Алина Болото - След Фата-морганы

— Это я заметил. Дальше.

— Я приношу свои глубочайшие извинения…

— Кому? — неожиданно переспросил Номат.

— Вам, ваше высочество!

— А принцессе?

Барон переменился в лице.

— Эта девушка не принцесса! Судьба этой особы не должна вас занимать!

— Почему?

Квакш замялся:

— Видите ли, здесь затронуты вопросы, которых я касаться не вправе.

— «Затронуты, не вправе», — экие у вас осторожные выражения. Что может существовать такое, о чем не должен знать королевич?

Барон Квакш явно не был уполномочен посвящать принца в тонкости межколдовских интриг и потому попытался от ответа уйти:

— Вы можете опоздать на турнир, ваше высочество!

— Так что ж вы стоите!?

Квакш тут же затопал ногами на своих стражников, и те бросились открывать замки. Едва выйдя из клетки, Номат властным жестом остановил солдат, собравшихся ее закрыть:

— Так вы говорите, барон, дракон — вегетарианец?

Барон ничего не успел ответить: принц распахнул дверцу клетки, Птер выпустил клуб дыма из ноздрей и со страшным рыком выскочил вон. Теряя факела, стража ринулась наутек, а Квакш впал в остолбенение.

Номат, не спеша. Вынул из первого замка связку ключей, позвенел ними, потом открыл четвертый и так же неторопливо повесил ключи на палец окаменевшему барону.

— Вы собираетесь и дальше общаться с мышами, принцесса?

Напоследок Птер все-таки поджег остатки соломы в клетке, и подземелье заполнилось едким дымом от сырой трухи.

— Где моя лошадь? — спросил Номат, едва выбравшись из подземелья.

Солдат, к которому он обратился, испуганно поморгал в сторону Птера, и королевский скакун явился, как по волшебству.

— Я опаздываю на турнир! — сообщил Номат, одним махом подсаживая меня в седло.

— Но при чем здесь я? — мне очень захотелось оказаться на земле.

— Не при чем, но вы тоже поедите.

— Но…

— Скажите, я действительно был похож на настоящего дракона? — скромно спросил Птер из-за плеча принца.

Номат обернулся и посмотрел наверх, туда, где красовалась настороженная драконья морда.

— У вас несомненный талант! — ответил он совершенно искренне.

Птер расплылся в счастливой улыбке и вознесся в небеса с легкостью бабочки.

— Я никуда не поеду! — заявила я и попыталась сползти с коня.

Принц удивленно поднял брови:

— Ну, что же, вернуться к барону еще не поздно!

Номат ни о чем не спрашивал, но, когда уже почти перед рассветом мы все-таки настигли его свиту на постоялом дворе, у дверей моей комнаты он поставил свою стражу.

— Принцессе без охраны быть не подобает!

Конечно, его стража не помешала мне предстать перед Ягусей, но все-таки неприятно, когда тебя в чем-то подозревают. Пусть даже и не без оснований.

Ягуся была не в духе.

— Номату только что доставили меч, — сообщила она сразу же. — Ты не оправдываешь моих надежд, дорогая!

— Я не колдунья, чтобы состязаться с феей! Мы с Птером действовали согласно вашего плана.

— Однако заманивать Номата в подземелье пришлось мне!

— Как? — не сдержала я любопытства.

— Что? — Ягуся продолжала думать о своем и потому отвечала рассеяно. — Очень просто: стоило только замолвить словечко о злодее-бароне и несчастной принцессе, как этот дурачок помчался тебя спасать.

— Он не дурачок! — обиделась я за принца.

— Типичный рыцарственный дурачок! У него благородство — в крови! Нормальный принц три раза подумал бы: свататься ведь едешь, зачем на рожон лезть? Поберечься надо.

— Разве это плохо?

— Что? — удивилась Ягуся. — Ты говори поменьше, думай побольше — до турнира только сутки остались. Или Номат не попадает на турнир, или ты — домой!

Попадет, не попадет, надоело! Не успела глаз сомкнуть, в двери стучит хозяйка трактира с серой амазонкой в руках:

— Их высочество сожалеют, но карету для вас достать не смогли!

Я вышвырнула платье за дверь, огорчилась, что ни в кого не попала и заявила, что мой наряд меня устраивает, потому что я никуда не еду.

Чуть позже появился начальник стражи и передал приглашение к завтраку. В почтенного усача швырять подручными предметами было неловко, и я приняла приглашение. Номат восседал за столом — туча тучей, а придворные за соседними — тихие, как мышки.

— Ваше высочество изволят пренебрегать верховой ездой?

— Не только верховой!

Принц словно бы ничего не услышал:

— Что же, придется вам путешествовать в открытой коляске.

— Я никуда не еду!

Вот навязался на мою голову, наследник престола! Не драться же мне с его стражей?

Когда к порогу подкатила запряженная гнедой парой коляска, ко мне подскочил сам первый министр:

— Ваше высочество, их высочество просят вас пожаловать!..

Развел канитель с титулами и не запутается!

Принц гарцует на своем белоснежном, оглянулся, пришпорил коня и рванул вперед, Свита — за ним. Пыль — столбом.

Ось у моего средства передвижения преломилась где-то около полудня. Номат сам подъехал к экипажу, возле которого суетились кучер с начальником стражи:

— Поломалась?

У перепуганного стражника позеленели усы:

— Поломалась, ваше высочество! Совсем новая!

— Новая? — принц внимательно посмотрел на меня.

Ягуся-Ягуся, что ж ты делаешь! Откуда мне знать, как у них здесь с ведьмами обходятся?

— Вот видите, ваше высочество, ехать не на чем, а вы спешите. Я останусь и подожду, пока ось починят.

— Здесь вы не останетесь, — спокойно заверил принц, — но и ждать вашу колымагу мы не будем. Эй, кто-нибудь, дайте принцессе смирную лошадь!

Самая спокойная лошадь взбесилась уже около шести часов вечера, когда удлинившиеся тени бежали за нами следом. Самая смирная лошадь взбрыкнула так, словно увидела волчью стаю, и помчалась прямо к текущей неподалеку речушке. Вытянутую лошадиную шею пронзила пущенная вдогонку принцем стрела. Каскадеры в фильмах падают красиво, боюсь, я оказалась плохим каскадером. Но удар о землю был подозрительно слабым.

— Молодец! — прошипел над ухом знакомый голос. — Теперь требуй лекаря.

Ах, так! Даже мои ссоры с принцем на руку Ягусе? Как мне это все надоело!

— Где принцесса?! Где, я вас спрашиваю?!

Чего разорался? В соломе сидит твоя принцесса, «совершенно случайно» стог на пути оказался! Интересно, а желание принца непременно притащить меня на турнир тоже Ягуся подстроила?

Когда я, наконец, выпуталась из соломы, столкнулась с взъерошенным Номатом. Его высочество был слегка бледен, но вполне бодр и по-прежнему полон решимости.

— Садитесь на моего коня!

— Вы даже не осведомились о моем самочувствии? Я не намерена сегодня больше садиться в седло!

Мгновение Номат смотрел мне в глаза, потом обернулся и свистнул по-разбойничьи, с переливом. Из-за стога вылетел белоснежный конь и стал, как вкопанный перед нами.