Вера Огнева - Меня зовут I-45

– Он сам… – промычала Малая, еле разжимая рот в тисках пальцев. – Он сам сгорел. Я не виновата.

Егерь помолчал, видимо, оценивая ее слова.

Затем прилетела оплеуха, от которой зазвенело в ушах.

– Вот врать не надо.

Со вздохом он уселся рядом. Малая почуяла запах его пота, услышала его дыхание.

– Сейчас я дам тебе блокнот, и ты мне все покажешь.

– Я не знаю, о чем вы…

Вторая оплеуха перекинула на другую сторону. Затылок ударился о какой-то угол. Под носом повлажнело, и Малая вытерла кровь. Кровь была и на языке – прикусила.

Ее грубо ухватили за горло, приподняли, вдавили в стену. Она закричала, отбиваясь руками и ногами:

– Я ничего не знаю! Не знаю!

– Врешь! Кому врешь, а?!

Малая принялась извиваться, двинула Егеря коленом. Слишком слабо, Юпитер помоги… Был бы у нее пистолет! Или хотя бы нож.

– Пятый, держи крепче…

В отдалении зашипела дверь, обрисовалось пятно света. В нем темнел силуэт. Малую мигом выпустили, и она забилась в угол.

– Босс? – голос Егеря надломился.

– Разве я говорил вам ее трогать?

Воздух вздрогнул, следом долетел звук – потрескивание, как из неисправной розетки. Запахло паленым мясом.

Егерь заорал. С такой болью, что Малая окаменела от страха.

– Нельзя так грубо.

Незнакомый голос. Спокойный и мягкий, но от его звука по спине бежали мурашки. Этот незнакомец казался страшнее Егеря и Пятого, вместе взятых.

Кто-то прикоснулся к плечу, и Малая отпрянула.

– Не волнуйся, я тебя не трону. И эти глупые номера тоже. Позволь…

Ей помогли встать, бережно подхватив под локоть. Провели несколько шагов к маячку лампы и усадили на пластиковый стул.

Стоны Егеря скрылись за дверью.

– Прошу, прости моих людей. Они будут наказаны.

Еще прикосновение. Судя по голосу, мужчина в возрасте, но ладони у него были мозолистыми и тяжелыми. Как у старика рабочего.

Малая спрятала руки и одернула футболку. Ей не хотелось, чтобы ее касались, и в сторону лампы, откуда слышался голос, она предпочитала не поворачиваться.

– Какой твой номер?

– Нет у меня номера. Малая я.

Рядом скрипнул стул, зашуршали складки одежды. Звук был как от рабочей спецовки.

– А меня зовут Аларих. Я – друг Энцо.

Ну да, конечно.

– Друг Энцо не стал бы так себя вести.

– И снова прошу прощения за своих людей, больше этого не повторится. Понимаешь ли, нам нужно было вытащить тебя и спрятать. Я бы хотел, чтобы какое-то время ты пожила под нашей защитой. Для твоего же блага. Иначе за тобой придут легионеры.

Малая нахмурилась.

Легионеры?! Это еще почему?

– Почему? – От нехорошего предчувствия даже пальцы похолодели. – И где Энцо?

Аларих помолчал, прежде чем ответить.

– Ты понимаешь ли… Энцо в тюрьме.

Задняя дверь гаража подалась со скрипом, тяжело – автоматика не работала. Пришлось налечь плечом. Кто-то из людей Алариха провел Малую по подземным переходам наверх, но с дверью не помог. Остался во тьме внутри.

Она вывалилась на улицу и застыла на пороге, хватая ртом ледяной воздух. Целый час ждала момента, когда сможет выбраться на поверхность. Казалось, что на улице, в жужжании машин и гомоне голосов, она окажется в безопасности. Что ей станет легче.

Как же она ошибалась.

Малая сжала зубы, отчаянно борясь с желанием сигануть под огни какого-нибудь авто за полосой тротуара. Судя по дальнему бою барабанов из храма, она оказалась на окраине курии. В вязком белесом мареве плыли фигуры прохожих, и от их вида наваливалось зубастое одиночество. Впивалось под ребра, как голодная крыса. Выгрызало сердце.

Снова некому крикнуть, не с кем поговорить.

«Четыре года Орбитальной тюрьмы. Энцо, ну зачем? Чего тебе не хватало?»

Крио. Рассказывали, что оттуда не выбираются. А если и выходят, то тряхнутыми на всю голову.

Это будет уже не Энцо, совсем не он.

Малая стиснула кулаки, давя подступающие слезы. Какое же она ничтожество! Даже сделать ничего не могла, ничем помочь. Только и оставалось, что реветь.

Дверь гаража скрипнула. По крыльцу шаркнули неторопливые шаги, щелкнула зажигалка. Запахло табаком. Так же, как от Энцо.

– Я постою, покурю рядом. Ты не против? – спросил Аларих.

Малая мотнула головой. Вытерла щеку тыльной стороной ладони и отвернулась к автостраде. Как будто он уйдет, вздумай она отказаться.

Машины продолжали жужжать мимо.

– Да, жалко его. Хороший был парень.

Он так говорил, словно уже похоронил Энцо. Малая обхватила себя руками; так зябко вдруг стало.

– Неужели… – Голос сорвался, пришлось перевести дух. – Неужели ничего нельзя сделать?

Аларих затянулся.

– Отчего же, можно. Есть у меня один знакомый в Управлении. Мог бы посодействовать, пока Энцо не отправили на орбиту. Оттуда вытаскивать тяжелее, знаешь ли. С орбиты. Недели две есть, но…

– Так попросите его!

– Но это очень непросто.

Снова какие-то условия и недоговорки.

Она тряхнула головой и постаралась собрать мысли в обычный стройный ряд. Малая – та самая Малая, подруга Энцо, – не трусиха, как Сорок Пятая. Малая всегда находит выход. Не жалеет себя, а ищет решение. А решение есть у любой проблемы – так ее учили. Оно, конечно, может не нравиться, но оно существует.

Лучше сдохнуть, чем отдать друга на заморозку.

Друга. Малая распробовала свои чувства к Энцо. Они полыхали пожаром. Из-за них мысли путались, а во рту сохло, и ни одного дельного слова не приходило на ум, когда он был рядом.

Малая невесело улыбнулась. Друга ли?

Без его рук, без его голоса и поддержки было холодно. Будто ее саму заморозили в крио.

– Пожалуйста, если вы можете помочь ему. Помогите.

Ладони вспотели. Она знала, что выглядит неубедительно. Что своим невнятным бормотанием может выпросить лишь пинок под собственный костлявый зад. Но лучше попробовать, чем не делать ничего.

– Я сделаю все, что хотите. Пожалуйста.

– Малая, я даже не знаю, – удивленно протянул Аларих. – Мне неудобно говорить с тобой об этом. В твоем-то положении…

Кого он пытался обмануть этим приторно-заботливым тоном? Хотя, может, ему и правда стало совестно. Может, они с Энцо были близкими друзьями?

– Ваш человек, Егерь. Его заинтересовало то, что я сделала с блокнотом.

– Да, до меня дошли кое-какие слухи.

Снова чиркнула зажигалка.

– Это не слухи, – ответила Малая, в тихом ужасе от собственной лжи. – Это правда. Я вывела блокнот из строя.

– Да ты что? – Аларих присвистнул. – Силой мысли? Ты правда это умеешь?

Правда заключалась в том, что Малая понятия не имела, как у нее это вышло. Как выходило все эти годы. Она просто чувствовала блокнот изнутри. Так же, как чувствовала окуляры Егеря. И знала, что сам Аларих имплантатов в теле не имел. Пользоваться этим знанием она не умела.