Станислав Пляскин - Оставаться людьми

– Генри Смит, мэр этого славного в недавнем прошлом городишки. Приглашаю вас прогуляться с нами, заодно расскажете, кто вы, и что здесь делаете.

Джек едва не вскрикнул от крепкого рукопожатия. Мать протянутую руку проигнорировала, за что получила ещё одну усмешку в свой адрес. Мужчина быстрым шагом направился в проулок, не замеченный Джеком ранее. Видимо, из него он и появился, скрытый высоким ярко расписанным фургоном. За ними двинулся молодой парнишка. Он изо всех сил старался казаться бывалым воином. Джека накрыла горячая волна стыда: в парне он увидел себя, немногим ранее с таким же видом шедшего по этой улице.

Протиснувшись следом, они оказались на неожиданно широкой улочке, на которую выходили задние двери зданий. Тут не было ни одной машины, зато так грязно, будто с самого основания города здесь не появлялось ни одного механического уборщика.

Мистер Смит перехватил его взгляд и, как бы извиняясь, развёл руками:

– Финансы, молодой человек. А точнее, их отсутствие. Мы ничего не производим, а того, что удаётся собрать в виде налогов, едва хватает, чтобы город не объявили банкротом.

– Но это же не повод, чтобы… – Джек с трудом проглотил готовые сорваться слова.

– Не быть свиньями? Так? Сразу видно городского жителя!

Мистер Смит мотнул головой. Шедший следом за ними сопровождающий зашипел:

– Видели мы таких городских! Понаедут летом, всё сожрут, позагадят, а потом фыркают!

– Джереми, ну не все же такие! – Мэр примиряюще поднял руки. – Вы ведь не такие, я прав?

– Не такие. – Мать с вызовом посмотрела на мужчину. – А были бы такими, и что?

Мистер Смит промолчал. Они подошли к невысокой металлической двери. После третьего стука в ней открылась узкая бойница с мелькнувшими в ней усталыми глазами. Лязгнул отодвигаемый засов, затем дверь, пронзительно заскрипев, с трудом открылась. В полумраке за ней угадывались двое с неизменными ружьями. Пройдя дальше, они оказались в крохотном тускло освещённом помещении, забитом коробками и ящиками. Как заметно, по большей части пустыми. За ним открылось более-менее просторное помещение, в котором без труда угадывался торговый зал минимаркета, плотно заставленный полками и стеллажами. Джек видел такие только в старых фильмах. Между ними сидели, ходили, разговаривали или спали не менее трёх десятков человек.

Здесь были все, от детей до стариков, беспечно болтающие, плачущие или просто тупо смотрящие перед собой, они не обратили на вошедших никакого внимания. Мистер Смит быстрым шагом направился вдоль стеллажей в сторону кабинета с потрескавшейся табличкой «Управляющий».

Когда Джек с матерью вошли, он жестом отослал парнишку-сопровождающего. Усевшись в жалко пискнувшее престарелое кресло, он кивнул на стоящий у окна потёртый диван:

– Присаживайтесь. Хотелось бы услышать вашу историю. В нашем городе мало что происходит, а я страсть какой любопытный, хех.

Мать, как могла, кратко рассказала о произошедшем с ними, разумеется, умолчав о возможном спасении в виде шкатулки. По её словам выходило, что в горах их ожидало частное семейное убежище, на которое претендуют и другие. Про перестрелку в лесу она также предусмотрительно умолчала. Закончив недолгий рассказ, она откинулась на спинку дивана и замолчала, ожидая реакции мэра. Тот ненадолго задумался, хмурясь и перебирая пальцами по столу. Затем, пожевав губами, поднял на них тяжёлый взгляд:

– Не знаю, насколько правдив ваш рассказ, но если всё так хотя бы на десятую часть, то мы правы, что остались в городе. Всё действительно так плохо?

– Сейчас уже гораздо хуже. В ещё не запечатанных убежищах в самом разгаре бойня за места. В запечатанных – обезумевшие люди, потерявшие родных, или не успевшие их спасти. В городах – анархия. Судя по тому, что мы тут увидели, и у вас тоже?

Мистер Смит тяжело вздохнул. Поднявшись, он в несколько широких шагов измерил кабинет из конца в конец, замерев у окна. Толстые пальцы раздвинули посеревшие планки жалюзи, мэр несколько секунд невидяще смотрел на улицу.

– Через город уже несколько дней снуют военные. Они и раньше тут бывали, но в этот раз кто-то из наших заметил, что в машинах полно шмотья и гражданских. Что-то в этом всём было… неправильное, что ли? Не знаю. Мы пробовали их остановить, но без толку.

Мэр отошёл от окна и, заложив руки за спину, начал неспешно прохаживаться по кабинету.

– Потом парням удалось задержать транспортник. В кузове как раз оказалась партия гражданских, так что после короткой беседы они нам рассказали много интересного.

Мать недоверчиво сощурилась.

– Именно беседы. Никого даже с транспорта не снимали, только у сопровождения отняли оружие, и то временно! Да и не до того было. К нам с бешеной скоростью приближается камень побольше того, что убил динозавров! И началось… Конечно, не как в больших городах, без крови обошлись. По началу, хех. Самые нетерпеливые рванули в сторону убежища, ещё пыль за грузовиком не осела. Пока остальные собирались, споры, голосования, они назад начали возвращаться. Не все.

– Военные?

– Да. Наши из машин выйти не успели, как их из крупнокалиберного… – Смит осёкся, тяжело махнул рукой. – Не понравилось, что мы их транспорт остановили, хех. Сколько уехало? Человек пятьдесят. А вернулось не больше десятка.

Мэр надолго замолчал, перебирая сваленные в кучу на столе бумаги. Джек осторожно поёрзал на стуле, привлекая его внимание, хотя можно было уже и так сказать, что случилось дальше. Но прервать молчание не решился, за него это сделала мать:

– Так тот грузовик с оружием – это месть?

Мистер Смит на миг замер, затем продолжил шуршать бумагами:

– Не месть. Вы же знаете, на что способна разъярённая толпа, особенно если людям нечего терять. Я просто не мог позволить им пойти на военных с голыми руками, на что они действительно были готовы. Пришлось взять управление на себя.

– То есть? – Джек удивлённо вздёрнул брови, но понял на секунду раньше, чем Смит ответил. – Это… Ваш настоящий кабинет?

– В точку, парень. Я всего лишь хозяин магазина… В прошлом. Видишь ли, прежний мэр был среди бежавших в первой волне.

– Ясно, – мать кивнула. – Всё логично. Так что было дальше?

– А дальше вы уже наверняка догадались. Мы подорвали конвой с оружием. Он шёл со стороны убежища, наверняка они решили занять ещё одно. Или усилить существующее, не знаю. Мы уничтожили головной транспорт, а на двух оставшихся наши ребята отправились к воякам, с тех пор тишина. Никто не вернулся, ни наши с победой, ни военные с местью. Только гражданские на машинах, но эти оказались не от военных, просто люди в поисках убежища. Мы их не приняли, так они и ушли, побросав транспорт и вещи.