, что все остальные уже забыли, — в уголке его глаза была слеза. — Я забыл её. Теперь я её вспоминаю только тогда, когда хочу этого. Прошлое нельзя изменить.

— Тем не менее, ты создал для неё нуль-комнату.

— Это комната для меня. У меня есть много и других мест.

— Ты путешествовал, — прошептала Ларна. — Я никогда не выходила из-под Купола. Я ни разу не бывала в Нижнем Городе. Я хочу путешествовать. У тебя была возможность улететь. Почему ты вернулся?

— Это дом.

— Расскажи мне о ней. Где вы познакомились?

— Мы не знакомились.

Доктор замолчал.

— Ты нарисовал её портрет, — сказала Ларна.

Доктор кивнул:

— Она учила меня танцевать.

Ларна улыбнулась, и Доктор улыбнулся в ответ. Их взгляды и мысли пересеклись.

Весь танцзал был предоставлен им одним, и они танцевали под небом янтарного цвета. Он был в парадной одежде, на груди у него был ряд золотых пуговиц, в тон её шёлковому платью. Арфист играл павану. Это был какой-то праздник, фестиваль… неважно какой. Собрались все домочадцы и их друзья. Было несколько инопланетян: мистер Салдаамир, пара с Алтрейса, и толстый желтокожий мужчина с красными гребнями на макушке. Все зачарованно улыбались, глядя на их хореографию. В любом другом месте это было бы невыразимое декадентство, но и здесь это был скандал. Младший сын и старшая женщина. Что подумает его отец?

Им это было не важно. Танец был всё, что имело значение в этот момент. Сложные уравнения формы и звука выражались их медленными, степенными движениями. Он вёл, не просто вспоминая то, чему она его научила днём, а развивая, усложняя выученное. Теперь, впервые, она училась у него. И они знали, они помнили, что ей всё ещё многому нужно было его научить, и что она тоже будет учиться у него.