Ватару Ватари - Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 7

Получив такой ответ, он глубоко вздохнул, словно пытаясь скрыть неловкость за такую резкую реакцию. И с расстановкой заговорил.

— А что бы сделал ты? Что бы сделал ты, окажись на нашем месте?

— Не пытайся свалить всё на меня…

Если бы на их месте был я, я бы… или нет. Нет смысла думать об этом. Я не Хаяма. И конечно, не Тобе.

Пытаться решить, что бы на их месте сделал я – пустая трата сил. Вот почему я не хочу об этом говорить.

— Значит, ты не хочешь, что бы что-то изменилось.

— …Да, именно так.

Хаяма буквально выплюнул эти слова. Его голос сочился столь нехарактерными для него болью и раздражением.

Да.

Нежелание, чтобы что-то менялось.

Как минимум, его я могу понять.

Я имею в виду, должен понять.

Когда хочешь донести до кого-то свои чувства, не обязательно рассказывать историю всей своей жизни.

Отношения, когда ты не можешь продвинуться дальше. Отношения, когда ты не можешь простить человека, лезущего не в своё дело. Отношения, когда ты не можешь простить того, кто не считается с тобой.

В пьесах и мангах того, кто преодолел этот барьер, ждёт счастливый конец. Но реальность не так добра. Она куда более жестока и равнодушна.

Нет ничего более важного. В момент, когда ты теряешь что-то незаменимое, ты понимаешь, что потерял это навсегда.

И потому я не могу назвать Хаяму трусом. Не говоря уже о том, чтобы посмеяться над ним.

Можно сказать, что нежелание двигаться дальше – это правильный выбор. Пусть, если это ради его счастья.

Я не находил слов, которыми мог бы опровергнуть цельность его ответа.

И не мог найти какую-либо ошибку в нём.

Видя, что я не спорю и не возражаю, Хаяма тихонько вздохнул.

— Ты совершенно прав… Это просто мой эгоизм.

Он мрачно усмехнулся.

Но эта усмешка подействовала на меня не так, как он хотел.

— Не смотри на меня свысока, Хаяма. Я не из тех, кто легко верит чужим словам.

Я из тех, кто смотрит на то, что скрыто за словами. Вот такая вот бесполезная у меня особенность.

— Вот почему я ни на секунду не поверил тебе, когда ты заговорил про свой эгоизм.

— Хикигая…

Он был ошарашен. Хотя, в общем-то, не из-за чего.

Есть те, кто хочет того же, что и он.

Есть люди вроде меня.

Есть девушки, которые врут и прячутся за маской, чтобы защитить что-то.

Хаято Хаяма хочет не навредить никому. Он не может действовать, потому что знает, что этим ранит кого-то, с кем связан.

Любой его шаг причинит кому-то жестокую боль и тем самым что-то разрушит.

Кто вправе отвергать решение того, кто мучительно хочет что-то защитить?

Мы все живём в смехотворно узком мирке, причём не так уж и долго.

Кто вправе критиковать того, кто старается ценить оставшееся ему недолгое время?

Желание не потерять ничего более чем естественно.

Что я должен сделать, уже решено.

Хаято Хаяма не может ничего выбрать. У него слишком много того, что ему дорого.

Хачиман Хикигая не может ничего выбрать. Потому что выбор только один, и альтернативы ему нет.

Как бы иронично это ни было, в неспособности выбрать мы с ним схожи, а в остальном совершенно разные.

Хаяма хочет защитить то, что я не в силах понять.

Но так даже лучше. Потому-то я и способен на то, чего не могут другие.

Я развернулся, уходя. Хаяма окликнул меня в спину.

— Я правда не хотел и это на тебя взваливать…

Я тем более этого не хотел, скотина.

Любовь и дружба – это то, чему поклоняются массы. Но достаются они лишь победителям.

Плача проигравших никто не слышит.

Раз так, я возьму всё на себя. Буду петь изо всех своих сил.

Балладу о тех, кто страдает молча.

Реквием тем, кто может лишь притворяться, даже если их тянет к кому-то.

Протянувшаяся по бамбуковому лесу тропа была озарена светом расположенных в шахматном порядке фонариков.

Их тусклое белое свечение через каждую пару шагов отражалось на зелёных зарослях бамбука. Солнце уже ушло ниже горизонта, и на небо карабкалась луна, освещая всё своим слабым светом.

Будь доброта видна невооружённым глазом, именно так она и должна была бы выглядеть.

Эта сцена представляла собой драматическое смешение совпадения и счастливого случая. Они так замечательно переплетались между собой, что иначе как добротой её и не назовёшь.

И подготовлена сцена была для одного человека – Тобе.

Чтобы добиться нужного результата, каждый немного соврал.

За появление здесь Эбины отвечала Юигахама. Не знаю уж, что за причину она для того придумала.

Оука с Ямато тоже честностью не отметились. Точнее, их намерения были не совсем чисты. Не поддержать друга они пришли, а повеселиться. Но пока, судя по кроткому выражению лиц, они себя сдерживали.

Миуры здесь не было. Она притворилась, что вообще не в курсе дела. Ничего не спрашивала, не пыталась нас остановить и попросту не обращала внимания.

Хаяма не мог бы поддержать друга, даже если хотел бы этого. Но всё равно пришёл.

Врали все.

Но в компанию лжецов затесался один человек, который не врал. Юкиносита тоже была с нами. С ещё более холодным, чем обычно, выражением лица.

Мы ждали Эбину, укрывшись в бамбуковых зарослях, поближе к тропе.

Хаято, Оука и Ямато заняли место, с которого могли помешать появиться здесь кому-либо постороннему. Тобе напряжённо дышал, не отрывая взгляд от конца тропы. В ожидании Эбины он совершенно оцепенел.

— Тобе, — позвал я его.

— Хи… Хикитани… Чё-то паршиво мне… Совсем разнервничался.

Он неловко улыбнулся.

— Слушай, а что ты будешь делать, если она тебе откажет?

— Ну знаешь, ляпать такое под руку – это жестоко. Ой, вроде полегчало… А, дошло, это ты опять меня проверял?

— Да без разницы, просто ответь. Эбина вот-вот появится.

Я хотел показать тоном, что посторонние разговоры мне неинтересны. Получилось неожиданно жёстко. Лицо Тобе застыло.

— …Ну, наверно, сдамся.

Он не отрывал взгляд от тропы.

— Знаешь, я такой несерьёзный, да? Потому только и делаю, что тусуюсь с кем-то. Но на этот раз я серьёзней некуда.

Этих слов мне было более чем достаточно. Вот почему я сумел ответить ему тоном, который не попахивал ложью.

— …Понятно. В таком случае борись до самого конца.

— О-о! Хикитани, я знал, что ты отличный парень!

— Не в том дело, болван.

Я увернулся от руки Тобе, вознамерившегося хлопнуть меня по спине, и вернулся на свою изначальную позицию. Здесь тропа поворачивала, так что Эбина не должна была нас заметить.

Юигахама с Юкиноситой повернулись ко мне.

— Хикки, а в тебе всё-таки есть что-то хорошее.

— Интересно, с чего бы это?

Они обе улыбались, явно поддразнивая меня.

— Отнюдь. И не в том дело. Боюсь, Тобе ждёт отлуп.