Николай Садовский - Зачем смерть давала шанс (СИ)

Мысли его прервало появление Марии. Она стояла перед ним с широко раскрытыми глазами

— Машенька, почему у тебя такие испуганные глазки? Ну, улыбнись. Мне нравится, когда ты улыбаешься, это сводит меня с ума от любви к тебе.

— На, свои проклятые газеты, чурбан неотесанный. Всю душу, ты мне вымотал, — в сердцах она даже не замечала, как из ее васильковых глаз побежали слезы.

— Ну, так дело не пойдет. Пошли со мной.

Антон взял ее за руку и повел в палату. Маша шла за ним покорно, опустив голову. Войдя в палату, он усадил ее на кровать, сел сам рядом и, обнимая ее за плечи, ласково сказал.

— Машенька, милая, я очень тебя люблю. Ты прости меня и постарайся понять. Жениться я не смогу. Просто не имею права. Я не хочу делать больно ни тебе, ни себе. Я никогда не прощу себя, если ты будешь несчастлива. Не говори сейчас ни слова, только поверь, что я говорю тебе сейчас эти слова с болью в душе, и еще неизвестно, кому сейчас больнее. Моя карма такова, что мне всю жизнь придется оставаться одиноким. Я никогда не женюсь. Люди, с которыми я связываю свою судьбу, как привило, погибают. Остаются только друзья. Я не хочу, чтобы тебя постигла участь моей жены и сына. Поверь, что это не просто слова, все это проверено на практике. Я жестоко страдаю от этого. Прошу тебя, не думай обо мне плохо. Я не черствый, не жестокий, я не в силах изменить тот рок, который преследует меня и моих родных. Давай останемся любящими друг друга друзьями.

Маша смотрела на него заплаканными глазами не понимая, что он ей говорит. Ей казалось, что сейчас земля уйдет из-под ног. Она нежно поцеловала его в обе щеки, и тихо прошептала.

— Спасибо тебе, Антоша, за честность. Как ни странно это звучит, но я почему-то верю тебе и даже готова быть тебе другом, но как это больно.

— Спасибо тебе, милая, за понимание, — и почти прошептал в задумчивости. — Если бы ты знала, каких сил мне стоил этот разговор. Прости еще раз, если я чем-то обидел тебя.

— Ну, что ты, какие обиды могут быть. Это ты прости меня за то, что я плохо подумала о тебе.

— Хорошо, Машенька, давай все это забудем, как страшный сон, хотя как это можно забыть, не знаю. Давай лучше никогда не говорить об этом, а будем продолжать жить, как будто ничего не случилось.

— Хорошо, как скажешь, — она хотела встать, но разрыдалась, уткнувшись в его грудь.

Антон нежно обнял ее и, едва сдерживая набежавшие слезы, молчал, боясь зарыдать вместе с ней. Эти ее слезы, острее любого ножа, резали его сердце на части. Слова утешения застряли у него в горле, теперь он боялся даже рот открыть.

В эту минуту он проклинал все на свете, за то, что сейчас он лишался возможности любить дорогую ему женщину, и быть самому любимым.

Так они просидели несколько минут. В палату заглянул Док, но, увидев такую сцену, быстро ретировался, закрыв плотно за собой двери. Вскоре рыдания девушки стали тише. Она хотела встать, чтобы уйти, но Антон остановил ее.

— Постой, Машенька. Видно то, что я сейчас сказал тебе, покажется тебе совершенно непонятным. У меня не остается другого выхода. Если у тебя найдется время, я расскажу тебе всю свою жизнь. Может, тогда станет немного яснее для тебя.

Антон вкратце, как мог, рассказал всю свою судьбу, и почему его преследует злой рок. Как это отразилось на всей его судьбе.

— Теперь ты поняла, почему я не хочу связывать свою судьбу с любимыми для меня людьми. Поверь мне, и я обещаю тебе клятвенно, что в ближайшие два десятка лет я ни на ком не женюсь. Ты мне веришь?

Маша молча кивнула головой, но тут же вновь припала к его груди. Она прижалась к нему, как будто боялась, что ее любимое сокровище сейчас вырвут из ее рук. Антон понимал, что в данной ситуации следует разрядить обстановку.

— Машенька, милая, я клятвенно тебе обещаю, что пока я живу на этой грешной земле, я не женюсь ни на ком, даже на королеве Англии, даже если она очень этого захочет.

Приняв шутливый тон Антона, она подняла глаза, и ласково глядя на него, прошептала.

— Правда, не женишься на королеве?

— Клянусь, что, правда. Зуб даю, если обману, — подняв указательный палец вверх, добавил. — Но если вдруг я окажусь на Марсе или на Венере, и встречу там такую же красавицу как ты, то не обессудь, устоять второй раз я не смогу. Женюсь и рожу кучу маленьких марсиан. Но это только тогда, если ты не перестанешь плакать. Поняла? — Антон тихонько надавил указательным пальцем на ее чуть вздернутый носик.

— Ладно, Антоша, прости меня. Засиделись мы с тобой. Пойду я, меня, наверно, ищут уже. Я тебе обещаю, что мы с тобой будем хорошими друзьями, но только после того, как ты подаришь мне несколько ночей любви и счастья. Обещай мне это. Пусть для тебя это будет очередным эпизодом, зато я буду помнить это всю свою жизнь.

Антон вынужден был пообещать. Добившись обещания, Маша вышла из палаты, и в туже минуту в нее вошли его друзья. На этот раз с ними был и Василек, его приезду он особенно был рад в данный момент.

Видя, с каким нетерпением они входили, догадался, что все это время его друзья тактично маялись в коридоре, давая возможность ему поговорить с девушкой. За это он был им вдвойне благодарен.

Приветствуя друзей, он в первую очередь набросился на Василия с расспросами.

— Васька, рассказывай быстрее, как там у тебя дома? Как Наташа, как дети. Только не говори о своей службе, мне своя надоела хуже горькой редьки.

— Да, что говорить. У нас все нормально. Завтра Наташка обещала приехать, вот она тебе все расскажет, а сегодня она пироги тебе передает. Ешь на здоровье, поправляйся. Ждем тебя в гости. Пацаны мои подслушали разговор, что ты нашелся, так готовы были бежать за машиной, так соскучились по тебе. Избаловал ты их до невозможности.

— Как же, избалуешься у такого диктатора, у тебя даже если бы были куры, то и те ходили бы строевым шагом.

— Вот приедешь, сам увидишь. Ладно, что о нас разговоры городить, ты лучше сам расскажи, почему это тебя контора замела. Что им вообще от тебя понадобилось.

— Давай-давай, рассказывай, — в один голос заговорили друзья, — ты и так уже четыре дня отлыниваешь от разговора. Мы здесь от любопытства чуть не иссохли совсем, а ему и дела нет.

— Ну, вот, слетелись как воронье на падаль. Давай рассказывай. Крови моей захотелось.

— Какая там у тебя кровь, — бормотал Док, — сыворотка одна, да и та с большим трудом может быть использована в целях анализа для студентов.

— Тебе сверху виднее, ты ведь у нас медицинское светило, тебе и ответ за это держать.

— Да, жираф он большой, и мне сверху виднее. А вообще, хватит припираться, рассказывай по-хорошему, иначе продержу тебя в клинике еще полгода. Посажу на диету, а чтобы ты не жировал, переведу Машу в другое отделение. Ну как, согласен?