Вера Огнева - Меня зовут I-45

И вопреки всем авторитетным мнениям, одобрениям комиссий по защите прав номеров Римской империи и опытам, проведенным над заключенными, сознание во время заморозки работало. Сознание Энцо работало после того, как крышка капсулы захлопнулась и за миг покрылась инеем. Мысли кружили разрозненными обрывками, словно испорченные дроны. Порой они соединялись в воспоминания и планы, в разговоры из прошлого. В чужую, ненужную информацию, которая текла через его мозг. В затылке назойливо жужжало, и от этого зуда хотелось орать.

После крио частенько сходили с ума, и Энцо знал почему.

– Лабиринт был темный, ничего не видать, но Тесей шел дальше. За каждым поворотом под его ногами хрустели кости. Издали слышался рев Минотавра. Монстр был голоден и чуял человеческое мясо.

– Почему Тесей не убежал? – перебил Тиберий Младший, один из трех сыновей булочника Цепиона. – У него же была нить. Он мог выбраться и уплыть обратно в Афины.

Малая довольно улыбнулась и отложила вилку. Мораль была любимой частью истории.

– Конечно, мог, но для Тесея была важнее справедливость. Не убей он Минотавра, афиняне продолжили бы приносить людей в жертву.

Ей нравилась эта легенда. У Тесея – того Тесея, образ которого сложился в воображении, – имелись принципы .

Тесей бы не бросил человека в беде только потому, что тот номер.

Тесей бы не поднял руку на девушку. Особенно на слепую девушку. Не чета многим патрициям Римской империи.

– И потом… – Она провела руками по столу, совсем как сказитель по струнам инструмента: по меньшей мере Гомер из древних времен. – Тесей услышал топот за спиной!

Дети ахнули.

– Но у него был меч, который дала ему Ариадна…

– Что такое «меч»? – на этот раз перебил Марк, средний сын.

– Древнее оружие.

Честно говоря, Малая сама слабо понимала, как выглядел меч. Но Тесей проткнул им Минотавра, значит…

– И выглядел он как большая игла.

Дети понимающе замычали. За их расплывчатыми тенями перемигивалась цветом и светом настенная панель. Краем уха Малая слышала обрывки новостей: что-то про запуск новых моделей личных челноков, смерть уважаемого патриция из центральной курии и ночную облаву на окраине Четвертой. «Задержан на подземной стоянке», – сказали они.

Скукота.

– Тесей ухватил Минотавра за рога и убил его мечом. Затем вывел людей из лабиринта и вернул их в Афины.

Сказки ей рассказывала мама, когда на мосту проводили ежегодную смену покрытия, и машины выстраивались в бесконечные пробки. Ночь наполнялась ревом турбин и сигналами, тарахтели строительные роботы, воздух горчил отработанным топливом. Шумно, людно. Не уснуть. А мама сидела на кровати рядом, гладила по плечу и тянула очередную историю. Слова терялись в пыльной тьме, и вслед за ними приходил сон.

Как иногда хотелось снова стать маленькой! Никаких забот…

– Еще, – привел ее в чувство Марк. – Расскажи еще.

Малая почувствовала его цепкие пальцы на своих запястьях и со смехом высвободилась.

– Еще будет завтра.

Ей нравилось проводить время с детьми – они были такими открытыми и добрыми. Нравился Цепион, владелец сети булочных, – мягкий, как булочки, которыми он торговал. Совсем не такой, как большинство патрициев. Нравилась комната общежития на нижнем уровне, с ревом машин и смехом прохожих, который слышался за окном шириной в ладонь. Вечный голос города.

Нравилось новое имя, которое она выбрала себе сама. Малая. Теперь ее звали именно так. Пускай легионеры и патриции обращались к ней исключительно как к Сорок Пятой, но она-то знала, кем была на самом деле. Малой.

Его Малой.

Энцо жил на одном с ней этаже. Каждый вечер Малая стояла у двери и ждала, одна в затухающих сумерках. Когда в комнате становилось совсем темно, со стороны лестницы слышались шаги. Поступь уверенная и легкая, как у кошки. Сердце замирало, когда он проходил мимо, с редким и сухим кашлем возился у двери – он слишком много курит. Замок с писком принимал ключ-карту, Энцо переступал порог, и наступала тишина.

Но прошлым вечером он так и не вернулся.

Малая сломала голову, перебирая варианты. Он мог задержаться на работе. Мог вернуться домой раньше ее – чего никогда не случалось.

Мог встретить друзей. Или остаться у девушки.

На этом она упрямо хмурилась и включала наушник с музыкой. А спустя пару минут все равно его снимала и вновь подходила к двери.

Конечно, она ни на что не надеялась; слепая и костлявая, кому такая нужна? Но просто слышать его голос, звук его шагов она имела право и чувствовала себя обманутой, не получив даже этого.

Хотелось поговорить с родителями. Рассказать обо всем, что делается вокруг, спросить совета. Хотя… Малая поежилась. Отец бы точно не сказал ничего хорошего ни о ее затее, ни о компании. Прямо слышался его строгий голос: «Не для того я старался, устраивая тебя на завод».

Но ведь булочная куда лучше завода.

Малая уставилась на хаотичную пульсацию света на телепанели. Даже не заметила, как дети вскочили и скрылись в коридорах дома. Совсем как стайка беглых номеров. Она нажала кнопку на наушнике-поводыре, и электронный голос сообщил точное время. До конца обеда осталось пятнадцать минут.

За окном забарабанил дождь. Малая поднялась и вышла на крыльцо. Капли освежили лицо. Теплые, как солнцем нагретые.

Она улыбнулась серому небу…

И коротко вскрикнула, когда на голову надели мешок.

Малая очнулась на холодном полу. Раскрыла глаза и растерянно уставилась на луч света, который направили в лицо. Больно не было, но все казалось белым и ярким.

– Этих мутантов везде полно, – сказал мужской голос. – Кто с тремя ногами, кто без глаз, а кто вон блокноты ломает. Егерь, может, она только это и умеет? Ломает, и все.

Егерь! Тот самый, из канализации Седьмой курии! У Малой словно узел в животе завязали. Нашел ее, боги помогите! Хочет отомстить?

Она подобралась, сжала кулаки. Двое против одной – счет неравный. Значит, нужно врать и соглашаться на все, что скажут; выбора особо не осталось.

– Нет. Я сам видел.

Егерь сплюнул. Видимо, вспомнил, как грохнулся в обморок от боли.

– Хорошо, тебе мозги не поджарила, – загоготал первый и, судя по звуку, получил под дых. – Ну ты че? Может, глюки?

– Нет.

– Она ж слепая. Че с нее взять-то?

– Способность.

Шаги приблизились, пальцы грубо ухватили за подбородок. Малая часто задышала.

Спокойно. Только спокойно. Только не реветь…

– Слепая не слепая… Покажи мне.

Чего он от нее хотел? Да она сама не знала, как у нее вышло.

– Давай же! – прикрикнул Егерь. Его пальцы сдавили челюсть сильнее, до боли.

– Дык, может, того, блокнот ей дадим?