Алина Болото - След Фата-морганы

Сковородки метались в воздухе, как листья под ветром, в большой кастрюле что-то булькало, во всех углах пищали, свистели, мяукали. Десятки разноцветных глаз мигали в щелях между бревнами стен, на полу суетились черные тени, и все хотели подобраться поближе к печи с ее вкусными запахами.

— Ну, вы! — замахнулась поварешкой Ягуся. — Нечисть волохатая! Пошли вон!

Тени кинулись врассыпную

— Не обращай внимания! — посоветовала хозяйка, свистом подзывая к себе самовар. — Рассказывай.

За то время, пока мы с Ягусей за обедом обсуждали дела, Номат успел добраться до постоялого двора и встретиться там со свитой. Попивая чай из блюдечка, Ягуся краем глаза наблюдала за встречей, транслировавшейся на сверкающий бок самовара. Хотя звук и отсутствовал, было ясно, что придворным приходится нелегко. То и дело мелькало гневное лицо принца, первый заместитель главного министра время от времени бил себя кулаком в грудь и каялся, два официальных посла склонились в глубоком поклоне, а начальник королевской стражи стоял по стойке «смирно» и от волнения жевал длинный ус.

— Довольно! — экран самовара погас, и чаеварочный агрегат с явным облегчением поплелся на свое место. Ягуся со звоном поставила блюдце на стол: — Теперь последнее: принц послал гонца за новым мечом, но должен попасть в лапы дракона еще до того, как меч появится!

Вероятно, меня передернуло, потому что Ягуся тут же поклялась в абсолютном драконовом вегетарианстве.

— Турнир должен пройти без Номата!

— Но Флорестина!..

— При чем здесь Флорестина, если распорядительница турнира — фея Инея! Ты домой вернуться хочешь?

— Конечно.

— Тогда, какое тебе дело до Флорестины? Если она любит Номата, то его отсутствие на турнире ничего не изменит.

— Но ведь вы сами?!.

Самовар дал протяжный гудок, и меня сквозняком вынесло в трубу. Очевидно, труба в Ягусином жилище служила парадным дверьми.

В столицу королевства вели две главные дороги: одна напрямик и одна в объезд. Но у прямой дороги, как водится, стоял знак «Осторожно, драконы!», под которым для устрашения валялись ржавые доспехи, а из земли торчало сломанное копье.

После недолгих препирательств (кто именно хуже работает) мои бородатые сопровождающие сволокли знак в канаву, а из копья соорудили примитивный указатель. На доспехах написали: «До столицы… км».

Дракон Птер жил в большой придорожной пещере, у входа в которую стоял огромный стог сена. Сам Птер тоже карликовостью не отличался, во всяком случае, шея его была достаточно длина, чтобы на всякого смотреть свысока.

Точно так он посмотрел на нас, когда вместе с Бородатым и Длиннобородым мы вломились к нему в пещеру. Дракон как раз почистил свой спинной гребень и теперь любовно полировал каждую пластинку.

— Гар-р? — рявкнул Птер и выпустил клуб дыма из пасти.

— Мы от Ягуси, — поспешно сказал Бородатый.

— Что ей надо? — поинтересовался дракон совершенно миролюбиво.

— Надо изобразить злодея-профессионала.

Хвост Птера выразил крайнее неудовольствие.

— Драться я не буду, — сухо сказал дракон.

— Драться не придется, — возразил Длиннобородый, — у противника нет меча.

— А вдруг ему одолжат? — дракону решительно не хотелось рисковать.

— Сражаться некоролевским оружием для наследника престола — бесчестье, — заверил Бородатый.

— Больно-то они сейчас считаются с кодексом чести! — буркнул Птер и пламенно вздохнул.

К несчастью огненный язык задел полироль, и бутылочка со звоном взорвалась. Дракон с сожалением плюнул на средство для ухода за мебелью, потушил его, свил хвост в элегантные кольца и сказал:

— Я готов!

Птер улегся в придорожной канаве и пролежал там минут с двадцать, потом загляделся на дупло в старом дубе и начал часто-часто втягивать в себя воздух:

— По-моему, медом пахнет! — и добавил мечтательно: — Вы когда-нибудь пробовали свежескошенное сено вприкуску с майским медком?!

Мне не приходилось. Бородатый и Длиннобородый тоже дружно мотнули головами.

— А я вот…

В воздухе просвистела веревка, и удивленно раскрывшуюся пасть Птера захлестнула петля. Дубы содрогнулись от торжествующего рева — из-за деревьев высыпала пестрая толпа вооруженных людей и набросилась на беднягу Птера. При желании дракон мог разделаться одним махом с половиной нападавших, беда в том, что желания, как раз-то и не было. Птер предпочел бы улизнуть, но перепончатые крылья почему-то вдруг отказали ему, а лапы тут же опутали веревками.

Что было дальше — досмотреть не удалось, дверца кареты захлопнулась, и кто-то тщательно задернул занавески. Кажется, королевский герб здесь плохо помогает, а может, о дипломатической неприкосновенности еще не слыхали?

Мы с Птером сошлись в одном: без колдовского вмешательства дело явно не обошлось. Ну, пусть барон Квакш давно выслеживал дракона-вегетарианца, пусть даже решил содрать выкуп с иностранной державы, угнав карету с иностранным гербом, но почему Птер не смог взлететь?! Тем более, он очень хотел. Наверняка, это конкурентка — фея Инея! Пора бы Ягусе вмешаться, да что-то не торопится!

А баронишка между тем выкуп требует королевский, а жилищные условия обеспечил совершенно неподобающие! Где это видано, чтобы принцесс в подземелье сажали? Из Птера вообще угрожает котлет к ближайшему пиршеству наделать, а держит — за тройной решеткой! До чего же злодеи злодейские пошли!

А в подземельях, между прочим, мышей полно! Стража только хихикает в ответ на все протесты. Ягуся с Инееей там в колдовстве состязаются, а тут, сиди среди мышей! Что же это на белом свете делается — захочешь в кои-то веки интригу провернуть, и то в подземелье засадят!

Птер совсем в уныние впал: сидит и крыльями завесился.

— Птерушка, ты же дракон все-таки, что для тебя три решетки?!

Посмотрел Птер из-под опущенного крыла, я, говорит, не дракон, а сплошное недоразумение. Меня, говорит, из-за отсутствия хищности драконья стая изгнала! Если бы Ягуся зверской репутацией не обеспечила, давно уже чьим-нибудь охотничьим трофеем сделался, а так — местные рыцари боятся. Откуда только этот баронишка взялся?

Совсем расстроился дракон, по зеленому носу слеза покатилась. Не поймешь о чем горюет: то ли о своей несвирепости, то ли на котлеты угодить опасается. И так и так жалко! Что это за фея такая, если, в драконьей душе не разобравшись, велит из него котлет наделать? Как-то не вяжется с представлением о добрых феях.

— Птерушка, хоть попробуй!

Горестно вздохнул дракон, потрогал решетку и хвостом махнул: отстань, дескать.

Вдруг, ни с того, ни с сего, в подземелье грохот поднялся. Гремит, топочет кто-то. Все, думаю, летят Ягуся или Инея. Вот только, кто из них?