Николай Садовский - Зачем смерть давала шанс (СИ)

— Слушаюсь, — и положил трубку на рычаг.

Пока садился на стул, Антон успел заметить, как быстро переменилось выражение его лица. Теперь в его взгляде читалась наглость цепного пса, чувствовавшего за сотой присутствие строгого хозяина, за которого он готов был порвать любого.

— Что, хозяин хвост накрутил?

Антон мог даже не спрашивать, он прекрасно понимал, что именно сейчас начнется его поединок с человеком, находящимся по ту сторону зеркала. Посредником в этом поединке будет его цепной пес.

Теперь Антону понадобится вывести из равновесия и самого хозяина, чтобы перехватить инициативу. Чтобы достичь своей цели, он и упомянул о собачьем хвосте, так сказать, для затравки. Это у него получилось.

Капитана это задело за живое. Он, с трудом сдерживая себя, засыпал Антона вопросами.

Вскоре Антон заметил, что капитан перестал слушать его монотонные ответы, а, часто задавая очередной вопрос, сам на него отвечал, обвиняя во всем Антона. С его слов получалось, что это не он отвечает на вопрос, а Антон обвиняет сам себя. Из его слов выходило, что именно он выбрал наиболее опасный маршрут. Это он настоял лететь именно на вертолете, и именно по его вине был сбит вертолет, и это он виноват в смерти их сотрудника. Это он разработал план похищения груза. Для этого он убил пилота и сотрудника КГБ. Потом сдался в плен вместе с грузом, где был завербован американской разведкой. Потом они изучили документы, и через две недели Антон вернулся назад, чтобы продолжать на родине свое шпионское дело.

Антон слушал его и удивлялся. Он не мог поверить, что у этого недотепы, может быть такая извращённая фантазия. То, что это не его мысли, он понял, но зачем его на это натаскивают, Антон понять не мог. Ведь сам по себе это был довольно обыденный случай, каких по всей Африке происходило множество.

Во всех странах, где было присутствие советских войск, происходило нечто подобное, не зря ведь в чемоданчиках присутствовал код уничтожения. А этот случай вообще не стоит называть уникальным, тем более, что груз остался цел и невредим. То, что чемодан не вскрывался, легко мог определить специалист закрывавший его.

Кроме этого Антон был уверен, что специалисты конторы давно уже вылизали языком весь злополучный чемоданчик, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепочку. Но ничего найти не смогут, в этом он был абсолютно уверен. Он не понимал, зачем им понадобилась эта игра в шпионы.

Пока капитан разглагольствовал по поводу шпионов, Антон, не слушая его, анализировал сложившуюся ситуацию. Постепенно пришел к выводу, что эта акция не имеет отношения непосредственно к самому грузу. Вся эта мышиная возня направлена именно против него. Но зачем и кому это понадобилось, он не понимал. На месте непосредственной службы врагов у него не было, да и не могло быть. С КГБ он старался не иметь контактов. Он, конечно, принимал участие в некоторых военных операциях вместе с бойцами из этой организации, но со всеми ребятами отношения были ровными, можно даже сказать, дружеские. Конфликтов никогда не было.

От этого непонимания у него стала попросту болеть голова. Выручил капитан. Доведенный молчанием Антона, он схватил стакан и налив в него воды из графина, стоявшего рядом на тумбочке, залпом выпил, вытирая ладонью рот.

Антон, измученный жаждой, последовал его примеру. Встав со своего места, он подошел и выпил всю оставшуюся воду прямо из горлышка графина, смакуя при этом каждый глоток прохладной, свежей воды.

— Я тебе не разрешал вставать и тем более пить, — закричал капитан, возмущенный поступком Антона.

— А я тебя и спрашивать не стану, — ставя на место графин, с вызовом сказал Антон.

— Да, как ты смеешь со мной так разговаривать?!

Антон, не обращая внимания на него, прошел и сел на свое место. Капитан, с перекошенным от злобы лицом, закричал, что-то вроде:

— Ты, американский прихлебатель, подстилка и шпион! — вскочил и ударил левым кулаком Антона в челюсть.

Антон даже не шелохнулся, а продолжал так же молча смотреть на взбесившегося капитана. Воодушевленный тем, что Антон не реагирует на его удар, осмелел и попытался нанести еще один удар, теперь правой рукой, вложив в этот удар всю свою силу. Но удар не достиг своей цели. Антон, не вставая с места, перехватил его руку чуть выше запястья. Остановив, таким образом, удар, он сильно сжал руку капитана. Послышался хруст лопнувшей кости.

Капитан взвыл как раненый поросенок. Антон толкнул его, капитан, перелетев через спинку стула, приземлился у самой стены, качая сломанную руку, как мать новорожденного ребенка.

В это время в комнату вбежали два крепких молодца с автоматами. Антон в это время уже стоял на ногах и держался за спинку стула. Вбежавшие сотрудники не сразу поняли, что происходит. У них на глазах, арестованный вырывает, казалось бы, намертво вмонтированный в бетонный пол стул, вместе с куском бетона и, размахнувшись, с силой опустил его на стол.

От мощного удара ломается деревянная столешница стола и гнется металлический его корпус. Телефон с дребезгом ломается на бетонном полу. Бумага и все записи следователя веером разлетаются по всей комнате.

Очнувшись от увиденного, они вскинули автоматы, но больше сделать ничего не успели. Оказавшись на полу, они с удивлением смотрели, как арестованный ловкими движениями разобрал их оружие и разбросал детали по всей комнате. Они попытались встать, но голос Антона остановил их потуги.

— Даже не пытайтесь, не советую. Вон один попробовал распустить свои качупатки, теперь спокойно лежит. Лежите и вы, все равно ничего сделать не успеете, а если будете злить меня, я размажу вас по стенке, и можете мне поверить, я сделаю это без всякого сожаления.

Повернувшись к зеркалу, он продолжил.

— А теперь я обращаюсь к тебе генерал. Прости за грубость, но как я понял у вас не принято обращаться на вы, да, и не заслуживаешь ты хорошего к себе отношения. Не удивляйся, что я, не видя тебя, называю генералом. Просто я убежден, что простой майор или полковник, вряд ли осмелился на такую дерзость по отношению к подполковнику из другого ведомства. Молчишь, тогда переходим к делу. То, что этот недоносок сейчас втирал мне, и то, что это исходит от него, я не поверил даже на одну секунду. Все, что он сейчас здесь наговорил, все это исходит от тебя. Из твоих уст он получал инструкции. Из его потока слов я не услышал никакой конкретики. Будь мужчиной и докажи, что ты настоящий офицер и генерал. Выйди сюда. Не надо прятаться за стеклом, а выскажи мне прямо в глаза все свои претензии. Я буду ждать тебя ровно пять минут. Если этого не произойдет, и я не получу внятных объяснений, то буду расценивать как попытку захвата меня в плен во время проведения военной операции. Ведь, по сути, я еще нахожусь в командировке, сопряженной с боевыми действиями. Поверь мне на слово, я применю все свои силы и навыки, чтобы освободится. Если вы, не дай бог, попытаетесь остановить меня силой, то я тебе этого не советую делать, будут жертвы и немалые. Я уверен, что без последствий это для вас не пройдет. Ты, наверное, хорошо изучил мое досье, и прекрасно знаешь, что так просто меня не убить, я в любом случае возьму с собой несколько человек. Теперь я жду пять минут, потом головой одного из этих проходимцев я разобью это зеркало и доберусь до тебя. Если ты это допустишь, то разговор у нас с тобой будет на моих условиях. Надеюсь, что ты меня правильно понял. Я жду тебя.