Станислав Рем - Боги не играют в кости

— Никакой атаки не будет.

— Что?

— Я говорю, никто ни на кого не собирается нападать. — Теперь поднялся и Тег, тяжело, медленно. Он был ростом выше Ола, на полголовы. И шире в плечах. И чем-то напоминал отца. — Именно это является основной причиной, по которой мы с вами летим в составе Триста Седьмой. Как ни странно, большинство «овальных» объектов в данный момент кружат где угодно, внутри Системы Атра, скапливаются вокруг всех спутников Светила, и больше всего, вокруг Эи. Вот только одну планету они обходят стороной. Отту! По неизвестной нам причине, Отта стала им неинтересна. И это меня пугает. Случаев фиксирования «овалов» стало в разы меньше, нежели это наблюдалось несколько лет назад. Заметьте, одновременно с уходом объектов, на Отте появляются, пусть пока фрагментарно, но, тем не менее, случаи суицида и слабой, но чётко выраженной агрессии, неудовлетворения…

— И вы… — Ол не смог подобрать слов.

— В мою задачу входит попытка вхождения в контакт. По крайней мере, надеюсь на то, что объекты согласятся на это. Ведь один раз такое произошло. Теперь вы знаете о своей, и о моей задаче. Осталось сказать о главной причине, по которой мы с вами оказались в составе Триста Седьмой. Дело в том, что эволюционный взрыв у клонов на Эе, по времени, совпал с отходом объектов от Отты к Третьему спутнику. Ваша задача выяснить, что стало причиной эволюционного взрыва, и где находится источник. Моя задача, в том числе, и по итогам вашей работы, составить отчёт о том, почему Отта стала не интересна иным цивилизациям. Вот что настораживает сегодня Совет Избранных. Судя по всему, объекты знают ближайшее будущее Отты. Потому то, и устремили свои взгляды на Эю, и другие спутники Системы. Наша с вами общая задача, выяснить, что их так испугало, или насторожило?

— А если есть иные варианты ответа?

Тег с хрустом расправил плечи.

— Хотелось бы так думать. Помните, я вам сказал: странная наша Система Атра. Так вот, в этой странности заложена одна очень любопытная логика развития. И именно она не позволяет подразумевать иные варианты.

На четвёртые сутки блуждания по лесу, группа вновь вышла к реке. Та же то была река, или нет, сказать трудно, но берега водной преграды оказались такими же обрывистыми.

Трое суток блужданий не дали никаких результатов. Мало того, охотники начали голодать. В последний раз, более-менее сытно, они ели в стойбище, перед выходом в Лес. С того времени ни единого кусочка мяса не побывало в молодых желудках юных охотниц. А ягод и корней оказалось недостаточно, чтобы утолить чувство голода. Организм требовал сытной пищи. А той-то как раз и не было.

Стая охотников, по ходу движения, всё время осматривалась по сторонам, в поисках хоть какой-нибудь мелкой дичи. Однако та отсутствовала. Полностью. Даже малейшего намёка не было на её присутствие. И от этого с каждым шагом настроение охотников становилось всё пасмурнее и тяжелее. Уверенность в том, что добыча будет найдена, таяла с каждым шагом, с каждой минутой.

Одно хорошо: земля перестала вздыхать. Это радовало. А то от каждого колыхания почвы сердце падало куда-то вниз, а на его месте, на время, вселялся ужас.

Вонк спустился к воде, в напряжении замер, внимательно изучая гладкую поверхность. Долго стоял, почти по колено в воде. Потом разрезал палец, пустил кровь по реке. Через какое-то время сокрушенно произнёс:

— Даже Охту нет. Да что ж такое? — Старый охотник в сердцах принялся бить воду ногами. — Ничего! Совсем ничего! Но ведь куда-то оно ушло! Где-то оно всё прячется! — Голова охотника вскинулась к небу. — Куда вы смотрите, Боги? Или вам нравится наблюдать за тем, как мы умираем? А, может, это вы так сделали, чтобы мы голодали?

С неба, будто в ответ, послышался резкий, пронзительный звук.

— Птица Богов! — Не своим голосом заорала Кхаата.

Девушки тут же бросились на колени, как кто стоял: кто в воду, кто в песок, кто в грязь.

Ношу, вытолкнул из глотки что-то хриплое, неразборчивое, кинулся к деду, свалил того на прибрежный песок, накрыл своим телом.

Нельзя гневить Богов. Ни в коем случае! Это знал даже глухонемой Ношу. Забыл старик о главном законе. Видимо, совсем из ума выжил, коли принялся оскорблять их. А ведь сам недавно ругал за это Орайю. А Боги они всегда рядом. Даже если их не видишь.

Сверкающее в лучах солнца гладкое тело птицы появилось из-за поворота реки, медленно летя над поверхностью воды, едва не касаясь её брюхом.

Пали ниц перед грозной тварью все, все, кроме Орайи.

Девочка продолжала стоять на коленях. Мало того, она, как можно выше, задрала голову и без всякого страха и волнения наблюдала за плывущим над рекой на небольшой высоте телом грозного существа.

Долетев до того места, с которого хорошо была видна группа охотников, птица прекратила полёт, зависла над водной гладью. Из тела блестящего существа беззвучно выполз странный отросток, которого раньше Орайя никогда не видела. Отросток, как и всё тело птицы, был гладким, сверкающим в лучах солнца. И очень сильно напоминал ту часть тела, которую дочь Норка недавно видела у Ходку. Наверное, птица Богов была самцом. Отросток частично ушёл в воду. Пока он торчал в ней, будто птица имела с рекой сношение, а именно так казалось охотнице, птица медленно, осторожно развернулась на месте, клювом в сторону берега, и…. посмотрела на Орайю. Девочка почувствовала на себе её взгляд, обжигающий, будто вползающий ужом в мозг. Взгляд удава.

В тот же миг в голове стало пусто, как бывает, когда болеешь горячкой, и та съедает тело, и всё становится безразлично. Но данные ощущения продолжались недолго. За опустошением пришло иное состояние. Орайя почувствовала, как птица стала навязывать ей свою волю. Вот птица приказала сломать спину, как это сделали соплеменники. Даже коленки задрожали от желания согнуться. Спина, сама собой, начала покорно сгибаться. Ещё миг, и она упадёт, ткнётся носом в песок. И страх змеёй вползёт в душу…..

А копьё вам с зад! — не подумала, всем своим существом выкрикнула девочка, распрямляясь. — Буду стоять!

И стала сопротивляться всему, что не приказывала птица Богов. Это оказалось очень трудно. И, тем не менее, возможно. Та вторично приказала пасть ниц — Орайя, гордо вскинув головку, потянулась к небу. Птица велела поднять руки — Орайя, со всей силы, прижала их к бёдрам. Поднять копьё — девочка откинула его в сторону, как можно дальше. Девочка с трудом встала на ноги. Птица тут же приказала войти в реку — Орайя сделала три шага назад,