Павел Шумил - Кот в муравейнике

Охотница кивает и скупо улыбается.

— Ты сказала, что мы будем драться. Зачем?

— Если ты меня победишь, я стану твоей женщиной.

— Но у меня есть женщина. Зачем мне две?

— Если ты не будешь драться, я убью тебя как труса.

— А если я убью тебя?

— Ты способен убить женщину?

— Я никогда по-настоящему не дрался с женщинами. Но в бою всякое бывает. Неудачно отразил удар — и случайно убил…

— Если убьешь, значит, мне не повезло. Я прощаю тебя. Но если будешь слабым или струсишь — я убью тебя! Хорошо бейся!

— А если охотнице вроде тебя встретится мужчина, который ей нравится, но дерется слабее нее. Что тогда?

— Если мужчина храбрый, нравится женщине, но дерется плохо, она всегда может притвориться слабой, — улыбается охотница.

— Серргей, это мама. Стас говорит, она очень рослая и сильная для Дикого материка. Мускулатура отлично развита. Наверняка имеет опыт поединков. Будь осторожен с ней.

— Выслушай меня и подтверди, все ли правильно я говорю. У меня есть женщина. Вторая мне не нужна. Но ты хочешь стать моей второй женщиной и настаиваешь на поединке, который мне не нужен. Все так?

— Не так. Я стану твоей женщиной, если ты победишь меня. И я стану твоей первой женщиной!

— Первой или второй — это буду решать я! Каким оружием будем драться?

— Я буду драться тем, что ты видишь на мне. Чем будешь драться ты?

— Я вижу у тебя копье. Сейчас вырежу палку против твоего копья. Твой нож короче моего. Постараюсь обойтись без ножа. И это! — несколько раз показываю, как удобно ложится на ладонь резак, качнувшись на ремешке.

— Что это?

— Поймешь, когда получишь им по лбу, — улыбаюсь я. — Берегись его, это страшное оружие!

Отправляюсь в кустики выстругивать себе боккэн. Пока никто не видит, действую резаком. Потом обстругиваю ножом. Мамин боккэн из белого дуба, но где же здесь найдешь земной дуб? Просто вырезаю две палки чуть больше метра длиной. И весят они больше, чем полагается. Но один великий мастер как-то вырезал себе боккэн из старого рыбацкого весла — и выиграл им бой против стального меча. Так что дело не в оружии, а в его хозяине.

Возвращаюсь на поляну и проверяю, какой из боккэнов мне больше подходит. Охотница, посмотрев на меня, тоже решила размяться. Ух ты! Копье так и вертится вокруг ее тела. Она просто мастер восьмидесятого уровня! Но, блин, я тоже не погулять вышел! Курсант старшего курса, екарный бабай! Какая мне цена, если дикарку не одолею?

Охотница просит показать мое оружие. И дает подержать свое копье. Мама, роди меня обратно! Древко — явный новодел. Но наконечник — из черной бронзы. На нем даже клеймо мастера стоит! Выкован лет двести назад, судя по вязи букв, в одном из рыжих королевств. Двусторонняя заточка, и оба лезвия острые как бритва. Если укоротить древко, этим копьем можно работать как мечом! А я — с палкой… Надо как-то уровнять шансы.

— Как тебя зовут, охотница? — спрашиваю я, возвращая копье.

— Тамарр.

— А меня — Серргей. Я не хотел с тобой драться, но ты вынуждаешь. Поэтому после боя я сурово накажу тебя. Сделаю своей рабыней и…

— Господин! У дикарей нет слова «рабыня». Я не знаю, как перевести.

— А что похожее есть?

— Ну-у-у… Пленница, младшая жена… У них даже слова «наложница» нет.

— Тогда — пленница.

— Пленница тут не подходит. Это когда из чужого селения украл. А она сама пришла.

— Блин! Пусть будет младшей женой. На чем я кончил?

— Сделаешь ее младшей женой…

— Сделаю ее младшей женой, наломаю тонких прутьев и выпорю по голой заднице в воспитательных целях!

«Воспитательные цели» Лапочка переводит «как маленькую девочку».

Надеялся, Тамарр разозлится, а она смотрит на нас с улыбкой. Чуть ли не материнской.

— Сначала победи, грозный воин!

Расходимся на двадцать шагов, сходимся, и бой начинается. Очень удачное дерево я выбрал для боккэна. С одного удара такой не перерубить! Вот почему она попросила у меня его. Удивилась, как быстро я его выстругал!

Сейчас она нападает, а я — в глухой обороне. Изучаю ее приемы. И пусть устанет. Не может быть, чтоб ее кто-то гонял как нас, курсантов. Вот она увеличивает дистанцию до четырех шагов… И тут я пропускаю удар, быстрый как бросок змеи. Она просто бросила в меня копье! Но в последний момент зажала самый конец древка в кулаке — и рванула назад. Наконечник скользнул по ребрам, чуть не поранив мне руку. Доспех выдержал, но больно же!

— Больно же! — воскликнул я. Лапочка перевела. Без ужина оставлю!

— И все? — усмехнулась она.

— Синяк будет, — уточнил я. Тамарр увеличила дистанцию еще на два шага и быстро осмотрела наконечник копья.

— Ты счастливый парень!

— Защищайся! Теперь ты меня разозлила!

Теперь я наношу град бешеных ударов, Тамарр держит оборону. Явный перевес в мастерстве у меня. А у нее — в длине оружия и природной ловкости и гибкости. Еще я боюсь, что она просто перерубит мой боккэн пополам. Но я очень удачно врезал ей по левому бицепсу. Левая рука практически вне игры. А потом подбил боккэном наконечник копья вверх, рванул на сближение — и со всего разбега толкнул пяткой ее в грудь. Так толкнул, что она через голову кувырнулась… А ее копье — у меня в левой руке.

И тут мне что-то прилетело под ребра. Прямо в солнечной сплетение! Какая-то кривая палка. Она уже на ногах, стоит в восьми шагах от меня в боевой стойке, положив ладони на колени полусогнутых ног. А я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. Уперся боккэном и древком копья в землю, чтоб не упасть, жду атаки, а в глазах темнеет. Сейчас она атакует — и «хана котенку!»

Но атаки все нет… я делаю первый, самый трудный вздох. Глаза начинают видеть. Тамарр все так же стоит в стойке, положив ладони на колени. И вдруг понимаю, я же тоже врезал ей пяткой в солнечное сплетение.

— Что, съела? Мое кунг-фу круче твоего! Лапочка! Тащи воду и пенку! Тамарр плохо!

— Я не знаю, как перевести кунг-фу, — жалуется Лапочка.

— Боевое мастерство.

— Не сдохну, не надейся, — сипит охотница, отталкивая Лапочку. Но бидончик с водой каким-то образом оказывается у нее в руке. Лапочка помогает ей сесть, а потом лечь на пенку. А я все стою столбом. Только медленно и незаметно выпрямляюсь, разворачиваю плечи и принимаю гордую позу победителя.

Тамарр отлежалась, села и выпила половину бидончика.

— Вождь, ты еще долго стоять будешь?

— Жду, вдруг ты захочешь продолжить.

— Как я могу продолжить, если мое оружие у тебя?

— Я тебе отдам.

— Я уже приняла помощь от твоей женщины. Победил ты, победил. Слушаюсь тебя. Сегодня ночью согрею твою постель.

— Еще чего! Прыткая нашлась! В очередь! — заявляет Лапочка.

— … Ты не представляешь, каких жутких ритуалов они себе на материке навыдумывали, — на правах старожилки объясняет Лапочка. — взять хоть этот, что новую жену первые три ночи трогать нельзя. Две ночи уже прошли, одну осталось перетерпеть. А тебе еще полный срок ждать.